Общество
Сегодня
Политика
Происшествия
Люди
Экономика
Следствие
Бизнес
Культура
Наука и медицина
Недвижимость
О проекте
Редакция
Контакты
Размещение рекламы
Использование материалов
Поддержать проект
Вопрос-Ответ
Financial Assets
Свидетельство о регистрации СМИ ЭЛ № ФС 77 – 65733 выдано Роскомнадзором 20.05.2016.
В России признаны экстремистскими и запрещены организации «Национал-большевистская партия», «Свидетели Иеговы», «Армия воли народа», «Русский общенациональный союз», «Движение против нелегальной иммиграции», «Правый сектор», УНА-УНСО, УПА, «Тризуб им. Степана Бандеры», «Мизантропик дивижн», «Меджлис крымскотатарского народа», движение «Артподготовка», общероссийская политическая партия «Воля». Признаны террористическими и запрещены: «Движение Талибан», «Имарат Кавказ», «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), Джебхад-ан-Нусра, «АУМ Синрике», «Братья-мусульмане», «Аль-Каида в странах исламского Магриба», Общественное движение «Штабы Навального», интернет-издание «Спутник и погром», компания Meta Platforms. Inc.
НКО, выполняющие функции иностранного агента: Некоммерческая организация «Фонд по борьбе с коррупцией», Межрегиональный профессиональный союз работников здравоохранения "Альянс врачей", Автономная некоммерческая организация «Центр по работе с проблемой насилия «НАСИЛИЮ.НЕТ», Программно-целевой Благотворительный Фонд "СВЕЧА", Красноярская региональная общественная организация "Мы против СПИДа", Некоммерческая организация "Фонд защиты прав граждан", Автономная некоммерческая организация социально-правовых услуг "Акцент", Межрегиональная общественная организация реализации социально-просветительских инициатив и образовательных проектов "Открытый Петербург", Санкт-Петербургский благотворительный фонд "Гуманитарное действие", Социально-ориентированная автономная некоммерческая организация содействия профилактике и охране здоровья граждан "Феникс ПЛЮС", Фонд содействия правовому просвещению населения "Лига Избирателей", Некоммерческая Организация Фонд "Правовая инициатива", Некоммерческая организация Фонд "Общественный фонд социального развития "Генезис", Автономная некоммерческая организация информационных и правовых услуг "Гражданская инициатива против экологической преступности", Некоммерческая организация "Фонд борьбы с коррупцией", Пензенский региональный общественный благотворительный фонд "Гражданский Союз", Ингушское республиканское отделение общероссийской общественной организации "Российский Красный Крест", Общественная организация "Саратовский областной еврейский благотворительный Центр "Хасдей Ерушалаим" (Милосердие), Частное учреждение "Центр поддержки и содействия развитию средств массовой информации", Региональная общественная организация содействия соблюдению прав человека "Горячая Линия", Фонд "В защиту прав заключенных", Автономная некоммерческая организация "Институт глобализации и социальных движений", Автономная некоммерческая организация противодействия эпидемии вич/спида и охраны здоровья социально-уязвимых групп населения "Центр социально-информационных инициатив Действие", Челябинское региональное диабетическое общественное движение "ВМЕСТЕ", Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан, Благотворительный фонд помощи осужденным и их семьям, Городской благотворительный фонд "Фонд Тольятти", Свердловский региональный общественный фонд социальных проектов "Новое время", Фонд содействия устойчивому развитию "Серебряная тайга", Фонд содействия развитию массовых коммуникаций и правовому просвещению "Так-Так-Так", Региональная общественная организация содействия просвещению граждан "Информационно-аналитический центр "Сова", Региональная общественная организация помощи женщинам и детям, находящимся в кризисной ситуации "Информационно-методический центр" Анна", Автономная некоммерческая организация социальной поддержки населения "Проект Апрель", Региональный благотворительный фонд "Самарская губерния", Свердловский областной общественный фонд "Эра здоровья", Международная общественная организация "Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество "Мемориал", Автономная Некоммерческая Организация "Аналитический Центр Юрия Левады", Автономная некоммерческая организация "Издательство "Парк Гагарина", Фонд содействия защите здоровья и социальной справедливости имени Андрея Рылькова, Благотворительный фонд социально-правовой помощи "Сфера", Челябинский региональный орган общественной самодеятельности "Уральская правозащитная группа", Челябинский региональный орган общественной самодеятельности - женское общественное объединение "Женщины Евразии", Омская региональная общественная организация "Центр охраны здоровья и социальной защиты "СИБАЛЬТ", Городская общественная организация "Рязанское историко-просветительское и правозащитное общество "Мемориал" (Рязанский Мемориал), Городская общественная организация "Екатеринбургское общество "МЕМОРИАЛ", Автономная некоммерческая организация "Институт прав человека", Некоммерческая организация "Фонд защиты гласности", Региональное общественное учреждение научно-информационный центр "МЕМОРИАЛ", Союз общественных объединений "Российский исследовательский центр по правам человека", Автономная некоммерческая организация "Дальневосточный центр развития гражданских инициатив и социального партнерства", Общественная организация "Пермский региональный правозащитный центр", Фонд "Гражданское действие", Межрегиональный общественный фонд содействия развитию гражданского общества "ГОЛОС-Урал", Автономная некоммерческая организация "Центр независимых социологических исследований", Негосударственное образовательное учреждение дополнительного профессионального образования (повышение квалификации) специалистов "АКАДЕМИЯ ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА", Свердловская региональная общественная организация "Сутяжник", Межрегиональная благотворительная общественная организация "Центр развития некоммерческих организаций", "Частное учреждение в Калининграде по административной поддержке реализации программ и проектов Совета Министров северных стран", Региональная общественная благотворительная организация помощи беженцам и мигрантам "Гражданское содействие", Автономная некоммерческая организация "Центр антикоррупционных исследований и инициатив "Трансперенси Интернешнл-Р", Региональный Фонд "Центр Защиты Прав Средств Массовой Информации", Некоммерческое партнерство "Институт развития прессы - Сибирь", "Частное учреждение в Санкт-Петербурге по административной поддержке реализации программ и проектов Совета Министров Северных Стран", Межрегиональная общественная организация Информационно-просветительский центр "Мемориал", Межрегиональная общественная правозащитная организация "Человек и Закон", Фонд поддержки свободы прессы, Санкт-Петербургская общественная правозащитная организация "Гражданский контроль", Калининградская региональная общественная организация "Правозащитный центр", Региональная общественная организация "Общественная комиссия по сохранению наследия академика Сахарова", Некоммерческое партнерство "Институт региональной прессы", Частное учреждение "Информационное агентство МЕМО. РУ", Фонд "Институт Развития Свободы Информации", Калининградская региональная общественная организация "Экозащита!-Женсовет", Фонд содействия защите прав и свобод граждан "Общественный вердикт", Межрегиональная общественная организация Правозащитный Центр "Мемориал", Евразийская антимонопольная ассоциация.
Иностранные СМИ, выполняющие функции иностранного агента: "Голос Америки", "Idel.Реалии", Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Телеканал Настоящее Время, Татаро-башкирская служба Радио Свобода (Azatliq Radiosi), Радио Свободная Европа/Радио Свобода (PCE/PC), "Сибирь.Реалии", "Фактограф", "Север.Реалии", Общество с ограниченной ответственностью "Радио Свободная Европа/Радио Свобода", Чешское информационное агентство "MEDIUM-ORIENT", Пономарев Лев Александрович, Савицкая Людмила Алексеевна, Маркелов Сергей Евгеньевич, Камалягин Денис Николаевич, Апахончич Дарья Александровна, Юридическое лицо, зарегистрированное в Латвийской Республике, SIA «Medusa Project» (регистрационный номер 40103797863, дата регистрации 10.06.2014), Общество с ограниченной ответственностью «Первое антикоррупционное СМИ», Юридическое лицо, зарегистрированное в Королевстве Нидерландов, Stichting 2 Oktober (регистрационный номер № 69126968), являющееся администратором доменного имени интернет-ресурса «VTimes.io», Баданин Роман Сергеевич, Гликин Максим Александрович, Маняхин Петр Борисович, Ярош Юлия Петровна, Чуракова Ольга Владимировна, Железнова Мария Михайловна, Лукьянова Юлия Сергеевна, Маетная Елизавета Витальевна, Юридическое лицо «The Insider SIA», зарегистрированное в Риге, Латвийская Республика (дата регистрации 26.06.2015), являющееся администратором доменного имени интернет-издания «The Insider», https://theins.ru, Рубин Михаил Аркадьевич, Гройсман Софья Романовна, Рождественский Илья Дмитриевич, Апухтина Юлия Владимировна, Постернак Алексей Евгеньевич, Общество с ограниченной ответственностью Телеканал Дождь, Петров Степан Юрьевич, Юридическое лицо Istories fonds, зарегистрированное в Латвийской Республике (регистрационный номер 50008295751, дата регистрации 24.02.2020), Шмагун Олеся Валентиновна, Мароховская Алеся Алексеевна, Долинина Ирина Николаевна, Шлейнов Роман Юрьевич, Анин Роман Александрович, Великовский Дмитрий Александрович, Общество с ограниченной ответственностью «Альтаир 2021», Общество с ограниченной ответственностью «Ромашки монолит», Общество с ограниченной ответственностью «Главный редактор 2021», Общество с ограниченной ответственностью «Вега 2021», Общество с ограниченной ответственностью «Важные иноагенты», Каткова Вероника Вячеславовна, Карезина Инна Павловна, Кузьмина Людмила Гавриловна, Костылева Полина Владимировна, Лютов Александр Иванович, Жилкин Владимир Владимирович, Жилинский Владимир Александрович, Тихонов Михаил Сергеевич, Пискунов Сергей Евгеньевич, Ковин Виталий Сергеевич, Кильтау Екатерина Викторовна, Любарев Аркадий Ефимович, Гурман Юрий Альбертович, Грезев Александр Викторович, Важенков Артем Валерьевич, Иванова София Юрьевна, Пигалкин Илья Валерьевич, Петров Алексей Викторович, Егоров Владимир Владимирович, Гусев Андрей Юрьевич, Смирнов Сергей Сергеевич, Верзилов Петр Юрьевич, Общество с ограниченной ответственностью «ЗП», Общество с ограниченной ответственностью «Зона права», Общество с ограниченной ответственностью «ЖУРНАЛИСТ-ИНОСТРАННЫЙ АГЕНТ», Вольтская Татьяна Анатольевна, Клепиковская Екатерина Дмитриевна, Сотников Даниил Владимирович, Захаров Андрей Вячеславович, Симонов Евгений Алексеевич, Сурначева Елизавета Дмитриевна, Соловьева Елена Анатольевна, Арапова Галина Юрьевна, Перл Роман Александрович, Общество с ограниченной ответственностью «МЕМО», Американская компания «Mason G.E.S. Anonymous Foundation» (США), являющаяся владельцем интернет-издания https://mnews.world/, Компания «Stichting Bellingcat», зарегистрированная в Нидерландах (дата регистрации 11.07.2018), Автономная некоммерческая организация по защите прав человека и информированию населения «Якутия – Наше Мнение», Общество с ограниченной ответственностью «Москоу диджитал медиа», Акционерное общество «РС-Балт», Заговора Максим Александрович, Ветошкина Валерия Валерьевна, Павлов Иван Юрьевич, Скворцова Елена Сергеевна, Оленичев Максим Владимирович, Общество с ограниченной ответственностью «Как бы инагент», Кочетков Игорь Викторович, Фонд развития книжной культуры «Иркутский союз библиофилов», Общество с ограниченной ответственностью «Честные выборы», Общество с ограниченной ответственностью «Нобелевский призыв», Еланчик Олег Александрович, Григорьева Алина Александровна, Григорьев Андрей Валерьевич, Гималова Регина Эмилевна, Хисамова Регина Фаритовна.
Лента новостей
Лента новостей
Новости – Общество
Русская планета

«Мы были пятой колонной»

Александр Семченко. Фото: Алексей Николаев / «Русская планета»
Начальствующий епископ Союза евангельских христиан Александр Семченко рассказал, как контрабандой ввозил в СССР Библию, за что сел в тюрьму и почему подружился с кагэбэшниками из 5-го управления
Алексей Сочнев
20 августа, 2014 09:04
28 мин
«Русская планета» продолжает цикл бесед с диссидентами, находившимися в СССР вне либерального лагеря. Вышли интервью с лидером монархистов Владимиром Осиповым, участником «правого» подполья Валерием Скурлатовым, леворадикальным активистом Александром Скобовым, феминисткой Евгенией Дебрянской, старообрядческим епископом Евмением и одним из лидеров советских эсеров Ярославом Леонтьевым.
Александр Семченко родился в 1948 году в Брянской области в семье евангельских христиан-баптистов. С 1976 года он работал в строительном управлении при Главмосстрое. В 1982 году Семченко был осужден за подпольный выпуск религиозной литературы, провел в заключении три года. В 1988 году основал производственное объединение «Теплотехник», которое возглавляет до сих пор. Компания участвовала в строительстве инженерных сетей гостиницы «Москва» и ММДЦ «Москва-Сити», реконструкции Большого и Малого театров, работах на трассе «Москва — Санкт-Петербург».
— Известно, что в вашей семье вы не единственный пострадали за религиозные убеждения. Расскажите, с чего все началось.
— Я религиозный человек, вырос в религиозной семье. Мой отец Трофим Семченко отсидел с 1937 по 1947 год, благодаря чему остался в живых, не попал на фронт в штрафбат, как многие заключенные. Вернулся домой и впервые увидел свою одиннадцатилетнюю дочку.
— Где он сидел?
— Начинал в Архангельской области, а заканчивал срок в Грузии, в городе Батуми, там он сидел последние восемь лет, с другими заключенными работал на мебельной фабрике. Отец был краснодеревщиком. Что интересно, этой фабрике поручили сделать стол к Ялтинской конференции для встречи глав правительств. Этот стол до сих пор стоит в Ливадии. Так вот отец мне подробно рассказывал, как они резали ножки, делали львов, из какого дерева, а мой отец полировал поверхность. Его любимая шутка: «На столе, за которым сидели все главы послевоенного мира, я сидел своей собственной задницей». Я мечтаю съездить в этот дворец и потрогать этот стол. После освобождения отец был вскоре арестован и отправлен в ссылку в Среднюю Азию. До 1961 года мы жили на станции «Луговая» Джамбулской области. В том году отца, как и многих, реабилитировали. Мы переехали ближе к городу Фрунзе, нынешний Бишкек.
Александр Семченко. Фото: Алексей Николаев / «Русская планета»
Александр Семченко. Фото: Алексей Николаев / «Русская планета»
— Посадили вашего отца по какой статье?
— Антисоветская агитация и пропаганда. Он был протестантским активистом. Рассказывал, как они сидели в бараках в ожидании суда, их было почти 20 тысяч, но случился тиф, и 90% погибли, не дожив до суда. Отец перенес тиф. «Суд, которого мы ждали больше полугода, длился полминуты, — рассказывал он. — Зашел в помещение, там сидят трое, спрашивают статью, говорю: «Антисоветская агитация». «Так, — говорят, — десять лет, чтоб больше не агитировал. Следующий!» Вот и весь суд, говорил отец. Мое воспитание было уже идеологически ущербно. Отец сидел десять лет ни за что. Отношение к этой власти в семье было соответствующее. К тому же в постсталинский период гонения на церковь не прекратились. Мне хорошо были известны хрущевские ограничения, когда свои же старшие не пускали своих детей в церковь. Если будут замечены дети в церкви — ее закроют. Нам приходилось ходить в церковь не утром, а вечером.
— Вы к религии пришли, потому что отец был пастор или по какой-то другой причине?
— Конечно, семейное воспитание влияло, но потом в школе множество людей все время утверждали, что Бога нет. Я начал задумываться: может, и правда нет? И восемь классов я окончил, уже будучи светским человеком. Уехал в семью своей старшей сестры, она нас была намного старше, наша вторая мама. Всего нас в семье было семь детей. Баптистские семьи традиционно многодетные. У меня шестеро детей. Так вот я уехал к ней в город Каратау Джамбулской области, поступил учиться в Горно-строительный техникум и там встретил христианскую молодежь, которая резко отличалась от светской молодежи — не издеваются друг на другом, уважительно относятся, говорят на интересные темы, не ругаются матом, что мне всегда претило. Это меня заинтриговало, и так начался мой путь к религии. Основа родительского воспитания существовала, но этого не достаточно для принятия решения, конечно, повлияли сверстники. В протестантизме воля родителей не самая значительная в вопросах к приходу к религии.
— Вы упомянули, что молодежь не пускали в церковь, это была так называемая инструкция для пресвитеров, она запрещала это?
— У нас это было инструктивное письмо старшим пресвитерам. Это наше начальство баптистское разослало. В нем было запрещение детям младше восемнадцати лет ходить в церковь. А членами церкви они могли стать только после крещения, которое разрешалось после тридцати лет. А объяснение простое: Христос тоже крестился после тридцати лет, зачем вам раньше? Если замечали нарушение, то сначала штрафовали начальство церкви, вплоть до снятия, а за систематические занятия с подростками или детьми могли и посадить. Сотрудники КГБ следили за всеми церквями, но за баптистами, как за самыми активными, следили пристальнее всего. Сотрудники КГБ были в каждой деревне. Где есть люди, хоть немного, один из них обязательно работал на КГБ.
Приход церкви, в которую я попал, состоял из екатерининских немцев, они только что вернулись из трудовой армии. Только попали на свободу, в нормальное общество, стали ходить в церковь, а тут русская молодежь. Старый немец-пастор взмолился: «Я только что вернулся, я хочу хотя бы несколько лет пожить на свободе, а вы меня опять в тюрьму...» Была и немецкая молодежь, я с ними пел в хоре на немецком языке, играл в оркестре на кларнете. До сих пор песни помню. Были и на русском песни, и в обязательном порядке одна проповедь на русском. Но тут приехал Федор Коротков, лет на десять старше нас, он занялся нами. Тогда на одном из собраний поставили вопрос: «А давайте Федора исключим из церкви, придет КГБ, а мы им скажем, что человек занимается с детьми, но он не в нашей церкви и нам ничего не будет». Это было в 1966 году. Вот поставили этот вопрос на голосование: ни один немец руку не поднял. Снова объяснили ситуацию, снова голосовали, опять немцы руки не подняли, он же и их детей воспитывал. В итоге вместо исключения назначили Федора пресвитером церкви на том собрании. По окончании техникума я переехал в Москву. Это был 1969 год. Отец порекомендовал мне съездить в местечко, где я родился, — в город Унеча Брянской области. В Москве меня впечатлил и город, и люди, особенно Александр Карев, наш руководитель. А вот Унеча не впечатлила, особенно тяжелое ощущение было от моей деревни Писаревки. Поэтому я застрял в Москве.
Александр Семченко. Фото: Алексей Николаев / «Русская планета»
Александр Семченко. Фото: Алексей Николаев / «Русская планета»
— До вас дошли в Казахстан вести о событиях мая 1966 года в Москве? Когда баптисты со всего СССР массово вышли на Старую площадь к зданию ЦК КПСС, встали на колени и начали молиться?
