Новости – Люди
Люди
«Пришлось доказывать, что в деле об убийстве мужа я — потерпевшая»
Фото: irk.ru
Вдова журналиста Александра Ходзинского — об освобождении его убийцы
24 октября, 2014 13:49
9 мин
20 октября Иркутский областной суд освободил от уголовной ответственности бывшего вице-мэра Тулуна Геннадия Жигарева, признанного виновным в убийстве журналиста Александра Ходзинского. Ему отменили назначенное ранее наказание в виде ограничения свободы на год и 10 месяцев за истечением срока давности. Вдова Ходзинского Галина, которая тоже подавала апелляцию — она просила увеличить для Жигарева срок тюремного заключения — дала интервью «Русской планете».
– Как давно и по какой причине начался у вашего мужа конфликт с Жигаревым?
– Все началось в 2006 году со строительства торгового центра на одной из центральных улиц Тулуна, в конце улицы Степана Разина. На старте строительства было видно, что стройку в центре города ведут из шпал. Да, из обычных железнодорожных шпал. Вот такой способ сэкономить. Небезопасный, между прочим. По строительным нормам, это попросту запрещено. Особенно для ТЦ в несколько этажей, где планировалось массовое скопление людей.
Это понимал не только мой муж, строитель по образованию, 43 года посвятивший работе в этой отрасли. Это понимали все горожане. Шуметь и возмущаться начали все. В том же 2006 году. Жители обращались в СМИ, через прессу пытались привлечь внимание властей. Многие говорили Саше: «Напиши лучше ты, ты строитель по образованию, знаешь, как правильно объяснить». К тому времени муж не первый год сотрудничал с областными и городскими газетами и интернет-СМИ, и хотя у него не было образования именно в журналистике, многие отмечали его хороший слог. Таким образом, он, можно сказать, стал рупором общественности в этом деле.
Поэтому я бы не назвала этот конфликт личным. Чисто профессиональный вопрос: нарушили — исправьте. Центр, согласно бумагам, строила жена Геннадия Жигарева. Хотя все понимали, что, по сути, это бизнес самого вице-мэра Тулуна.
Кстати, так как Саша работал на Тулунском разрезе начальником капитального строительства, он по работе сталкивался с Жигаревым, как представитель субподрядчика. И как-то однажды даже спросил у Жигарева лично при встрече: «Мол, что ты делаешь-то? Зачем строишь здание в центре города из старых шпал? Ты же понимаешь, что это опасно?»
Никакого внятного ответа не было, а обращения через прессу внимания властей не привлекли. Тогда муж стал обращаться в мэрию, к пожарным, которые такие вопросы контролируют. Там ему откровенно отвечали: «Ты что, с ума сошел? Это же заместитель мэра! Кто ему сможет в чем-то помешать?»
Только при обращении в прокуратуру области и в пресс-службу губернатора Приангарья Сергея Ерощенко появился какой-то отклик — 22 марта 2012 года. Спустя 6 лет после начала строительства, когда здание уже давно достроили и благополучно ввели в эксплуатацию, по решению областной прокуратуры создали комиссию, чтобы проверить объект. При этом в эту комиссию, созданную по указанию областных властей, вошли сплошь тулунские чиновники.
Помню, как в тот день, 22 марта, нам позвонили на домашний телефон, и Саша отправился в прокуратуру обсуждать время проведения проверки этой комиссией. Вскоре — еще один звонок, Саша еще не вернулся, сняла трубку я. Из прокуратуры его просят зайти еще раз. Я говорю, он еще от вас домой не вернулся. «Придет домой, передайте к нам вновь подойти». Второй раз возвращается удивленный: его внезапно исключили из комиссии, чью проверку он инициировал. При этом в кабинете прокурора Егоровой он столкнулся с женой Жигарева. Логическая цепочка очевидна.
Но Саша решил в любом случае присутствовать на проверке, которую назначили на следующее утро, и 23 марта отправился в ТЦ. Там произошел неприятный инцидент: Жигарева, которая, как сказал Саша, по сути, исполняла там роль ключницы — открывала двери для комиссии — стала выталкивать его из помещения. Она ударила мужа папкой по лицу, а Саша от неожиданности махнул сумкой, которая была у него в руках. У Жигаревой засвидетельствовали ссадину, и она подала заявление о нападении.
– Чем закончилась проверка комиссии?
– А ничем. Для того чтобы подтвердить факт строительства центра из шпал, нужно было снять верхние панели. Сделать это Жигарева комиссии запретила. Я позже, уже на суде, спрашивала прокурора: почему не сняли в итоге панели? Она сказала: «Так ведь это частная собственность!» А какой тогда в принципе был смысл проводить эту проверку?
Александр Ходзинский. Фото: газета «Компас TV», г. Тулун
– А как разрешилось дело о нападении на Жигареву?
– Через три месяца — 6 июля 2012 года — Сашу полностью оправдали, а Жигаревой, напротив, присудили возместить ущерб. Также суд постановил оштрафовать ТЦ за неправильно установленную дверь на 500 тыс. рублей и исправить нарушение. Видимо, для них этот проигрыш был полной неожиданностью: до этого все дела Жигаревыми выигрывались.
Уже на следующий день, 7 июля, мне сообщили, что заммэра ищет нас. Ни у меня, ни у мужа при этом никаких плохих предчувствий не возникло. Даже мысли не было, что Жигарев ищет мужа с такой целью и что он вообще пойдет на убийство. Все мы друг друга несильно хорошо, но знали. Когда я работала в СМУ «Востокпромстроя» — это крупнейший застройщик Тулуна — по работе общалась с Жигаревым. Обычный человек.
– То есть до дня убийства угроз с его стороны не было?
– Было однажды письмо. Когда Саша начал писать заявления в прокуратуру, нам на домашний позвонили и спросили городской адрес. Я, как наивная дурочка, все рассказала. А после от Жигарева пришло письмо Саше: мол, прекрати заявления в прокуратуру писать, а то хуже будет. Но эту угрозу мы всерьез не восприняли и после о ней подзабыли.
– Что случилось в сам день трагедии?
– Мы в это время жили на даче. Вечером, около восьми вечера, уже легли спать. Саша только решил чаю выпить, а так как у нас на даче электричества нет, он вышел из дома на веранду вскипятить воду. Вдруг залаяла наша собака, а потом все стихло. Прошло минут десять, может, чуть больше — Саши все нет и нет. Я заволновалась и решила сама выйти. Вижу, калитка нараспашку. Сначала решила, что, может, Сашу похитили. Был у нас такой случай лет 20 назад. Пока шла к калитке, все уже передумала. Дошла и тут вижу — Саша лежит…
Я — к нему, бросилась тормошить. А тут и скорая, и милиция приехали. Врач осмотрел и говорит: «Не трогайте его, он уже мертв». У меня все и помутилось, я как в тумане была. Что-то подписывала, не понимая что. Уже потом узнала, что наша новая соседка видела и то, как Жигарев на своем джипе подъехал, и саму ссору, драку — как Жигарев вынул нож и набросился на мужа, а тот отбивался палкой. Она вызвала скорую и милицию, уже когда Жигарев бросился в машину и уехал.
– Когда вы узнали, что убийца — Жигарев?
– В тот же вечер. Об этом уже весь город говорил. Его на джипе задержали на полпути из дачного поселка в город, он был весь в крови. А свой телефон бросил у нас во дворе. Жигарева и его машину опознал парень, которого он спрашивал в поисках нашего дома.
– Если сомнений в том, кто убийца, нет, то почему с Жигарева сняли уголовное обвинение?
– Суд признал (по заключению Центра социальной и судебной психиатрии имени В.П. Сербского — Примеч. РП.), что убийство он совершил в состоянии аффекта, а это уже непредумышленное убийство. Максимальное наказание — до трех лет. Вот только, если убийство он не планировал, то почему взял с собой нож и газовый баллончик? Такое впечатление, что он как раз готовился к преступлению. И удары нанес очень продуманно: в сердце, пах и живот. Как говорил эксперт, ни одного удара «мимо» — все смертельные.
– Почему вы подчеркиваете, что подписывали что-то не читая? Всплыли какие-то документы, подписанные вами, о которых вы не помните?
– Был такой момент, что в прокуратуре мне заявили, что я просила их не считать меня потерпевшей. Я такого в принципе не могла сказать. Саша был мне поддержкой во всем: не только финансовой или физической, но и моральной. Я плохо хожу, и все бытовые вопросы решал муж, вечерами читал мне интересные книги, обсуждал новости. С его смертью я лишилась очень многого, почти всего. Поэтому для меня особенно унизительно, что полгода пришлось доказывать: в деле об убийстве мужа я — потерпевшая сторона.
На справедливый исход дела я в принципе не рассчитывала. Но такой, чтобы убийца даже месяца не просидел?! Это несправедливо. Пусть ему дали бы те самые три года за якобы непредумышленное убийство, но это были бы три года заключения, чтобы он прочувствовал их, смог подумать о том, что совершил. Сейчас мне просто страшно жить в стране с таким правосудием. Страшно за детей и внуков.
– Что предпримете дальше?
– Сейчас, пока нам не пришло официальное решение суда, предпринять ничего не можем. Придет бумага — будет видно. Я настроена на борьбу.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
