Новости – Общество

Общество

Учебник русской истории от Петра до Иосифа

Фото: Кирилл Каллиников / РИА Новости

Преподавание истории в России с конца XVII века по наши дни всегда оставалось частью госпропаганды

Елена Коваленко

8 ноября, 2013 09:33

15 мин

После появление в РФ концепции единого учебника истории полезно рассмотреть аналоги этого явления в нашем прошлом. Тем более что история учебника истории интересна сама по себе, а «политика, опрокинутая в прошлое» придумана не сегодня и даже не вчера.

Первым учебником истории в России считается так называемый «Синопсис». Этот древнегреческий термин означает «общий взгляд», «обзор» какой-либо темы. Напечатанная в 1674— году в Киевско-Могилянской академии книга и была первым обзором истории Руси и России — не летописью, призванной фиксировать прошлое, а именно кратким описанием истории в просветительских и учебных целях.

Киево-Могилянская академия в то время была единственным на территории православного мира университетом в европейском понимании этого слова. Именно отсюда, из Киева, в ходе воссоединения Украины с Московией, пошли истоки никонианской унификации православия и вообще новая «романовская» идеология Российской империи. Важной частью этой идеологии и стал «Синопсис».

О содержании учебника говорит уже его полное официальное наименование, очень длинное в духе того времени — «Синопсис или краткое описание от различных летописцев о начале славянского народа, о первых киевских князьях, и о житии святого благоверного и великого князя Владимира всея России первейшего самодержца и о его наследниках, даже до благочистивейшего государя царя и великого князя Федора Алексеевича Самодержца Всероссийского в пользу любителей истории».

Основные этапы истории Руси-России, которые мы увидим даже в новой единой концепции учебника истории XXI века, были заложены уже тогда, в написанном для Москвы киевском «Синопсисе»: древнеславянские племена, крещение Руси, раздробленность княжеств, татаро-монгольское нашествие, собирание русских земель Москвой. Например, именно «Синопсис» дал нам ставшее позднее классическим описание Куликовской битвы и понимание ее значения в отечественной истории.

Вся история в «Синопсисе» трактовалась как подводка к закономерному итогу — собиранию Москвой православных славянских народов. Обосновывалась логическая преемственность от великих князей Киева к династии Романовых. Примечательно, что написанный в церковной академии учебник был абсолютно светским, даже само принятие православия «равноапостольным» князем Владимиром описывалось не с обязательных ранее провиденциалистких, божественных позиций, а как сугубо практическое решение по рациональным политическим мотивам.

Автором «Синопсиса» официально считается архимандрит Киево-Печерской лавры Иннокентий Гизель — кальвинист из Пруссии, принявший в Киеве православие и активно боровшийся с униатством и иезуитами, активно поддерживая Богдана Хмельницкого в войне с Польшей и воссоединении с Россией. Современные исследователи считают, что «Синопсис» является коллективным трудом, а Гизель был лишь главным редактором и издателем.

Более столетия, до конца XVIII века, «Синопсис» служил основным учебным пособием по русской истории. Его первое издание 1674 года напечатано церковно-славянским шрифтом, тем же шрифтом напечатаны второе и третье издания книги, также вышедшие в Киеве соответственно в 1678 и 1680 годах. По этому «Синопсису» думный дьяк Никита Зотов учил русской истории будущего императора Петра I. Впервые русским «гражданским» шрифтом учебник был издан в 1714 году уже в Петербурге. С 1674 по 1836 год насчитывается около 30 переизданий «Синопсиса» — здесь первый учебник истории, фактически, уступил лишь «Библии».

В российских образовательных учреждениях отечественная история как обособленный и специальный учебный предмет появляется только в конце XVIII века. В Уставе народных училищ от 1786 года впервые была выделена отдельной строкой «Российская история» из существовавшей прежде смеси религиозной и всеобщей истории.