— Это была шумная история, в своей книге воспоминаний я пишу об этом. Тогда вышло около пятисот баптистов, их всех забрали. Они протестовали против новых правил, против обязательной регистрации, против того, что церковь должна была передавать списки всех верующих государству и так далее. Все это переживалось шумно. Это коснулось практически каждой церкви в виде разделения. Баптистское братство тогда насчитывало более пяти тысяч церквей. И началось, конечно, не с выхода на площадь, а с 1961 года, когда эти законы начали вводить.
— Вы видели, как давят на родственников, на друзей, как следят за церковью, как вы это тогда переживали?
— Бог воспитывает каждого человека и не дает человеку сверх сил, так сказано в Писании. Так и у меня было, потихоньку. Помню мой первый арест: я вел репетицию певческую, махал руками, передо мной стоял пюпитр с листком. Влетает милиция, и меня хватают, причем фиксируют мои поднятые руки, как будто это признак какого-то преступления. Другой милиционер схватил листок с нотами, пытался разобрать что там, подозревая, что это шифр. Нас взяли всех за то, что пели хором — якобы мы не имели на это права. А на меня, как на машущего руками, возбудили уголовное дело. Дело потом передали в прокуратуру Бабушкинского района, но так как я был членом зарегистрированной церкви, там разобрались, что все законно. Потом дел уже были десятки, и я к ним привык.
— Спецслужбы начинают присматриваться после таких задержаний...
— КГБ приходит к активистам еще до того, как они что-то совершат и попадутся. Они видят, что ты активный, перспективный, и начинают тебя банально покупать: продвижение по службе, заграничные поездки, но в обмен ты должен дать заявление о лояльности, так называемую подписку. Это документ, которого никто никогда не видел. Много лет спустя, уже сидя в тюрьме, мне было очень интересно узнать, как же она выглядит. И вот в 1986 году ко мне в последний раз приехали сотрудники 5-го управления госбезопасности и сообщили, что мне надо согласиться сотрудничать, угрожали накинуть к сроку еще четыре года. Я их спросил: «Что такое подписка?» Они тут же оживились: «А вот вы напишите на бумаге какой-нибудь факт из вашего дела, который известен только вам». Мне стало интересно, я написал донесение на имя начальника кагэбэшного, имя не помню. Они сообщили, что теперь у меня будет специальное имя, кликуха, которую присваивают в КГБ всем агентам. Я ее много лет помнил, а теперь, как назло, забыл. Так вот, подписка — это всего лишь бумага твоего первого донесения, подписанная специальным именем, которое тебе присваивают. Это и есть форма сотрудничества, других документов не существует. Это потом используется как крючок, чтобы ты не слинял.
— После развала СССР в 90-х годах в архивы КГБ пустили священника Глеба Якунина, и он в прессе публиковал имена и клички агентов спецслужб в церкви...
— Да, наш председатель Яков Жидков был Невский. Я ему тогда говорил: «Невский». «А ты Джамбулский», — отшучивался он. Это была моя кличка среди молодежи. Хотя я был из Каратау, но этот город никто не знал, приходилось говорить, что я из Джамбула, этот город знали все. Тогда так было принято. Мой друг Коля из Брянска звался Коля Брянский, а я — Саша Джамбулский. Наши подпольные группы так и назывались — джамбулские и брянские.
Александр Семченко. Фото: Алексей Николаев / «Русская планета»
Александр Семченко. Фото: Алексей Николаев / «Русская планета»
— Когда была организована группа «джамбулские», которая вас привела в тюрьму?
— После смерти Брежнева власть ослабевала. То ли стали ленивы, то ли поняли бесперспективность бороться с религиозными людьми. Тогда была такая ситуация: Совет по делам религии, как цепные псы, ничего не разрешал и никуда не пускал, а вот молодые ребята из Пятого управления КГБ, с которыми я часто общался, уже были настроены гораздо мягче. Я им говорил: «Вы же знаете, что мы нормальные люди, мы никуда не сбежим, пустите нас на молодежную конференцию за рубеж. Не переводчиков из иностранного отдела под видом лидеров местных баптистов, а нас». КГБ тогда пошел навстречу, но ничего не вышло, об этом узнал Совет по делам религии, и там встали в позу: «Если КГБ решает, то зачем нужен Совет, пусть они и наблюдают, а нас распустите». КГБ отступил, и нас не пустили. Поехал переводчик Евгений Русских.
