Поворот денежных рек

Фото: Александр Миридонов/Коммерсантъ

В сырьевую и химическую отрасль России ударными темпами потекли инвестиции с Багамских островов

Александр Запольскис

30 мая, 2016 18:45

7 мин

Нет на свете ничего более запутанного, чем отчеты Минфина и Центробанка на сакраментальную тему движения капиталов. На рубеже XX–XXI веков инвестиции впервые за много лет потекли в Россию, и это считалось победой. Зарубежные деньги должны были вызвать экономический рост, хотя на деле росли биржевые индексы, что совсем не одно и то же. Потом как-то внезапно оказалось, что львиная доля притока фактически являлась займами, а это плохо. Валюта конвертировалась в рубли, на которые инвесторы покупали корпоративные и государственные долговые бумаги, а по этим бумагам требовалось выплачивать проценты и к обещанному сроку погашать основной долг.

Позднее, примерно с 2010–2012 годов, тренд сменился на обратный. Регулятор стал бороться с оттоком капитала из РФ. Замелькали самые разные цифры. Американская исследовательская организация Global Financial Integrity заявила, что за 2004–2013 годы из России утекало в среднем по 104,9 млрд долларов в год; таким образом, за указанный период за рубеж было выведено 1,05 трлн долларов.

При этом ЦБ сейчас рисует картину если не положительную, то с явно позитивным трендом. В предстоящие годы объем оттока капитала будет стабильно снижаться. Если в 2014 году он составил 153 млрд долларов, то в 2015-м — только 56,9 млрд. По прогнозу регулятора чистый вывоз капитала за 2016 год ожидается в объеме 53 млрд, в 2017-м — 48 млрд, в 2018-м — 46 млрд долларов.

Причин называется три. Во-первых, снижается размер внешних долгов и, соответственно, выплат по ним. Во-вторых, якобы дают положительный эффект меры по борьбе с незаконными валютными операциями. В-третьих, наметился существенный прогресс в плане возврата российскими олигархами ранее вывезенных денег назад, в страну. Первое действительно соответствует истине: общий внешний долг РФ уменьшился с 732,8 млрд долларов в июле 2014 года до 516 млрд в апреле 2016-го: мы потихоньку расплачиваемся по старым кредитам, а новые нам просто не дают. Второе проверке поддается слабо. Тут цифры называются очень разные. А вот третье представляет наибольший интерес. Деньги возвращаются? В каких объемах и куда?

Багамский денежный фонтан

Судя по майскому отчету ЦБ, с иностранными инвестициями творятся интересные дела. Вкладывать в Россию резко прекратил Люксембург. Если в 2013-м он в нас вложил 11,6 млрд долларов, то в 2014-м — 693 млн, а в 2015-м инвестиционное сальдо стало отрицательным — выведено 5,75 млрд. Но это можно объяснить геополитическими событиями: крохотный Люксембург обязан играть по правилам «больших парней». Не вызывает удивления и снижение (с 708 до 202 млн долларов) объема денежных поступлений из США или 25-процентное падение инвестиций из Франции. В целом можно понять стремление германского капитала, несмотря на санкции, расширять экономическое сотрудничество: европейский гегемон вправе позволить себе собственное мнение, отличное от американского. Если в 2014 году немцы вложили в российскую экономику 349 млн долларов, то год спустя их инвестиции достигли 1,42 млрд. Но тот факт, что первые три строчки крупнейших инвесторов в Россию за прошлый год заняли Багамские острова (5,2 млрд долларов), Британские Виргинские острова (2,5 млрд) и Бермудские острова (1,93 млрд), не может не удивлять.

Дело даже не в незначительности собственных экономик этих островов, общая численность населения которых примерно равна числу жителей подмосковной Балашихи. Куда важнее другое — все три юрисдикции на протяжении прошедшего десятка лет являлись основным направлением ухода российских денег, потому что они входят в число крупнейших в мире офшоров. Раньше список стран — финансовых «пылесосов» дополнялся Кипром и Швейцарией, но после суверенного дефолта репутация Кипра оказалась подмоченной, а власти Швейцарии уже третий год подряд ужесточают политику по отношению к иностранным, и прежде всего российским, деньгам.

Таким образом, складывается впечатление, что программа деофшоризации нашей экономики стала давать результаты. Вот только хочется понять, во что эти деньги вкладываются? Если в реальный сектор, это одно, а если в биржу, как оно обычно происходило с иностранными «инвестициями» в начале нынешнего тысячелетия, то это совершенно другое.

Главный интерес — сырье и химия

Как свидетельствует статистика Минфина, приоритетными отраслями для прямых иностранных инвестиций (ПИИ) по итогам 2015 года оказались добыча сырья и химическая промышленность. Вложения в первую выросли на 67%, до 7,1 млрд долларов, во вторую — в 1,8 раза, до 1,5 млрд. Это обусловлено удачно складывающейся экономической конъюнктурой. Дешевый рубль снижает себестоимость товара, что позволяет наращивать продажи и проводить активную экспансию на рынке, в том числе зарубежном. Это самое удачное время для вложений в техническое перевооружение бизнеса, тем более что после кризиса 2008–2009 годов российские предприятия практически не производили обновление основных фондов и порядком технически поизносились.

Добыча железомарганцевого сырья

Добыча железомарганцевого сырья. Фото: Юрий Белинский/ТАСС

Далее в перечне приоритетов находятся вложения в производство машин и оборудования, транспортных средств и продовольствия.

По территориальному распределению инвестирования точных данных нет. О существенном росте инвестиций говорят регионы Сибири и Дальнего Востока. Власти Татарстана рапортуют о привлечении за 2015 год без малого миллиарда долларов, но там главным инвестором выступала Турция, отношения с которой к концу года сошли на нет. Упоминается также интерес владельцев инвестиционных денег с Багам и острова Джерси к проекту «бесплатного гектара», точнее, к программе модернизации инфраструктуры регионов, где развивается проект.

Что из этого получится, сегодня сказать сложно. Пока на официальном уровне все больше сводится к общим разговорам «на тему» и абстрактным обещаниям вкупе с огромными ожиданиями немедленного успеха. Однако тот факт, что на первом месте стоят вложения «в шахты и рудники», свидетельствует о стремлении инвесторов заработать на чем попроще, что даст быструю выгоду при относительно низких коммерческих рисках. О сколько-нибудь массовом запуске российских высокотехнологичных проектов пока не слышно. Радует, однако, что в наиболее спекулятивные отрасли — торговлю, недвижимость, связь и финансы — объем иностранных инвестиций падает.

Хотя при этом наблюдается тенденция некоторого наращивания российскими «голубыми фишками» валютных заимствований (по сути, это еще одна форма иностранного инвестирования). Так, ГМК «Норильский никель» в октябре 2015 года продал свои еврооблигации на 1 млрд долларов, а «Газпром» — на 1 млрд евро. Интерес гигантов к такому использованию притекающих в РФ средств понятен. Ставка по семилетним бондам «Норникеля» составила 6,625% годовых, а «Газпром» сделал заем на три года под 4,625% годовых, что намного выше европейских стандартов, но существенно ниже ставок корпоративного кредитования внутри РФ. Однако назвать такие операции инвестициями достаточно сложно — это просто долги, которые в весьма близком будущем придется отдавать с процентами.

В целом можно сказать, что ситуация на инвестиционном фронте спокойная: спекулянты вводят-выводят деньги постоянно и в больших объемах, но на российскую экономику это практически не влияет, признаков биржевого «пузыря» не наблюдается. Что до реальных долгосрочных инвестиций в конкретные предприятия, то их объемы медленно, но растут. И это позитивный сигнал.