«Краткий российский летописец» Михаила Ломоносова. Фото: МАЭ РАН

К этому времени в качестве учебника русской истории «Синопсис» постепенно заменяет «Краткий российский летописец» Михаила Ломоносова, впервые изданный в Петербурге в 1760 году. Учебное пособие Ломоносова во многом повторяло содержание «Синопсиса» более простым языком с дополнениями и пояснениями. Фактически это уже был первый полноценный учебник в современном смысле этого слова.

На рубеже XVIII—XIX веков появляются новые версии учебников — например «Новый Синопсис или краткое описание происхождения славяно-российского народа» крещеного татарина Петра Захарьина или «Русская история в пользу семейного воспитания» Сергея Глинки, пожалуй, главного русского специалиста по политической пропаганде времен войны с Наполеоном.

Однако, первый официальный, утвержденный свыше, «единый учебник истории» создается в России только после появления и на основе исторических концепций Карамзина. В своем монументальном труде Карамзин предельно четко сформулировал основные положения официально-охранительной версии отечественной истории. И уже в 1819 году появляется первое учебное пособие «Сокращение российской истории Н. М. Карамзина в пользу юношества», подготовленное и изданное Августом Таппе, преподавателем немецкого училища в Петербурге — немцы не зря считались самыми преданными и исполнительными подданными Романовых-Голштейн-Готторпских.

«Единый учебник истории» в России императора Николая I создается на основе трудов Карамзина и политической концепции министра народного просвещения графа Уварова (то самое — «Православие, самодержавие, народность»). Применительно к школьной истории эту концепцию предельно четко формулирует сын крепостного, ставший профессором истории в Московском университете Михаил Погодин: «Российская история может сделаться охранительницею и блюстительницею общественного спокойствия».

Таким бумажным охранителем общественного спокойствия и стал учебник истории Николая Устрялова «Начертание русской истории для средних учебных заведений», появившийся в 1839 году. Этот учебник был не только «дозволен», но и «рекомендован» министерством народного просвещения. На четверть века он стал основным руководством по отечественной истории в школах Российской империи. Учебник Устрялова, основанный на монархической концепции Карамзина и переполненный нравоучениями, зачастую в ущерб историческому изложению, по отзывам современников был написан «по трафаретам министра Уварова и по мотивам Николая Павловича».

Поразительно, но автор первого в нашей истории действительно «единого учебника истории» Николай Устрялов был сыном крепостного, выучившимся в гимназии и Московском университете.

В 1860-е годы прежняя эпоха Николая I сменяется «либеральной» эпохой Александра II. На смену учебнику Устрялова приходит учебник Дмитрия Иловайского «Краткие очерки русской истории». Впервые это учебное пособие выходит в 1860 году и за следующие 55 лет переиздается 44 раза! Именно по учебникам Иловайского будут впервые изучать русскую историю будущие Ленин и Сталин — гимназист Ульянов и семинарист Джугашвили.

«Либеральность» учебника Иловайского по сравнению с учебником Устрялова заключалась в устранении излишних нравоучений и изложении охранительно-монархической концепции более современным, простым и доступным языком. В течение полувека Иловайский принципиально отказывался вносить какие-либо изменения в свой учебник, заявляя что «в моих работах ничего не может устареть».

Примечательно, что Иловайский был резким «антинорманистом» и сторонником «сарматской теории», выводя русскую государственность из античных роксоланов, кочевавших в днепровских степях. Иловайский же окончательно сформулировал концепцию татаро-монгольского ига: «Оно способствовало огрубению нравов, порче народного характера, угнетению низших классов и распространению в России многих обычаев, свойственных деспотическим, азиатским государствам».

По уставу 1874 года в гимназиях резко сокращалось количество часов на преподавание истории. Новейшую историю исключили из гимназического курса полностью. На изучение новой истории отводилось минимальное количество часов. В этих условиях учебники Иловайского стали находкой для имперского министерства просвещения. В одной из внутренних официальных рецензий Иловайский хвалился, что в составленном им «Руководстве к всеобщей истории» новая история излагается минимально.