Власть ослабевала, и это дало нам возможность организоваться вокруг издания религиозной литературы. Эта проблема всегда стояла остро. Каждый десятый имел Новый Завет, а Библию имел только каждый сотый. Библия была редкостью. Ее привозили иностранцы и раздавали верующим. Мы возле них и крутились, немного знали языки. Вышли на иностранные миссионерские организации, наша деятельность тогда была вокруг этих контактов. А я ей руководил. Они поставляли нам Библии, деньги, а мы придумывали, как литературу лучше провести в страну. Работа шла успешно. Дошло до того, что мы Библии провозили автобусами. Книги прятали в обшивке автобусов. Самый крупный улов был — 2500 Библий. Помню, ко мне приехал Михаил Хорев и рассказал, как они сорокатонный грузовик с религиозной литературой из Германии разгрузили на МКАДе и все это перегрузили в три КамАЗа. Это было в 1980 или 1981 году. Тогда я понял, что власти конец. К нам ехали со всего Союза за Библиями. Тогда же мы создали Бапсомол — Баптистский союз молодежи, в нем состояло 30 тысяч человек. Я был лидером этого союза. Этим и доставал КГБ, тем более у нашего союза были хорошие связи с незарегистрированными баптистами, которые были против власти. Это и была главная опасность для КГБ, за это меня и арестовали.
— Первая беседа с сотрудниками КГБ где происходила? Какие у вас от нее остались впечатления?
— Первый серьезный разговор был после ареста, а так, даже сложно вспомнить... Позвонили, представились, предложили прийти на встречу. Мне, молодому парню, стало лестно, что такая серьезная организация мной заинтересовалась, решил встретиться. Встречи проходили в номерах гостиниц. Главная тема разговоров была, как примирить незарегистрированных баптистов с зарегистрированными. Очень они их доставали. Незарегистрированные не шли ни на какой контакт. Им было строжайше запрещено идти на контакт с органами. Если такой контакт все-таки состоялся, было необходимо рассказать об этом на следующий день на членском собрании. Это затрудняло КГБ завести агентурную сеть среди них. В СССР незарегистрированных баптистов было около сорока тысяч. Сейчас их столько же в России. Нас так не учили, поэтому я разговаривал. Меня сопровождал полковник КГБ Михаил Михайлович Овчинников. Он мне делал предостережение после провала брестской группы.
— А что это за история?
— Сотрудники славянской миссии приезжали, встречались со мной, я предложил им передать мои бобины с записями наших песен на их радио. Они казались мне надежными. Но после того как они просидели семь месяцев у КГБ в Бресте, они рассказали все и про всех, в том числе и про меня. В один из вечеров ко мне приехали сотрудники на работу, посадили меня в автомобиль, и был долгий-долгий обыск у меня дома. Я тогда работал инженером производственно-технического отдела в строительной организации. Кстати, полковник Овчинников недавно умер.
Александр Семченко. Фото: Алексей Николаев / «Русская планета»
Александр Семченко. Фото: Алексей Николаев / «Русская планета»
— С КГБ понятно, а диссидентов вы встречали?
— Диссидентство меня никогда особо не занимало. Я их, конечно, встречал, они тогда все крутились возле Александра Меня, православные и не только. Там я познакомился с Глебом Якуниным и другими. Помню, как Овчинников на встрече со мной хвастал, мол, смотри какие мы сильные, за полгода триста человек посадили. Действительно, тогда многих арестовали, в том числе и Глеба. Дружил я и с правозащитником из Риги Янисом Рожкалнсом. Бывал у Андрея Сахарова, Елена Боннэр мне показалась трусливой и осторожной женщиной, она даже отказалась с нами разговаривать. Это потом она вся из себя знаменитая стала, а тогда была напуганная, шептала: «Не трогайте, не трогайте его». Общее впечатление: политические диссиденты все были не организованные и растерянные, они не знали, кто их поддержит и на кого опереться. У нас все было наоборот, каждый знал, что если кого-то задержат или посадят, то о нем позаботятся.
Православными диссидентами я был разочарован, потому что даже после небольшого давления, я не говорю уже о попадании в тюрьму, они отказались от своих убеждений. У них не было стержня.
— В одном из интервью вы рассказываете, что нелегально печатали библейский словарь Эрика Нюстрема...
— На нем я и погорел. Печатные машинки были тогда редкостью, у нас была одна знакомая писательница, у которой было разрешение на машинку. Ее перевозили с квартиры на квартиру и на сверхтонкой бумаге печатали через копирку, выходило по 11 экземпляров копий. Самиздат назывался «Журнал христианская юность». Это был первый опыт. А потом с помощью денег мы вышли на более серьезный уровень. Был такой странный случай, вышел на меня человек и говорит, что за десять миллионов рублей напечатает миллион Библий. Наберем человек сорок, место, где печатать, есть, а людей, которых набрали, потом пустим в расход. Я тут же просчитал, что при таком подходе, если я подтвержу, что у меня есть такие деньги, он меня первым в расход пустит, а деньги заберет. И я, конечно, отказался.
Книга Нюстрема тоже была очень редкой в то время, многие мечтали ее достать. Поэтому однажды я один из словарей расшил и отдавал партиями знакомому оператору множительной техники при одном из институтов Москвы. У нас с ним было два одинаковых дипломата, в него входила пачка где-то в пятьсот листов. Я давал ему дипломат с чистой бумагой, а он мне — уже готовые страницы. Всего мы напечатали триста экземпляров книги. Это около двух тонн бумаги. Эта операция длилась полгода. Потом уже наши ребята собирали книги и переплетали под пение хора, это было прикрытие нашей работы. Все словари разлетелись по стране. У меня не осталось ни одного экземпляра. КГБ, конечно, не мог это пропустить, они долго шли по следу и вышли на этого множителя. Каждая печатная машинка имела оттиск в КГБ, что уж тут говорить о множительной технике. В один из дней он приходит ко мне и говорит, что к нему пришли и что он не герой веры, все им рассказал. «Ты меня прости», — сказал он, уходя от меня. Через несколько дней мне позвонил Сергей Николаевич, известный среди нашей молодежи сотрудник КГБ, и сказал: «Ну, что, Александр Трофимович, собирайся, теперь достаточно для твоей посадки материала».
С начальством церкви я заключил сделку: они меня не исключают, а я пишу заявление о выходе, чтобы у них не было проблем. В прокуратуре мне предъявили обвинение: «Изготовление и распространение религиозной литературы в больших количествах с целью извлечения прибыли». Свидетелем шел тот, что ко мне приходил, он рассказал, что получил от меня деньги, и все. Больше он ничего не знал. Доказать, что я получал прибыль, они не смогли. Мой адвокат на суде сказала: «Я что-то ничего не пойму, один человек заплатил, а второй украл машинное время, при этом судят первого, а не второго! Это не правильно». Первая судья послушала моего адвоката и вернула дело на доследование. КГБ подал жалобу на эту судью, и меня со второго раза осудили на три года из четырех возможных.
— Что вы в этот момент почувствовали, испугались?
— К тому моменту меня уже арестовывали многократно, и я был спокоен, у меня была собрана сумка с вещами: теплое белье, ватник, портянки и кирзовые сапоги. Меня отправили в Бутырку. Там я просидел пару месяцев. Потом я был в пересылке Пресненской, где задержался на полтора года. Я был им нужен как специалист-теплотехник, у них были проблемы с бойлерами, а я к тому моменту заведовал более чем пятьюстами бойлерными в Москве. Спустя полтора года я уехал в Тамбовскую область отбывать конец срока, а там меня отправили на химию.
— На какую химию?
— Условно-досрочное освобождение называется химия. Вот там я сидел в спецкомендатурах — под охраной ночью, а днем выходишь на работу.
Александр Семченко. Фото: Алексей Николаев / «Русская планета»
Александр Семченко. Фото: Алексей Николаев / «Русская планета»
— В тюрьмах какое к религиозному человеку было отношение?
— Нормальное. До меня баптисты протоптали там хорошую дорожку. Я пришел в Бутырку, человек шестьдесят в камере, зашел, поздоровался, сказал, что я баптист. Подошел один: «Румачика знаешь?» — «Петра Васильевича? Конечно, знаю». Склеилось. Не назови я его, были бы дальнейшие расспросы. Мы до сих пор с Румачиком дружим, теперь он один из руководителей незарегистрированных баптистов. В камере мне дали лучшее место, у окна, и дали человека, который меня обучил, что можно и что нельзя. Тяжело было кришнаитам, со мной их было четверо. В тюрьме быть вегетарианцем равносильно смертному приговору.
В Пресненской тюрьме мне было хорошо, поскольку я им много чего там сделал. Кум, помню, приносил мне в портфеле палки с колбасой и рассказывал: «Звонили твои "друзья" из 5-го управления и жаловались, что мы тут тебе делаем жизнь лучше, чем на воле». В Тамбове было не без приключений, из Моршанска меня выгнали в Уварово, там был химический завод по производству серной кислоты. Это полностью соответствовало названию «химия». Оттуда я освободился.
— В одном интервью вы говорите, что вас посадили справедливо. Это неожиданно.
— По законам того времени — да. Я нарушал закон с утра до вечера. Причем сознательно. Был у нас кодекс с правилами, что нельзя было делать религиозному деятелю, я нарушал его весь. Потом я вышел совсем в другой стране. Пришел Ельцин, развалился СССР. Часть заслуги в этом моя. Америка его разваливала снаружи деньгами, а мы изнутри. Мы были пятой колонной. Поэтому я хорошо понимаю, что такое пятая колонна сейчас. Она, конечно, отличается от прежней, и мне это не нравится. Ее антирусскость мне претит. Как, например, в ситуации с Украиной. Я смотрю на это и понимаю, что война — это плохо, но ловлю себя на мысли, что мне неудачи украинцев нравятся. В каждом русском человеке живет скрытый националист. Мы все-таки националисты. Многие называют это патриотизмом, а я считаю, что хрен редьки не слаще. От патриотизма до национализма — как листок перевернуть. А мы христиане, мы жители неба, мы не можем быть националистами. Но я отношусь с пониманием к тому, что людям нравится быть в обертках патриотизма или национализма. Это есть во всех странах, в том числе и в США. Там вообще на церковных заборах вывешивают баннеры «Мы поддерживаем наши войска». Не может общество выжить без национализма. А Олимпийские игры? Это разве не всплеск национализма? Поднятие флага, гимн — это что? С одной стороны, культивируют, а с другой — борются, это странно. Я скажу так: все люди националисты, только в разных формах. Российские баптисты, если будет угроза России, тоже возьмутся за оружие.
— После развала СССР Ельцин разогнал КГБ, вы, может быть, интересовались, встречали кого-то из КГБ, кто вас преследовал, как у них сложилась судьба?
— Я не помню зла, я их взял к себе на работу. В конце восьмидесятых я создал один из первых кооперативов «Теплотехник». Я поднялся, они опустились, пришли ко мне за помощью. Я был рад не помнить зла и показать им, что такое христианство. Со многими до сих пор дружу. Например, горжусь дружбой с Константином Харчевым — последним председателем Совета по делам религий при Совете министров СССР. Оттуда я, кстати, дружен еще с десятью людьми, встречаемся, рассказывают истории, как они меня хотели уконтропупить, а я им — как уходил. Это уже история.
— Во времена Ельцина был создан ХДС — Христианско-демократический союз.
— Я в него входил. Был помощником Глеба Якунина, который стал депутатом Госдумы. Нас было двенадцать депутатов, нас приняли в интернационал ХДС, принимал Гельмут Коль, как героев. Хорошо принимали в Америке.
Александр Семченко. Фото: Алексей Николаев / «Русская планета»
Александр Семченко. Фото: Алексей Николаев / «Русская планета»
Помню, идем по Белому дому в Москве, а там кругом коммунисты, воспоминания о тюрьме не дают мне покоя, и я говорю Глебу: «Неужели мы все так им простим?» Он говорит: «Саша, чуть-чуть потерпи, ты не представляешь, что мы с ними сделаем». Глеб был воодушевлен властью. Но не получилось, увы, запрет коммунистической партии быстро отменили. Но в то же время, наверное, это было правильно. Слишком много в России коммунистов до сих пор. Хотя старые коммунисты ушли, пришли новые, и КПРФ уже совсем другая партия, она меняется, реформируется. Мы поддерживаем реформацию. Мартин Лютер не разрушил католический костел, а превратил в протестантский храм — в этом и есть главный эффект реформации. Это плюс нашим лидерам, что они не развязали гражданскую войну.
— Элемент гражданской войны в 1993 году все-таки был.
— Да, но незначительный. Помню, еду в машине и вижу танки. Сразу подумал: опять тюрьма, так быстро. Не знаю как это с христианской точки зрения, но я скажу, что выстрелы танков по Белому дому звучали своеобразной музыкой. Я понимаю и украинцев, которые стреляют по своим за свою будущую свободу.
— Почему не получилось с христианскими демократами в России?
— Я задавался этим вопросом. Все-таки у нас разная ментальность. У русских все еще царь, пока царь. И Путин доказывает справедливость этого. Наш Путин — царь. Только называется по-другому. И мы довольны своим царем, до этого был царь пьяница. Пьяница — это плохо. Русский мужик ему все прощал, потому что так все делают, ну подумаешь — напился и проспал визит к британской королеве. Ну а кто из нас, напиваясь, не просыпал? К тому же мы все понимали, что катимся в никуда. Сейчас наше могущество понятно народу, и я верю, что царя поддерживает 90% народа.
— Что бы вы посоветовали молодым людям, которые находятся в том же состоянии, что и вы в СССР, в оппозиции к власти, какой вы бы им дали совет после такого жизненного пути?
— Я бы хотел сказать им, что протест не является убеждением. Протест ради протеста — это тренд современного мира, это антиглобализм. Это самая главная ошибка современной пятой колонны. Для чего вам надо убрать Путина? Как только задается этот вопрос, тут же идет разброд мнений. Кто-то говорит, что не будет армагеддона. Это смешно, армагеддон все равно будет. Вот тут надо понять, ради чего ты протестуешь. Христос говорил: «Царство Божие внутри вас есть». Но большинство людей уверены, что Царство Божие — это царство на земле во главе с Иисусом Христом. Это невозможно. Если вы выберете христианство как основу своего жизненного пути, то у вас будет все правильно. Тогда и протест будет осознанный.
Поделиться
ТЕГИ
поддержать проект
Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе
Маленькая чашка кофе
cup
200 ₽
Средняя чашка кофе
cup
300 ₽
Большая чашка кофе
cup
500 ₽
Большая чашка кофе и что-то вкусное
cup
900 ₽
Нажимая на кнопку «Поддержать», я принимаю пользовательское соглашение, политику конфиденциальности и подтверждаю свое гражданство РФ
Кто может поддержать проект?
Поддержать проект могут только граждане России. Поддержка осуществляется только в рублях. В соответствии с требованием закона.
Лень сёрфить новости? Подпишись и БУДЬ В КУРСЕ