Хреном по лбу вашим нашим. Кража журналиста в России
Программиста Андрея Зельцера, встретившего сотрудников белорусского КГБ с оружием в руках, похоронят завтра. Геннадия Можейко, взявшего интервью у одноклассницы Зельцера и расплатившегося за это свободой, хоронить рано, а вот разбираться в том, что происходит с ним и отношениями двух «братских» стран, становится все интереснее.
Напомним, вина журналиста белорусского филиала российского издания «Комсомольская правда» Геннадия Можейко заключается в том, что добросовестно выполнил свой долг.
В то время как пропагандисты белорусских СМИ называли погибшего программиста Зельцера «мразью», «айтишничником» и «космополитом гребанным», намекая на его еврейское происхождение, Можейко предпринял попытку журналистского расследования и попытался выяснить некие подробности о личности погибших.
Журналисту удалось выйти на одну из одноклассниц Андрея Зельцера. Геннадий, пытаясь проанализировать, что заставило благополучного и успешного человека взяться за оружие (не был ли он «с детства обижен жизнью» и не подвергался ли унижениям и оскорблениям сверстников, как российские школьные стрелки) поговорил с ней на условиях анонимности.
Знакомая программиста высказалась о Зельцере достаточно душевно и тепло. Статья вышла с заголовком «Одноклассница парня, застрелившего сотрудника КГБ: «Андрей был всегда за правду, мог за себя постоять»». Заголовок висел на сайте целых три минуты (с 22 часов 04 минут до 22 часов 07 минут 28 сентября) после чего стал другим. Каким?
«Одноклассники Андрея Зельцера: «Трудно представить, что могло сподвигнуть его на такой поступок»». Но было поздно. Копия осталась в кэше Google. В слове «сподвигнуть» имеется красноречивый корень «подвиг». И те, кому «Комсомольская правда в Белоруссии» давно стояла поперек горла, были более чем внимательны.
Маленькое отступление. В России «КП» — издание, подчеркнуто демонстрирующее свою лояльность власти. Филиал «КП в Белоруссии» был последним изданием в Республике Беларусь, где посмели после августовских протестов 2020 года выдавать жуткие передовицы. На них красовались увечья, полученные протестующими от рук местной милиции.
Еще тогда, в августе 2020 года, когда белорусов убивали и подвергали пыткам на Окрестина, Александр Григорьевич оскорбился «неправильной позицией» белорусской редакции российского издания. Но до того, как «старший брат» гарантировал ему нескончаемую поддержку и осыпал новыми безвозвратными кредитными траншами, не решился его закрыть.
А вот печать «КП» на территории Беларуси запретил. Последний год газету печатали в Москве и распространяли через торговые сети. Теперь посреди булок и сникерсов в Green или «Евроопте» лежит исключительно «Минская правда» (та самая газета, которая недавно публиковала карикатуры на католических священников, изображая их со свастикой вместо креста).
Быть может, выпускающий редактор, оскорбивший чувства белорусских католиков, сидит за решеткой? Нет. Он на свободе, как и карикатурист. К данному изданию у белорусских властей нет никаких претензий. Ведь на титуле «Минской правды» новая икона режима (убитый боец «Альфы» Дмитрий Федосюк), за оскорбление которого власть, похоже, намерена жечь на кострах, как святая инквизиция в старое «доброе» Средневековье.
После публикации статьи Геннадия Можейко сайт информационного издания Kp.by был заблокирован Министерством информации Республики Беларусь «за публикацию материала, содержащего сведения, способствующие формированию источников угроз национальной безопасности, заключающихся в искусственном нагнетании напряженности и противостояния в обществе, между обществом и государством».
Государство в Беларуси вот уже 27 лет имеет имя и фамилию — «Александр Лукашенко». А в том, что любому из представителей десятимиллионного белорусского общества может быть отказано в праве на свободу (а кому-то и на жизнь) за несогласие с таким положением вещей, белорусы могли в очередной раз убедиться на следующий же день после состоявшейся перестрелки на улице Якубовского, 29.
За сочувствие Андрею Зельцеру или критику в адрес действий сотрудников белорусского КГБ в Беларуси 29 и 30 сентября было задержано 116 человек. Всем предъявлены обвинения в разжигании розни и оскорблении сотрудника правоохранительных органов. Всем этим людям за обыкновенные соболезнования семье погибшего программиста, воспринимаемые властями Беларуси, как «разжигание социальной розни», грозит до шести лет лишения свободы.
Шесть лет? Это если повезет дожить до суда. Начальник Генерального штаба Вооружённых Сил Республики Беларусь Олег Белоконев предложил расстреливать по сто человек за каждого силовика без суда и следствия.
Всебелорусская акция устрашения не могла не коснуться 39-летнего корреспондента «Комсомолки» Геннадия Можейко, опубликовавшего крамольную статью. В постановлении на проведение обыска, предъявленном матери журналиста, были указаны статьи 130 ч. 3 Уголовного кодекса Республики Беларусь («Разжигание расовой, национальной либо иной социальной вражды или розни») и ст. 369 («Оскорбление представителя власти»).
По мнению белорусских правоохранителей, 28 сентября, будучи дежурным редактором по сайту Kp.by, Геннадий Можейко совершил сразу два преступления.
1. Разжег рознь, приведя воспоминания одноклассницы, не к месту вспомнившей о стрелке Андрее Зельцере в позитивном ключе.
2. Оскорбил своим деянием убиенного Зельцером Дмитрия Федосюка
Быстро смекнув, что правоохранительные органы Республики Беларусь начали на него охоту, Можейко метнулся в единственном относительно открытом в реалиях пандемии направлении. То есть, в Россию, в Москву, где находится головной офис родного издания.
Хронология дальнейших событий тянет на международный скандал.
1 октября, в 12 часов 23 минуты ТАСС успел официально довести официальную позицию России «по сабжу». Дмитрий Песков категорично заявил, что Кремль не согласен с решением Минска ограничить доступ к сайту «КП в Белоруссии» и расценивает произошедшее, как нарушение принципа свободы слова.
В этот же день, 1 октября, Геннадий Можейко, находившийся в Москве, по информации главреда КП Владимира Сунгоркина, перестал выходить на связь. Потеря связи с Можейко произошла в районе 16.00. То есть, как минимум, на 3 часа позже того, как Кремль дал свою оценку инциденту.
Досадные вопросы возникли даже у той части российского общества, которая готова брататься с Лукашенко, считать его вторым после Владимира Владимировича человеком на территории постсоветского пространства и оправдывать любые репрессии белорусской власти, включая входящие нынче в моду «расстрелы-квартирники».
Тот факт, что КГБ, руководствуясь приказом вчерашнего председателя совхоза, отгрохавшего «белорусское экономическое чудо», хозяйничает в Москве, показался многим достаточно странным.
Оказалось, что в России еще не все знают, что машины белорусских силовиков спокойно занимаются отловом неугодных белорусскому режиму и опрометчиво бежавших не в Киев или Вильнюс, а в Москву.
Можно было бы списать все на «спецоперацию». Может, она имела место быть? Весной 2021 года мы видели, как тандем белорусского КГБ и российской ФСБ «брал под белы руки» в Москве Александра Федуту и других «заговорщиков», которые собрались в московском кафе отрешать Александра Лукашенко от власти «за чашкой чая с булкой».
Но не было никакой совместной операции…
И молчание «товарищей с Лубянки» красноречиво свидетельствует об этом лучше всего. Задним числом «сочинить эту спецоперацию», как это делалось обычно, они уже не могут. Иначе спросят, ох, спросят, почему вы, ребята, кооперировались в данной конкретной ситуации с белорусским КГБ, если Владимир Владимирович с Александром Григорьевичем оказался не согласен?
Пошел резонанс! Главный редактор «Комсомольской правды» (именно российской КП, а не ее белорусского филиала) Владимир Сунгоркин посчитал белорусских властей на произошедшее неадекватной и смело назвал арест Можейко произволом.
Даже Маргарита Симоньян, улыбчиво (и угодливо) переворачивавшая вместе с Лукашенко в августе 2020 года страницы истории, обильно политые кровью и слезами белорусов, притопнула каблучком. И опубликовала следующий твит.
Лучше и точнее всего Маргарите Симоновне ответил вчерашний глава Красносельского района Москвы Илья Яшин.
Похоже и вправду белорусский КГБ, вдохновившись весенним задержанием диабетика Федуты, без спроса взял и провел в Москве спецоперацию. Среди бела дня похитил и вывез журналиста Геннадия Можейко в Минск.
В своей неуклюжей попытке объясниться белорусы выпустили на авансцену «главного паспортиста всея Беларуси», начальника Департамента по гражданству и миграции МВД Республики Беларусь Алексея Бегуна. Тот попытался «сохранить чье-то усатое лицо», неся откровенную ахинею.
С его слов, Можейко все же выехал в Россию. Затем хотел вылететь в третью страну, но был выдворен обратно в Беларусь, потому что (цитата):
«Ранее российскими правоохранительными органами было принято решение о нежелательности пребывания на территории РФ, поэтому правоохранительные органы Российской Федерации отказали ему в выезде с территории Российской Федерации и предписали убыть с территории данного государства».
Не заявление, а шедевр! Как говорил один из персонажей Гайдая «Закусывать надо». Можейко, со слов Бегуна, убыл в Беларусь, где и был задержан в Национальном аэропорту Минска. Но это очевидная ложь.
1. Признание пребывания иностранного гражданина нежелательным — длительная процедура. Ее технически не могли решить ни за три часа, ни, скорей всего, за трое суток.
2. Кто бы осмелился признавать нежелательным пребывание Геннадия Можейко на территории РФ, если Владимир Путин дал четкую оценку своего восприятия ситуации, и она была не в пользу белорусских властей? Тем более, в поддержку Можейко «вписалась» вся российская пропаганда.
3. Даже если бы журналист был признан нежелательным, то компетентным органам Российской Федерации должно было быть абсолютно безразлично, в каком направлении убывает белорусский гражданин Можейко. В Беларусь в сложившейся ситуации полетел бы только самоубийца, но Геннадий в суицидальных наклонностях не был замечен.
4. Пребывание Геннадия Можейко в России не было признано «нежелательным». На сайте Главного управления по вопросам миграции МВД России можно проверить наличие оснований для неразрешения въезда на территорию Российской Федерации иностранным гражданам и лицам без гражданства по линии МВД России. Препятствий для въезда гражданина Беларуси Геннадия Можейко там нет.
Почему этот инцидент важен для России?
Можейко – белорусский гражданин. «КП в Белоруссии», с юридической точки зрения, белорусское издание. Такое же, как признанный экстремистским в Беларуси портал Tut.by, журналисты которого сидят за решеткой чуть ли не всей редакцией, и России на это наплевать.
Геннадий был задержан белорусской властью, которая считается в России легитимной. Побыл в изоляторе на Окрестина. Через 72 часа официально арестован и отправлен в Жодинское СИЗО, что исключает его скорое освобождение. Скорее всего, его ждет реальный срок. Не исключено, что вскоре нам с экранов продемонстрируют его публичное покаяние со слезами.
Это важно. Очень важно, потому что ровно 25 лет назад президент Борис Ельцин сумел показать тогда еще молодому президенту Лукашенко, кто в доме хозяин, защитив арестованного в Беларуси журналиста корпункта ОРТ Павла Шеремета.
Борис Николаевич развернул самолет Лукашенко на подлете к Москве. И пояснил, что посадка в Шереметьево, как и запланированная выдача братских кредитов, будет возможной только после того, как российский журналист (пускай и белорусский на тот момент гражданин) Павел Шеремет будет освобожден.
Ельцин, кто бы и что о нем не говорил, умел ставить Лукашенко с его амбициями и наглостью на место. Четверть века назад и речи не шло о том, чтобы белорусский КГБ хозяйничал в Москве. Но теперь он занимается именно этим. У граждан России, которые считают Беларусь братским государством и поддерживают Путинский тренд на воссоединение распавшейся тридцать лет назад сверхдержавы, может возникнуть закономерный вопрос.
А кто кого, собственно, «присоединяет»? Россия, терпящая Батькины оплеухи одну за другой, присоединяет Беларусь? Или наоборот? Беларусь, где смело лишают свободы российских граждан по поводу и без, присоединяет Россию, навязывая ей десятилетиями свои правила игры?
Дай ответ, Русь-Тройка!
Не дает ответа…
А хочется верить, что возьмет и по-Ельцински даст. Поживем – увидим.