Общее число переизданий всех пособий Иловайского по истории до революции составит свыше ста пятидесяти. Их автор станет первым в нашей истории историком, безбедно живущим на гонорары с переиздания своих учебников. Но здесь его по доходам и тиражам к началу XX века обгонит еще более либеральный автор школьных учебников.

Моисей Острогорский. Изображение: Российская государственная библиотека

Если Иловайский, всю жизнь оставаясь убежденным монархистом, считается либералом в истории лишь по сравнению с откровенным верноподданническим морализаторством Устрялова, то автор наиболее распространенного учебника истории на рубеже XIX—XX веков Моисей Острогорский был вполне открытым и откровенным либеральным публицистом и политиком, выступавшим за всеобщее избирательное право и конституцию.

Но при этом родившийся в черте оседлости еврей, либерал и будущий депутат Государственной думы Острогорский написал эталонно «охранительный» и монархический учебник истории. Его «История России для народных училищ» и «Учебник русской истории для III класса гимназий» имели официальные грифы Министерства просвещения «допущено» и «одобрено», в результате чего за три десятилетия, предшествовавших революции 1917 года, выдержали свыше 30 переизданий.

Достаточно упомянуть, что в учебнике Острогорского в предложении о введении крепостного права присутствует слово «наконец»... «Чтобы выручить мелких помещиков и обеспечить службу государеву, правительство вмешалось, наконец, и ввело крепостное право», — пишет в официальном учебнике истории убежденный либерал и конституционалист Острогорский.

Официально одобренные и наиболее распространенные в школах империи учебники истории обогатили не только Иловайского и Острогорского. Во второй половине XIX века сложился так знакомый нашему современнику бизнес на учебниках. Крупнейшим издателем, практически монополистом школьных учебников в Российской империи был купец Дмитрий Полубояринов. Учебное пособие, которое обходилось издателю 15—20 копеек, продавалось по 1 рублю 20 копеек. Дороговизна на учебники создавала своего рода налог на учебу — к концу XIX века, когда в средней школе плата за год обучения составляла около 50 рублей, за учебные пособия приходилось платить еще от 15 до 25 рублей ежегодно.

Созданную Полубояриновым монополию лишь незадолго до 1917 года разрушит известный книгоиздатель Иван Сытин, вышедший на рынок с дешевым, «копеечными», «народными» изданиями книг и учебников. В мемуарах Сытин опишет отлаженную систему коррупции, обогащавшую издателей учебников и соответствующих чиновников, в чьем ведении находилось присвоение учебным пособиям грифов «одобрено» и «допущено». Примечательно, что Полубояринов и позднее его вдова будут одними из основателей и главных финансистов черносотенного «Русского собрания» и «Союза русского народа». Вдову главного монополиста имперских учебников за это расстреляет ЧК в 1919 году, а издатель Сытин благополучно умрет в своей постели в 1934 году персональным пенсионером СССР.

К концу XIX века большинство начальных школ были не светскими, а оставались в ведении церковного Синода. На 1 января 1897 года в Российской империи насчитывалось всего 78 724 заведений для начального образования. Из этого числа в ведении Синода — 34 836 школ, или 44 % от их общего количества, в ведении Министерства народного просвещения — 32 708, или 42 %. 10 270, или 13 % начальных школ, вообще относились к епархии Военного министерства. На долю остальных ведомств и частных лиц приходился 1 %.

Учебный курс истории отличался громадным разрывом между академической, университетской и школьной, гимназической историей. Если в высших учебных заведениях преподавалась вполне современная для того времени историческая наука, то школьное историческое образование оставалось напрочь официозным. Например, помимо верноподданнических учебников Иловайского и Острогорского, в начале XX века в гимназиях Российской империи был распространен и учебник Николая Горбова «Русская история для начальных школ», где многие исторические события впрямую объяснялись божьей волей: «Аскольд и Дир, конечно думали, что остались в Киеве по собственному выбору, а между тем это случилось явно по указанию Божию».

В программах, принятых Министерством народного просвещения Российской империи в 1890, 1902 и 1913 годах, неизменно подчеркивалось, что главной задачей преподавания истории является воспитание у учащихся «любви и преданности престолу и Отечеству».

Увы, всеобщую «преданность престолу» школьные учебники не обеспечили. Последнее, 31-е, переиздание верноподданнического учебника истории Острогорского вышло в 1917 году, где Керенский и Милюков были оперативно названы «испытанными друзьями народа и старыми борцами за свободу».

Первый советский курс школьной истории был разработан в Петрограде в конце 1918 года. Советских школьных учебников еще не было, и в качестве пособий были допущены изданные до революции работы авторов социал-демократической и эсеровской ориентации: Е. Звягинцев и А. Бернашевский «Века и труд людей», К. Сивков «Русская история. Курс элементарный», Н. Тулупов и П. Шестакова «Очерки и рассказы для первоначального знакомства детей с историей». Первый действительно советский школьный учебник истории появился ровно 90 лет назад, когда в 1923 году в Государственном издательстве в Москве и Петрограде вышел «Учебник истории» Екатерины Замысловской.

До революции Замысловская сотрудничала в литературных журналах под псевдонимом Вадим Таёжный и руководила подпольными марксистскими кружками, была хорошо знакома с Есениным, Клюевым, Горьким. Автор первого советского учебника истории умрет в январе 1942 года от голода в блокадном Ленинграде.

Учебник Замысловской состоял из небольших рассказов по истории от древней Руси до конца 1917 года. Учебник включал иллюстрации, был написан доступным языком и в конце, впервые в практике, содержал методические рекомендации для учителя. Замысловская еще оперировала традиционными для дореволюционной историографии понятиями: «призвание князей», «смутное время» и т. п., но в учебнике уже присутствовали элементы «классового подхода». Так, например, смутное время Замысловской именовалось так: «Гражданская война, как теперь бы мы сказали, вызванная обостренной борьбой классов тогдашнего общества...».

Михаил Покровский, 1923 год. Фото: архив РИА Новости

Однако в начале 20-х годов в СССР на целое десятилетие взял верх принципиально иной подход к истории вообще и школьному ее преподаванию в частности. Временно победила так называемая «историческая школа Покровского», а в начальной и средней школе историю заменило обществоведение. Основой этого курса была изданная Покровским в 1920 году «Русская история в самом сжатом очерке» — это не был школьный учебник в прямом смысле слова, но в ближайшие годы он переиздавался 15 раз и стал основным источником и пособием истории-обществоведения.

Исторические концепции Покровского с его по-своему понятым марксизмом определяли советскую историческую науку до начала 30-х годов. Некоторые принципиальные моменты, впервые сформулированные Покровским, присутствуют и в современной, только что опубликованной концепции единого учебника истории — например, февраль и октябрь 1917-го совершенно в духе Покровского характеризуются как единая революция.

Именно Михаилу Покровскому, крупному и очень интересному историку начала XX века, принадлежит знаменитое высказывание: «История есть политика, опрокинутая в прошлое». В советской исторической науке тех лет дореволюционная апологетика сменилась столь же однобоким критиканством и разоблачительством прошлого. Одновременно вульгаризированный марксистский подход перегнул палку и по форме подачи истории — если до революции она сводилась прежде всего к монаршьим персоналиям, то в 1920-е годы господствовал чрезмерно схематичный, социологический подход, вплоть до полного исчезновения личности из истории. Например, выступления декабристов объяснялись развитием российского торгового капитала и колебаниями экспортных цен на зерно.

Однако при помощи такой обезличенной, «экономической» и сугубо разоблачительной истории было затруднительно мобилизовывать народные массы на развитие и защиту «социалистического Отечества». Одних революционных посылов и апелляций к схемам классов и социально-экономических формаций агитпропу сталинского СССР уже не хватало. На гребне индустриализации и накануне новой мировой войны, в рамках марксизма потребовался иной подход к истории России, прежде всего к ее школьному курсу.

9 июня 1934 года появляется Постановление ЦК ВКП(б) «О введении в начальной и неполной средней школе элементарного курса всеобщей истории и истории СССР». Это постановление надолго, фактически, до начала 90-х годов, определило структуру и содержание исторического образования в младших и средних классах школы. Добавим — во многом именно эта структура сохраняется и сейчас: сначала элементарная история отечества, затем история Древнего мира в 5 классе, затем в следующих классах история Средних веков, новая и новейшая истории и т. п.

Для возрожденного курса школьной истории, тем более для иной исторической концепции, потребовались новые учебники. И здесь в первый и последний раз в нашей истории созданием таких школьных учебников занялись первые лица государства.

Первые проекты школьных учебников истории не удовлетворили советское руководство. И в августе 1934 года на сочинской даче Сталина три находящихся в отпуске члена ЦК — сам Сталин, Киров и Жданов — написали краткие рекомендации, каким, по их мнению, должен быть школьный учебник истории. Первоначально эти записки не предназначались для широкой публикации, а были руководящими указаниями авторским коллективам — разработчикам школьных учебников. Но в итоге эти краткие тезисы стали ключевыми директивами, во многом определившими официальную идеологию той эпохи.

Как писали Сталин, Жданов и Киров, «...речь идет о создании учебника, где должно быть взвешено каждое слово и каждое определение, а не о безответственных журнальных статьях, где можно болтать обо всем и как угодно, отвлекаясь от чувства ответственности». Заметим, что до 1917 года товарищ Киров был популярным профессиональным журналистом в либеральных газетах и был сам не чужд «безответственных журналистских статей».

Сергей Киров и Иосиф Сталин, 1930-е годы. Фото: личный архив Е. Коваленко / РИА Новости

Любопытна основная мысль Сталина и двух его ближайших соратников по поводу будущего школьного курса: «Нам нужен такой учебник истории СССР, где бы история Великороссии не отрывалась от истории других народов СССР, — это во-первых, — и где бы история народов СССР не отрывалась от истории общеевропейской и вообще мировой истории, — это во-вторых».

Весьма толковым и глубоким с высот нашего времени выглядит и такое замечание Сталина, Жданова и Кирова: «Нам кажется также неправильным, что колониальному вопросу уделено в конспекте несоразмерно мало места. В то время как Жорж Зандам, Шпенглерам, Киплингам и т. д. уделено достаточно много внимания, колониальному вопросу и положению, скажем, в таком государстве, как Китай, уделено мало внимания».

Тезисы Сталина, Кирова и Жданова во многом предопределили советскую историческую науку и после завершения сталинской эпохи, предопределили даже в отдельных деталях хронологии и формулировках. Именно они на весь ХХ век, вплоть до 90-х годов, превратили, например, Великую французскую революцию во Французскую буржуазную, а Октябрьскую революцию на долгие десятилетия окрестили полным официальным именем — Великая Октябрьская социалистическая революция.

Постановлением Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) от 3 марта 1936 года был объявлен конкурс на составление лучшего учебника по истории СССР для 3 и 4 классов начальной школы. В итоге на конкурс проектов учебника было предоставлено 46 рукописей. В августе 1937 года правительственная комиссия подвела итоги конкурса — но ни один из проектов строгую комиссию Сталина и Жданова не удовлетворил. Первую премию решили никому не присуждать, а вторая досталась авторам «Краткого курса истории СССР», созданного кафедрой истории Московского педагогического института под руководством Андрея Шестакова.

Создатель нового учебника был весьма колоритной личностью — родом из северных поморов-старообрядцев, Шестаков еще в XIX веке стал квалифицированным механиком и членом РСДРП в год ее возникновения. В 1905 году он руководил восстанием на Московско-Казанской железной дороге, вел жизнь профессионального революционера-подпольщика, в октябре 1917-го руководил уличными боями в московской Марьиной роще. Фактически, учебник написал натуральный «боевик» и «полевой командир», но с хорошим для тех лет образованием, полученным в т. ч. в эмиграции, и явным педагогическим талантом — разработанные Шестаковым в 20—30-е годы методики преподавания стали классическими в советских вузах.

В учебнике Шестакова марксистский формационно-классовый подход вполне органично сочетался с классическими историческими персонажами вроде Александра Невского, Ивана Грозного и Петра I. Рукопись учебника Шестакова внимательно проштудировали Сталин и Жданов. Примечательно, что замечания вождя СССР заключались в основном в радикальном сокращении материалов о себе самом, их он перечеркнул прямо в рукописи зеленым карандашом. А вот специализировавшийся на идеологии Жданов чуть ли не к каждой странице учебника добавил лист бумаги со своими замечаниями, исправив или заново написав целые параграфы. Фактически, второй тогда человек в правящей большевисткой пратии Жданов стал полноценным соавтором учебника, и многие из написанных им в 1937 году абзацев в школьных учебниках истории для начальных классов дожили как минимум до конца XX века.

Именно Жданову принадлежат навсегда оставшиеся в отечественных учебниках истории формулировки о первобытно-общинном строе славян, влиянии христианства и византийской культуры. Он же вставил в советский школьный учебник, например, князя Святослава с его «иду на вы» и обозначил польскую оккупацию Кремля в 1612 году как интервенцию.

Учебники истории для старших классов школы к 1940 году создала группа педагогов и историков под руководством академика Панкратовой. Анна Михайловна Панкратова была не менее примечательной личностью той эпохи. Выпускница исторического факультета Новороссийского (Одесского) университета, в 1917 году вступила в партию левых эсеров. В разгар Гражданской войны она, 20-летняя девушка, примыкает к большевикам и работает в смертельно опасном подполье Одессы. В 20-е годы Анна становится лучшей ученицей ведущего тогда историка Михаила Покровского, верной последовательницей его «марксистской исторической школы».

Убежденная сторонница Сталина, в 1927 году она добивается исключения из партии за троцкизм любимого мужа, отца своей двухлетней дочери. Муж, Григорий Яковин, был ее сокурсником по университету, комиссаром на фронтах Гражданской войны, одним из организаторов разгрома махновского движения, в конце 20-х годов являлся фактическим главой троцкистского подполья в Ленинграде, даже умудрился некоторое время жить в СССР на нелегальном положении. При этом Анна Михайловна мучительно любила супруга, ездила после ареста к нему в тюрьму, пытаясь — безуспешно — убедить Григория порвать с троцкизмом. Его расстреляли в 1938 году в лагере в Воркуте, Анна в тот год стала заместителем директора Института истории Академии наук СССР и возглавила группу по созданию школьных учебников истории...

Учебник Жданова — Шестакова для начальной школы с 1937 по 1955 год переиздавался на русском языке 25 раз общим тиражом почти 7 млн экземпляров. Учебник истории СССР под редакцией Панкратовой, впервые изданный в 1939 году, выдержал в дальнейшем 22 переиздания. Учебники Шестакова и Панкратовой стали основой для преподавания школьной истории вплоть до наших дней — в дальнейшем лишь незначительно изменялись и дополнялись их последние главы.

Начало 90-х годов прошлого века привело к новым веяниям и в школьной истории. Показательный факт — первым несоветским учебником, выпущенным в РФ в 1993 году издательством «Просвещение» многотысячным тиражом стало переиздание дореволюционного учебника Дмитрия Иловайского «Краткие очерки русской истории». Бывшее советское издательство «Просвещение» тогда еще по закону оставалось официальным монополистом в издании школьной литературы. Вот так учебник убежденного монархиста Иловайского, по которому в конце XIX века учили историю гимназист Ульянов и семинарист Джугашвили, первым открыл эру постсоветских учебников нашей истории.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе