Новости – Люди

Люди

«Все против нас и против социологии»

Граффити с изображением Пьера Бурдье в Париже. Фото: Erick Erock / Flickr

Французские социологи поискали ответ на вопрос, как перестать ютиться в академическом гетто и начать служить обществу

21 октября, 2013 15:46

9 мин

Социолог Луи Пэнто 19 октября прочитал в книжном магазине «Фаланстер» лекцию «В чем смысл социологической критики?» В дискуссии после лекции принял участие социолог Жерар Може (Центр европейской социологии CNRS Франции). Как переводчик выступил их российский коллега Александр Бикбов.

«В обыденном понимании социология — это в первую очередь опросы общественного мнения. Научный и обыденный взгляды — два полюса, между которыми социологическая практика находится в непрерывном движении. Каков действительный вклад социологии в критику ложных очевидностей, крайностей научного схематизма, издержек социального порядка? Отправляясь от концепции Пьера Бурдье, Луи Пэнто продемонстрирует, в чем и как именно социология — критическая наука», — сказано в анонсе лекции.

Понимание социологии как критической науки не является само собой разумеющимся. Существуют и другие подходы, например инженерный (описывающий общество как функционирующую систему и разбирающийся с тем, как эта система работает) или литературный (описывающий область эстетики — то, что красиво, чувственно осязаемо и доставляет эстетическое удовольствие).

Бурдье сделал главной задачей социолога критику. Критический подход предполагает разрыв между реальным и видимым, то есть представлениями о социальном мире ученого и представлениями, которыми спонтанным образом оснащены практические деятели социального мира (обыватели). Он был общепринят во Франции до 1980-х годов. Впоследствии тезис о главенстве критики был пересмотрен — не только по познавательным, но и по политическим причинам. Поворот от критической социологии к социологии критики осуществил ученик Бурдье Люк Болтански, назвавший свой подход прагматической социологией.

— Социолог не должен быть ведом тотальным подозрением, — объяснил лектор.

Болтански сформулировал ряд упреков в отношении критической социологии. Он обвинил ее в теоретическом высокомерии, в рамках которого индивиды воспринимаются как идиоты, а целью становится описание условий, детерминирующих их жизни, притом что сами индивиды не отдают себе в них отчета. Социологи не должны прояснять или объяснять поведение индивидов, полагал Болтански, но лишь описывать их действия. Так, необходимо довольствоваться индивидуальными высказываниями респондентов, но ни в коем случае не судить, что за ними стоит. В этом плане он стал последователем метода американского социолога Гарольда Гарфинкеля, который можно охарактеризовать как сугубо описательный.

Луи Пэнто. Фото: cse.ehess.fr

— Я, в свою очередь, постараюсь показать, что понятие критики до сих пор является крайне богатым, — возразил Пэнто.

Один из актуальных аспектов критики, восходящий к Марксу и Канту, предполагает, что субъект должен относиться критически к инструментам своего познания. Можно ли относиться к таким словам, как «культура», «экономика», «превосходство», «challenge», как к чему-то само собой разумеющемуся и наделенному вневременным значением или стоит разобраться в социальном генезисе этих понятий? Подход Бурдье в сфере генезиса понятий и их критики заключался в демонстрации разрыва между отношением к ним ученых и отношением, формирующимся и воспроизводящимся у агентов социальной реальности. Бурдье называл это «критикой ученого разума», в рамках которой анализировались не просто понятия, но и агенты, являющиеся их носителями, и структуры, делающие возможным их употребление.

Другое предназначение критики — анализ того, что скрыто от сознания индивидов. В качестве примера Пэнто взял уровень образованного населения во Франции. Вопрос о проценте дипломированных специалистов и успеваемости в школе кажется довольно простым, но в нем имеется скрытый (или вытесненный) контекст, о котором общество, возможно, не хочет знать: неравенство в школе сильно различается в зависимости от социального происхождения, роль которого часто недооценивается в том, преуспевает ли ребенок в учебе или нет. («Русская планета» публиковала обзор доклада профессора парижской Высшей нормальной школы Кристиана Бодело, посвященный социальной дифференциации во Франции).

— Социальный мир не навязывает нам принуждение в какой-то определенной и единственной форме. Формы принуждения разнообразны, скрыты и нуждаются в обнаружении в самых разных ситуациях, — говорит Пэнто.

Принуждение может иметь вид не только физического насилия, но и побуждения к той или иной форме действия в зависимости от социального происхождения тех, с кем вы взаимодействуете.

Например, существует конкретный габитус, связанный с представителями социального низа, с кем вы будете взаимодействовать совершено не так, как обычно взаимодействуете с культурагентами более высокого социального положения.

Принуждение может иметь вид скрытого морального давления, спонтанно принимающегося самим агентом. Например, в виде максимы «начальник умнее меня и лучше знает, как поступить, — я буду поступать, следуя его указаниям».

Другой пример скрытого: в дебатах, должна ли школа в первую очередь отвечать запросам экономики и потребностям рынка или должна транслировать знание и воспитывать детей независимо от этих факторов, скрыта оппозиция, основанная на степени близости высказывающихся по этому вопросу либо к полю политической власти, либо к полю интеллектуального производства. Принцип, управляющий высказыванием одной из точек зрения, может быть крайне неочевиден.

— В каких-то случаях он для нас прозрачен. Но порой требуется серьезная работа, чтобы вскрыть эти соответствия и разобраться в том, какие в действительности факторы управляют производством суждений по текущим социальным вопросам, — заметил докладчик.

Критическая социология учит, что слова лишены собственного значения. Они приобретают значение исключительно в рамках способа их использования носителями различных социальных позиций. И социология не только описывает, но при необходимости и объясняет эти связи, «идет за границы видимого». Тот простой факт, что социология описывает и объясняет, каков социальный мир на самом деле, и образует ее критический характер.

Люк Болтански. Фото: metropolism.com (http://metropolism.com/)

Люк Болтански. Фото: metropolism.com

Третий аспект критики — политический. Социология вносит вклад в понимание того, как устроен определенный политический и социальный порядок, и предлагает увидеть его некоторые менее очевидные измерения. Так, посредством исследования стратегий господствующих социальных групп она показывает, каким образом эти группы участвуют в воспроизводстве политического порядка. Описание стратегий семейного и культурного воспроизводства господствующих субъектов оказывается уже политической работой, поскольку критически объясняет, что социальное доминирование — не естественное состояние группы, а результат отчасти неосознанной социальной работы. И эта работа складывается из необъятного разнообразия практик, которые доминирующие навязывают в отношении других социальных групп или собственных детей, например, объясняя им: «это не для тебя», «в эту область уважающий себя человек не пойдет».

Другой пример политического эффекта социологической критики — анализ того, каким образом в обществе определяется актуальная повестка дня.

Социология изучает, как именно журналист иерархизирует события и факты, говоря преимущественно об одних темах и напрочь забывая о других.

— Если на практике журналисты постоянно говорят о социальных проблемах, то в рамках самопрезентации они в гораздо большей степени склонны проблематизировать журналистскую деонтологию, описывать приемы мастерства и так далее, — объясняет лектор.

Препарировать ход мышления журналистов чрезвычайно важно, так как благодаря методической описательной и объяснительной работе социолог вскрывает, как именно функционируют области, задающие в обществе тематические и символические приоритеты.

Понятие доминирования — один из ключевых инструментов критики, позволяющий понять, каким образом социальные группы, находящиеся в отношениях между собой, стремятся воспроизвести себя через инструменты власти, находящиеся у них в их распоряжении. Пэнто воспользовался этим инструментом для исследования интеллектуального мира Франции, продолжив работу Бурдье в этой области. При этом сами интеллектуалы крайне не любят быть объектом исследования. Если описать интеллектуальный мир в терминах его собственной механики, во Франции социолог рискует прослыть скандалистом.

Текущее состояние интеллектуального поля Франции характеризует деполитизация или «диссидентский постмодернизм», которым увлекается часть интеллектуалов.

— Здесь уместно вспомнить старого Маркса, насмехавшегося над младогегельянцами, говоря, что те занимаются революцией понятий, — сравнил Пэнто.

Мнимый радикализм современных европейских мыслителей — Жака Рансьера, Алена Бадью, Антонио Негри и Бруно Латура — представляет собою такую же пустопорожнюю «революцию понятий», лишенную политического контекста. Пэнто объясняет поголовную деполитизацию интеллектуалов четырьмя факторами:

1. Слабая интеллектуальная цензура в медиа. Академическая среда подверглась массированному внедрению медийных интеллектуалов — как говорит Пэнто, «абсолютно незначительных фигур, которые представляются великими мыслителями».

2. Все, что ранее составляло автономии интеллектуалов, сегодня вынуждено конкурировать с рядом дилетантских инстанций: экспертными think-tanks, медийными мыслителями, квазиинтеллектуальными изданиями.

3. Ослабление политической цензуры и самоцензуры. После Второй мировой войны интеллектуалы в большинстве своем рассматривали собственные политические установки, например свой прогрессизм, как то, что может служить делу прогрессистских партий и тем самым выводить интеллектуалов из их узкоинтеллектуального гетто. Но теперь эпоха, когда интеллектуалы рассматривали себя в качестве попутчиков прогрессистских партий, завершена.

4. Обращение значительной части левых интеллектуалов в реалистов: их безоговорочное принятие неолиберального взгляда и согласие с тем, что человечество находится в конце истории и остается лишь принять реальность такой, какова она есть.

Пэнто заключил выступление надеждой, что социология должна работать не просто научным, то есть наиболее критическим, способом, но посредством описания и объяснения социального мира производить эмансипационный эффект, предлагая наиболее угнетаемым группам инструменты их освобождения.

Последовала дискуссия. На вопрос, как он относится к отказу от критики Люка Болтански, Пэнто отрезал: довольно скверно, ведь тот предлагает брать высказывания агентов социального мира такими, какие они есть, не анализируя стоящие за ними скрытые силы.

Фактически Болтански исключает вопрос о символическом доминировании одних групп над другими и всей механики работы инструментов господства.

Напротив, помимо того что социология должна быть критической практикой, социолог должен постоянно спрашивать себя, каких политических и социальных стратегий ему стоит придерживаться, чтобы его критика была максимально действенной. Нельзя забывать, что вопрос выбора темы исследования (стоит ли исследовать журналистику, преступность, гомосексуализм и так далее) не только интеллектуальный, но и политический.

— Это важнейший вопрос социологии: что может стать тем рычагом, который позволит произвести наибольшие изменения в социальном мире? — говорит социолог.

При этом важно понимать, что высококачественная социология соотносима с философией — более того, она наследует долгую философскую традицию. Ей близки критические позиции таких философов, как Кант и Витгенштейн, спрашивающих, какой властью гарантирована та или иная истина, каким авторитетом обеспечивается то или иное высказывание. В этом плане социология не конкурирует с философией — они работают в разных областях, занимаясь одним и тем же.

В разговор вмешался усатый француз, спрятавшийся среди зрителей, — Жерар Може, коллега докладчика. Он заметил, что при всех плюсах социологии обществу все равно на нее наплевать.

Жерар Може. Фото: gangs-story.com (http://www.gangs-story.com/)

Жерар Може. Фото: gangs-story.com

— Как социологу заставить себя услышать? Очень серьезный вопрос.

Одно дело, если социологи издают научный журнал тиражом 200 экземпляров при своем институте, но часто для изложения некоторых проблем необходимо получить доступ к господствующим СМИ.

— Но как? Ведь СМИ никак в нас не нуждаются и нередко ненавидят, — пожаловался социолог.

Серьезные французские СМИ — Le Monde и Liberation — терпеть не могут социологов и социологию. Как следствие, места, в которых можно говорить с широкой публикой, крайне редки. Но социолог обязан проникать в сферу журналистики и публицистики, иначе его труд будет просто обессмысливаться. Необходимо постоянно пытаться «перестать быть социологом для социологов и стать социологом для всех». В этом плане неплох интернет, но социологи, сетует Може, крайне редко умеют им пользоваться. Так что, вполне возможно, один из способов стать услышанными в обществе — создать альтернативное популярное социологическое СМИ для распространения анализа и критики в доступном формате.

Идея изобрести новый носитель для социологии и расширить аудиторию хороша, согласился Пэнто, однако следует учитывать и баланс сил в политике. Власть имущие никогда не обращаются за помощью к социологам.

— Все против нас и против социологии, унаследованной от Бурдье, — сокрушается ученый.

Пэнто вспомнил, как проводилась реформа образования. При Саркози министры принимали решения в узких кабинетных кругах, обращаясь к экспертам из think-tanks и полностью игнорируя социологов. На выходца из социалистической партии Олланда возлагали большие надежды. Ожидалось, что его собеседникам станут профессионалы, посвятившие долгие годы систематическому изучению проблем в сфере французского образования.

— И что же в действительности происходит? Да ровным счетом ничего.

Советниками власти остались те же самые эксперты, чьи речи наполнены «эффективностью», «бенчмаркингом» и прочим «дискурсивным шумом».

— Конечно, если президент Олланд позвонит мне и предложит выступить с анализом текущей образовательной ситуации, я соглашусь. Но я точно знаю, что мой телефон не зазвонит, — горестно завершил лектор.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе