Четырехдневная рабочая неделя в России – это преступление

Сокращение рабочей недели до четырех дней – не инициатива, а диверсия

Михаил Мельников

22 августа, 2019 21:15

8 мин

Фантазии занимающего премьерское кресло нано-Хрущева могут поставить крест на экономическом будущем России.

В июне 2019 года премьер-министр России Дмитрий Медведев выступал на международном форуме в Женеве и в числе прочего заявил: «Весьма вероятно, что будущее – за четырехдневной рабочей неделей как основой социально-трудового контракта». Это вообще была очень социальная речь, в которой премьер воспел трудовой народ, давящий на работодателей, добиваясь лучших условий труда. Читая это творение своего спичрайтера, Дмитрий Анатольевич, вероятно, вспоминал комсомольские годы…

Реформы – это забавно?

Что ж, речь эту мы тогда вволю обсудили. Народ, как обычно, среагировал моментально: «Если у нас введут четырехдневную рабочую неделю, то в самой неделе оставят пять дней». Может быть, историческая память сработала? Ведь какое-то время неделя в СССР была как раз пятидневной. Правда, сделано это было для увеличения, а не уменьшения числа дней отдыха: как и ранее при семидневке людям полагался один выходной в неделю. Постановление Совета Народных Комиссаров СССР о сокращении недели до пяти календарных дней вышло ровно 90 лет назад, 26 августа 1929 года.

Затея не прижилась, быстро перешли на шестидневный, а перед войной – и на семидневный цикл. У Дмитрия Медведева, бывшего комсомольского романтика, вообще прослеживается эта большевистская реформанутость, готовность что-нибудь попробовать в масштабах страны и полюбоваться на результаты. Большевики, конечно, не первые такие властители, еще Нерону как-то стало интересно, что будет, если немного подогреть Рим (первый климатический эксперимент), но масштабы их экспериментов несопоставимы. Игра в часовые пояса, нулевое промилле, перечисление части прибыли госкорпораций в фонд «Сколково», снижение предельного возраста чиновников, декриминализация статьи о клевете – все это мы уже забыли. Забыли и про четырехдневку.

Но тут выяснилось, что за речью последовали и действия – премьер-министр поручил Министерству труда рассмотреть вариант перехода на четырехдневную рабочую неделю и к концу сентября представить свою аргументированную точку зрения. То есть речь была не просто сотрясением воздуха, а имела организационные последствия.

Хуже не будет

Что ж, поможем Министерству труда и социальной защиты, хотя бы из простого человеческого сострадания. Там как-никак заправляет Максим Топилин, ярый энтузиаст пенсионной реформы, человек-мем, в воображении которого «беспрецедентно выросли зарплаты». Там сложно думать и принимать взвешенные решения.

Сколько человеко-часов нужно от нас экономике? Вызывают доверие подсчеты экспертов британского New Economics Foundation, которые полагают, что реально англичане работают 21 час в неделю, а все остальное время тратится неэффективно. Но далеко не факт, что этот 21 час был бы столь же успешным, если бы не «лишние» 22 часа (в Великобритании формально работают 5 дней в неделю с 9 до 17 без обеденного перерыва, фактически чуть подольше, 43-44 часа в неделю). Прокрастинация и безделье, безусловно, не самые лучшие привычки, но в то же время переключение на «ерунду» позволяет мозгу и глазам отдохнуть, перезагрузиться. Для того, чтобы качественно сделать ту работу, для которой хватает 21 часа в неделю. Британская экономика сейчас, кстати, в неплохом состоянии, а могла бы чувствовать себя существенно лучше, если бы ее не компостировали затянувшимся «брекситом». Иногда кажется, что раньше Приднестровье определится со своей судьбой, чем Лондон разберется в отношениях с Брюсселем.

В современном мировом опыте четырехдневной рабочей недели нет, то есть Россия при определенном раскладе могла бы стать первой. В послереволюционные времена, кстати, Советская Россия действительно была флагманом социальной политики, но сейчас, с нашим бесправием рядовых сотрудников, такой финт выглядел бы парадоксально.

При этом наша реальная занятость зачастую действительно низка; когда более половины экономики страны основано на сфере, где работают всего 7% занятых (добыча и переработка полезных ископаемых), половину остальных можно вообще распускать по домам на скромный «безусловный доход», а остальных держать на сельском хозяйстве, осколках несырьевого производства и перепродаже друг другу китайских товаров. Более того, четырехдневная рабочая неделя позволит одним махом выполнить ту часть майского указа Путина, которая посвящена производительности труда. Какая разница, сколько статей напишет журналист – его производительность оценивается по зарплате и формальному рабочему времени. Времени стало меньше – производительность выше.

Кому выгодно?

Выступление Медведева и педалирование им темы четырехдневки больше похожи на телодвижения в рамках очередной операции «Преемник». Дмитрий Анатольевич, уже доказавший свою лояльность как местоблюститель, до сих пор является фаворитом подковерной предвыборной гонки 2024 года. Но соперников у него хоть отбавляй, и в последний год очень серьезно набирает очки личный враг Медведева Алексей Кудрин, в кресле главы Счетной палаты кошмарящий госкорпорации и госкомпании, то есть 70% отечественной экономики.

Поэтому инициатива Медведева – это его слегка завуалированный посыл избирателям о несогласии с самой непопулярной реформой последнего времени – пенсионной. В самом деле, если мы не можем занять людей пять дней в неделю, зачем тогда было сдвигать возраст выхода на пенсию, выбрасывая к концу 2020-х годов около 9 млн человек на рынок труда дополнительно? Перед нами не вопиющее отсутствие логики, а робкий кабинетный протест против скандального решения Силуанова – Кудрина и прогнувшейся под них Думы.

Место в цивилизации

Если же отвлечься от частных интересов пауков в кремлевской банке, надо признать, что продолжительность рабочей недели – выбор сейчас не столько экономический, сколько цивилизационный. Голландец работает 5 дней в неделю по 6 часов, китаец – 6 дней по 12 часов (знаменитая формула 9-9-6). Есть еще Испания, где при 40-часовой рабочей неделе после вычета сиесты, кофе, вино и разговоров за жизнь остается часов 15, и Южный Судан, где просто никто не работает, потому что негде.

Где наше место на карте этого мира? Если Россия хочет стать самостоятельной страной, если она стремится к автаркии, то есть независимости от внешнего мира, она должна ориентироваться на Китай: наращивать производство, а не сокращать свою и без того скромную рабочую неделю.

Даже если вы заклеили видеокамеру, мы видим сейчас через монитор ненависть в ваших глазах. Но надо признать: четырехдневная рабочая неделя в России сейчас была бы похожа на яйца, замурованные в стену дома мстительными строителями. Нынешним экономическим властям от такой недели ни холодно и ни жарко, а вот когда вместо них придут вменяемые люди и займутся экономикой, когда труд в России станет пользой, а не социальным времяпрепровождением, им придется возвращать пятый рабочий день и тем самым настраивать общество против себя. Чем непременно воспользуются реваншисты. Среди которых, несомненно, будут и Топилин с Медведевым.

* * *

А вообще сама идея одинаковой для всех рабочей недели давно устарела. В каждой избушке свои погремушки, и уравнивать многие тысячи профессий единым «с восьми до пяти» просто нелепо. У нас уже есть множество исключений из общих правил, но, возможно, имело бы смысл вводить нормативы по каждой отрасли отдельно, а в некоторых и вовсе оставить только верхние границы занятости, чтобы исключить чрезмерную эксплуатацию сотрудников. Впрягать в одну телегу замминистра и его юриста, продавщицу и ее гинеколога, музыканта и его парикмахера просто нелепо.

Таким образом, нет ни одной причины, по которой нам следовало бы принять инициативу Медведева. Если нечем занять людей, просто снизьте пенсионный возраст. Хотя бы лет на пять. Люди одобрят.