Как убивают российский бизнес

Фото: Михаил Метцель/ТАСС

Действия по поддержке бизнеса больше похожи на его намеренное разорение

Михаил Мельников

4 августа, 2015 12:30

13 мин

Согласно нашумевшему законопроекту об уходе от долевого строительства, финансирование строек в России не должно идти напрямую от дольщиков к застройщику. Деньги обязательно должны проходить через банк, а точнее — храниться на специальном счете и поэтапно выделяться девелоперу под определенные строительные работы с разрешения банка. Учитывая тот очевидный факт, что доступ к средствам на строительство будет крайне затруднен, можно сделать вывод, что в этом случае — как и во многих других — главным выгодоприобретателем окажется именно банковский сектор. «Русская планета» решила поподробнее изучить нелегкие взаимоотношения банков и всех остальных представителей бизнеса в России — и обнаружила там примерно 50 оттенков странного.

Памятник российского оптимизма

Чрезвычайно интересно в наши дни читать перечень проблем крупного и среднего бизнеса, составленный Российским союзом предпринимателей и промышленников (РСПП) по итогам 2012 года. Напомним, на тот момент, когда перечень был представлен на суд общественности (в рамках «Недели российского бизнеса» в марте 2013 года), ожидания относительно роста экономики были крайне оптимистичными. Со времен кризиса 2008-го у бизнеса и у населения еще не никогда было такой уверенности в светлом будущем. В это время промышленников и предпринимателей по большей части волновало следующее:

1. Недостаток квалифицированных кадров, в первую очередь специалистов высшей квалификации, а также квалифицированных рабочих (квалифицированных рабочих с тех пор больше не стало, но вот работы для них теперь куда меньше… — РП.).

2. Рост цен на сырье и услуги (характерно, что годом ранее рост цен волновал бизнесменов больше, чем недостаток кадров. Такая смена приоритетов была свидетельством явного экономического роста. — РП.).

3. Высокие административные барьеры (разрешительные процедуры, постоянные проверки).

4. Избыточно высокие налоги (при этом крупный бизнес гораздо меньше волновался из-за налогов, чем средний. — РП.).

5. Коррупция в органах власти (интересно, что при среднем показателе в 31% взволнованных коррупцией бизнесменов гораздо больше; этот показатель среди представителей добывающих производств — 50%. Что как бы намекает… — РП.).

6. Низкое качество государственного управления.

Часто среди проблем бизнеса также называли недостаточный доступ к кредитным ресурсам. Еще тогда этот показатель считали проблемным 15% всех респондентов, а среди представителей строительного сектора и того больше — 24,2%.

Фото: Сергей Коньков/ТАСС

Возвращение в реальность

Два года спустя на аналогичном мероприятии 2015 года в пятерку самых больших проблем вошли:

1. Недостаток квалифицированных кадров (тут никаких изменений);

2. Рост цен (аналогично);

3. Избыточно высокие налоги (+1 позиция в рейтинге);

4. Высокие административные барьеры (-1);

5. Недоступность кредитных ресурсов (+5).

Позитивное изменение, которое можно отметить: впервые за пять лет коррупция покинула Топ-5. Негативное заключается в том, что многие предприятия, кажется, просто перестали представлять интерес для коррупционеров, поскольку брать с них уже нечего. Прогноз на следующий год не менее безрадостный: как считает первый вице-президент «Опоры России» Владислав Корочкин, удручающее положение бизнеса заметно усугубится в связи с тем, что сложности с заемным финансированием выйдут на первое место в рейтинге.

Ползучий социализм?

Насколько вообще значимы частный бизнес и его проблемы в масштабах всей страны? Точно оценить размер участия государства в экономике России не способен, видимо, никто — цифры расходятся на десятки процентных пунктов. Например, есть сведения, что к середине 2013 года государство контролировало примерно 50% российской экономики (по размеру ВВП; данные Минэкономразвития) и ставило задачу к 2018 году уменьшить эту долю до 20%. При этом летом 2015 года Росимущество в унисон с МВФ оценивает государственное присутствие уже в 70%, что прямо противоречит предыдущему утверждению: за эти два года серьезной национализации не было, а вот распродажа непрофильных активов ведется довольно активно.

Кроме того, участие государства в экономике неоднородно. По данным Организации экономического сотрудничества, доля госсектора среди ведущих предприятий России составляет сейчас более 80%. Скажем, «почти 75% ипотечных кредитов приходится на четыре крупнейших государственных банка, а почти 30% перевезенных авиапассажиров — на компанию "Аэрофлот"». Соответственно, в среднем бизнесе, не говоря уже о малом, доминирует частный капитал, что совершенно логично. А вот из крупного частников как будто целенаправленно и настойчиво вытесняют.

Результат подобной политики можно проиллюстрировать цифрами. На сегодняшний день подробные данные по отраслям доступны за май (жернова российской статистики перемалывают информацию неумолимо, но не слишком быстро). Общий объем промышленного производства в России по итогам мая 2015 года упал в годовом исчислении на 5,5%, а объем выпуска продукции и услуг — на 6,8%. Но это общий. А в отдельных отраслях экономики ситуация оказалась много хуже.

Зато мы делаем станки

Одним из индикаторов состояния национальной экономики можно считать машиностроение. Общий спад по итогам года составил 24,9%. Непонятно, как в стране планируют поднимать собственное сельхозпроизводство, если выпуск соответствующей техники продолжает уменьшаться (в мае 2015-го — минус 14,5% по сравнению с маем 2014-го). Обиднее всего то, что мы просели по колесным тракторам (–36,3%) — главным друзьям мелких фермеров. Только станкостроение удивительным образом продвигается вперед, его общий подъем оценивается в 15,8%, а в части деревообрабатывающих станков — и вовсе почти на 66%.

С производством бытовых приборов тоже беда: –19%. Особенно печально дела обстоят с холодильниками (–40%) — неужели в них совсем нечего хранить? Производители винят в своих бедах ужесточение условий потребительского кредита и снижение доходов населения. Спад продаж на рынке автомобилей выглядит катастрофически: по данным Ассоциации европейского бизнеса, май 2015 года уступает своему предшественнику годичной давности на 42,5%; у других экспертов оценки выглядят еще более грустно.

Участники митинга в поддержку действий, направленных на защиту российской автомобильной промышленности, у завода ЗИЛ в Москве

Участники митинга в поддержку действий, направленных на защиту российской автомобильной промышленности, у завода ЗИЛ в Москве. Фото: Илья Питаев/РИА Новости

Дела в строительстве, казалось бы, должны выглядеть лучше — хотя бы за счет осеннего взлета продаж. Однако к концу весны эффект от него сошел на нет: несмотря на то что какое-то время число сданных квартир превосходило показатели 2014 года (в феврале почти в полтора раза), в годовом исчислении отрасль показала 10-процентное падение. Объясняется это довольно просто: строительство — долгий процесс, и понятно, что кредит на сданную в 2015 году недвижимость девелопер получил полтора-два года назад, когда ставки были намного ниже. Но к маю запас дешевых денег, видимо, закончился, отсюда и такая динамика: в феврале 2015-го объемы ввода жилья были больше прошлогодних показателей на 47,2%; в марте — уже на 23,6%; в апреле — всего на 13,6%; а в мае рост уже был равен нулю. В июне в стране было построено уже на 7% меньше жилья, чем годом ранее.

График, честно говоря, зловещий: не удивительно, что застройщики придумывают «черные пятницы» и другие безумные промоакции, дабы собрать хоть какие-то деньги. Потому что прокредитоваться нормальным путем при современной ставке и странной политике Центробанка исключительно сложно. Если же будет введена еще и анонсированная отмена долевого строительства, банковская система и вовсе присосется к строительному сектору, который потеряет последний доступ к недорогому финансированию. Впрочем, натолкнувшись на консолидированное сопротивление строительного сектора, власть дала понять, что может пойти на попятный. Главное, чтобы банковское лобби не заставило ее передумать.

«Давай, до свиданья!»

Нужно ли удивляться, что в России стремительно растет число банкротств? В первом полугодии 2013 года таким путем мы распрощались с 5619 организациями, год спустя — с 6631, а в январе-июне 2015 года уже 7658 предприятий были признаны не подлежащими лечению. Особенно сильно страдают торговля, строительство, риелторские и туристические конторы, обрабатывающая промышленность.

А ведь это, кажется, только начало: с октября наемные работники смогут возбуждать дела о банкротстве своих работодателей в случае задержки зарплаты — и можно не сомневаться, что это свое право они будут использовать на полную катушку. Отставание между пиком кризиса и пиком банкротств экономисты оценивают в полгода, так что, если поверить главе МЭР Алексею Улюкаеву, который считает, что экономика уже «на самом дне», к концу года можно ожидать неизбежного вала банкротств среди субъектов частного бизнеса. Самое печальное, что примерно в половине случаев добросовестного банкротства (именно добросовестного, а не преднамеренного) проблемное предприятие мог бы спасти кредит на разумных условиях.

А вот кому на Руси жить хорошо

Совсем другое дело — банкротства кредитно-финансовых организаций. Не стоит заблуждаться, будто на банковском рынке сейчас идет какая-то жесткая зачистка. Многочисленные отзывы лицензий у мелких банков чем дальше, тем больше выглядят не более чем пиар-акцией, призванной скрыть необъяснимо трогательную заботу государства о банковском секторе. Причем, несмотря на то что крупнейшие кредитно-финансовые организации частично или полностью являются госсобственностью, обильное присутствие частников на этом рынке налицо. Создается ощущение, что банкирское дело стало если и не единственным, то по крайней мере одним из очень немногих видов бизнеса, которые всегда могут рассчитывать на помощь и понимание со стороны властей.

Еще в октябре 2008 года власти первым делом бросились помогать не реальному сектору, а именно банкирам: увеличили размер компенсации по вкладам, успокоив тем самым вкладчиков; радикально снизили размер отчислений в Фонд обязательных резервов (ФОР); выделили Внешэкономбанку 50 млрд долларов на дальнейшее погашение обязательств российских банков перед западными, причем возврат банками этих средств откладывался на десятилетие. Через неделю после принятия этих экстренных мер тогда еще премьер-министр Владимир Путин заявил, что кризиса в России нет. И его действительно не было — правда, только для банков. Впоследствии многие из них ответили правительству «благодарностью» в виде безнадежных векселей и иных долговых обязательств на десятки миллиардов рублей, которые повисли на Центробанке после их банкротства.

Выдавливание козла по капле

Памятуя обо всем этом, правительство и Центробанк при первом значительном снижении курса национальной валюты в 2014 году вновь кинулись спасать как государственные банки, так и частные. В это время отечественные предприятия, уже достаточно страдавшие от санкций, отчаянно нуждались в оборотных средствах, но так их и не получили. А затем на них обрушилась еще и сверхвысокая учетная ставка Центробанка, от которой и сам ЦБ, и вся банковская система получили дивиденды. Можно сказать, повышение ставки с 10,5 до 17% сыграло роль козла из анекдота про душную комнату: «Как облегчить дыхание людей в душной, накуренной комнате? — Привести туда козла. — Зачем? — Чтобы потом его вывести. Всем станет легче». И сегодня Центробанк активно хвалится тем, что последовательно «выводил козла из комнаты», снижая ставку сначала до 15, потом до 14, 12,5 и наконец до 11%... Нам уже говорят, что практически вернули ключевую ставку на «докризисный» уровень (10,5%) — только почему-то забывают о том, что еще весной 2014 года размер ставки составлял 5,5%. Как забыли и про немалое количество граждан и предприятий, которые взяли грабительские кредиты при учетной ставке в 17%, поверив активно распространявшимся слухам о ее дальнейшем росте. Их спасать пока не собирается никто.

Правительственная помощь финансовой системе обычно оправдывается тем, что, мол, надо удержать кредитный рынок, в противном случае «загнется» весь российский бизнес, а вместе с ним и немалая часть производства. Вот только объем бюджетных средств, которые теряются по дороге к реальному сектору, оседая у банкиров, показывает абсолютную несостоятельность этого объяснения. Создается ощущение: производство и бизнес не спасти хотят, а лишь поглубже затолкать в долговую яму, что надолго обеспечит банковский сектор гарантированным источником легкой прибыли.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе