Нездоровая оптимизация

Фото: Илья Питалев/ТАСС; Фото: Владимир Смирнов/ТАСС; Фото: Валерий Шарифулин/ТАСС; Фото: Павел Лисицын/РИА Новости

Медицинские итоги 2015 года

Оксана Плисенкова

30 декабря, 2015 14:00

13 мин

Здравоохранение за этот год стало другим — это факт. Чиновники отчитываются о закрытии старых больниц и открытии новых, об оптимизации, укрупнении, объединении, реализации различных программ. Пациенты же, кажется, все чаще недовольны качеством и доступностью медицинской помощи. Общественники продолжают бороться за права пациентов и медиков. Возникает логичный вопрос: а кому-то стало легче в результате реформ, кто-то остался ими доволен? Но давайте обо всем по порядку.

Уровень хаоса возрастает

В сентябре 2015 года, по данным ВЦИОМ, 65% россиян оценивали доступность и качество медицинских услуг в стране как низкое. Нехватка кадров, уход врачей из профессии, сокращение лечебных учреждений — все это результаты реформы здравоохранения. И именно с ней многие связывают и падение качества лечения, и текучку кадров в больницах, и рост объема платных услуг.

Невозможность записаться на бесплатный прием к специалисту или на обследование (в регионах — открытые очереди, в Москве — электронные), проблемы с госпитализацией, повсеместное внедрение платных услуг, малое время на прием в поликлиниках на одного человека, сокращение коек, ликвидация больниц, долгое ожидание скорой помощи, отсутствие у бригад необходимого оборудования и препаратов — это лишь краткий перечень того, что беспокоит население. Оргсекретарь профсоюза медработников «Движение» Андрей Коновал отмечает, что это следствие не последних лет реформы, а вообще перехода на страховую медицину.

В сентябре на форуме ОНФ Владимир Путин высказал сомнения по поводу деятельности страховых компаний и отметил, что она требует особого контроля. «Нужно повышать их ответственность и придать им страховое качество. Они должны быть не посредниками, а страховщиками. У нас страховой медицины, по сути дела, так и не возникло», — сказал он.

Президент общероссийской общественной организации «Лига защитников пациентов» Александр Саверский акцентирует внимание на жалобах населения на недоступность медицинской помощи. Он считает, что объективным ее критерием являются рост доли платных медицинских услуг и рост смертности.

«Рост платности за прошлый год, по данным Счетной палаты, составил 25%, за последние полгода, по данным ОНФ, — 16%. Минздрав говорит про 7%. Я не согласен со всеми: каждый выбирает, что ему удобно. Если рост платности составляет порядка 25–30% за год, соответственно, недоступность в бесплатной сфере существенно выше. Если люди не могут заплатить за медицинскую помощь, они умирают. Отсюда рост смертности. Других объективных новых критериев просто нет».

Саверский предположил, что в следующем году ничего не изменится: уровень хаоса только возрастает, появляются новые противоречивые документы, доступность помощи продолжает падать.

«Бездумное закрытие медицинских учреждений сделало доступную медицинскую помощь дефицитом, — продолжает эту мысль врач-эндокринолог Центра паллиативной медицины Департамента здравоохранения города Москвы Ольга Демичева. — Гарантированное Конституцией право на бесплатную охрану здоровья сегодня попрано. Платная медицина настойчиво вытесняет бесплатную. На фоне стремительного обнищания населения, связанного с падением рубля, подавляющее большинство инвалидов, стариков и малоимущих просто остались сегодня без медицинской помощи».

В свою очередь, представитель «Лиги защитников пациентов» приводит в пример историю о ребенке с онкологией, которому было отказано в диагностике. «Не так давно увидел письмо замминистра здравоохранения Московской области о ребенке, которому нужна была диагностика и которого отправили в фонд "Подари жизнь". В письме было сказано, что диагностика не предусмотрена высокотехнологичной медицинской помощью (ВМП). На самом деле это ложь, потому что, кроме ВМП, есть еще и специализированная медицинская помощь, ВМП является ее частью. Если что-то в нее не входит, то оказывают специализированную медицинскую помощь. Поэтому мы считаем, что имел место отказ ребенку в медицинской помощи, и требуем возбуждения уголовного дела. Если у родителей происходят такие ситуации, нужно идти первым делом в прокуратуру, а потом уже в фонд».

Отец с ребенком в палате центра детской онкологии

Отец с ребенком в палате центра детской онкологии. Фото: Донат Сорокин/ТАСС

Общественники предполагают, что авторы реформы здравоохранения, возможно, и вовсе исходили из задач развития коммерческой медицины, создания сильного частного медицинского сектора, что ведет к деградации общественного сектора здравоохранения и системы национального здравоохранения.

Однако у любой оптимизации должен быть предел: «Сначала надо было усилить амбулаторное звено, потом высвобождающиеся в результате этого койки перепрофилировать на койки дневного стационара и реабилитационные, плюс паллиатив. Потом все, что осталось, можно было бы сокращать естественным путем, — отмечает Саверский. — Но у нас пошли от обратного. Решили сокращать стационар, потом еще и амбулаторию, в результате мы имеем рост платных услуг. Судя по всему, на это и было все направлено».

Лекарственное обеспечение

Несколько лучше ситуация с лекарственным обеспечением. «Все боялись, что запасы лекарственных средств будут использованы до августа, а дальше жесткая дефектура (недостаток. — РП) по многим позициям. Если где-то и есть листы ожидания, то они не такие драматичные, как прогнозировалось раньше», — рассказывает Давид Мелик-Гусейнов, директор ГБУ НИИ организации здравоохранения и медицинского менеджмента Департамента здравоохранения города Москвы.

Это следствие жесткого регулирования цен, которые не индексировались настолько, насколько выросли курсы доллара и евро по отношению к российскому рублю, а потому в целом доступность лекарственных препаратов осталась на прежнем уровне. «Чего не смогли сделать — так это улучшить доступность, она осталась на прежнем уровне. Но есть нозологии и препараты, которые не оказались в системе либо оказались, но не в том количестве, не в том объеме, который требовался», — вспоминает эксперт.

В то же время одна из серьезных проблем — то, что дети не получают лекарства бесплатно и стратегии лекарственного обеспечения как таковой нет, говорит Александр Саверский. «Мы получили отклик из Минздрава, у меня есть надежда, что работа над стратегией будет восстановлена и в ближайшее время мы увидим наконец дорожную карту, которая должна привести к всеобщему бесплатному лекарственному обеспечению», — сказал общественник.

10 декабря вступило в силу постановление правительства, ограничивающее закупки иностранных лекарств для государственных лечебных учреждений. Это было сделано в рамках стратегии по импортозамещению. «Все государственные больницы и все государственные программы давно работают по этому принципу. Опасаться населению ничего не нужно. Приоритезация идет в отношении российских товаров. Это будет продолжено и в следующем году, — говорит Давид Мелик-Гусейнов. — С другой стороны, государство обещает и гарантирует, что будет более жестко контролировать качество лекарственных препаратов, произведенных как в России, так и в других странах. Драматических изменений в эффективности лекарств в целом как класса товаров мы не ожидаем».

Говоря об импортозамещении, Владимир Путин на форуме ОНФ, проходившем под девизом «За качественную и доступную медицину», отмечал: «Мы никогда не говорили, не говорим и не собираемся говорить, что мы будем запрещать какие-то импортные препараты либо импортную технику. Ни в коем случае. Нужно просто развивать у себя. Свои формулы нужно разрабатывать и внедрять».

Между тем многие иностранные фармкомпании уже открыли свои заводы в нашей стране — они либо построили их, либо создали партнерские отношения с российскими заводами. Поэтому иностранные лекарства в России останутся. Правда, статус их будет видоизменен. «Они перестают быть иностранными, становятся российскими. Качество останется прежним, для населения в этом плане ничего не изменится», — успокаивает Мелик-Гусейнов.

Александр Саверский добавляет, что для проверки качества препаратов необходима адекватная работа регуляторных органов, должны проводиться пострегистрационные исследования, мониторинг. Пока же, по его словам, правительство никого не попыталось убедить в достаточности имеющихся в России фармпроизводств: «Никто не видел программ, объемов. Опять мы тут имеем двойные стандарты. Мы все время говорим об открытости, но все решения — оптимизация, модернизация, импортозамещение, переход на подушевое финансирование — прошли за нашими спинами».

Скорая помощь

О проблемах скорой помощи в 2015 году стали говорить на государственном уровне. Особенно серьезной, по словам Ольги Демичевой, выглядит ситуация с тяжелыми хроническими больными. «Скорая в стационары их не везет, поликлиники относятся к этим больным более чем формально (например, записывают в медицинской документации визит к пациенту, а на деле даже не звонят ему, чтобы поинтересоваться, как человек себя чувствует). Теперь, когда наконец милостиво разрешено свыше называть приписки приписками, думаю, все понимают, как делается медицинская статистика и как поликлиники контролируют состояние тяжелых хроников», — возмущена врач.

Для выправления ситуации президент на форуме ОНФ предложил рассмотреть вопрос о выводе скорой помощи из системы ОМС. Андрей Коновал полностью поддерживает эту инициативу: «Наблюдается плачевная ситуация с кадрами, усиление трудовой нагрузки, рост переработок, увольнения врачей, специализированные бригады переводят в неспециализированные, в то время как падают заработные платы. Они не растут, как было обещано по дорожным картам. Например, в Ижевске в 2014 году было 11 специализированных бригад. В 2015 году работает одна специализированная реанимационная бригада на весь город, на 700 тысяч населения. Для решения проблемы скорую надо выводить из системы ОМС».

Фото: Антон Новодережкин/ТАСС

Выделено также 3,5 млрд рублей из федерального бюджета на обновление сильно изношенного автопарка. При этом настораживающей тенденцией стали попытки расширить аутсорсинг, что, по сути, является шагом к вытеснению государственной скорой помощи.

Обезболивание

Летом 2015 года был принят закон, закрепляющий принцип доступности наркотических анальгетиков для пациентов, нуждающихся в обезболивании. Он продлил срок действия рецепта на наркотические анальгетики с 5 до 15 дней, запретил требовать с пациентов упаковки от использованных лекарств при выписке новых. Кроме того, приняты и другие важные документы: приказы Минздрава, устанавливающие порядок оказания паллиативной помощи детям и взрослым, изменяющие правила назначения и выписывания обезболивающих лекарств. По словам директора фонда «Подари жизнь» Екатерины Чистяковой, применение опиоидных анальгетиков в медицине выросло в этом году по сравнению с предыдущим на 68%.

«Выезжая на патронажи, вижу, что пациенты, нуждающиеся в обезболивании, препаратами обеспечены. Теперь другая проблема — не все врачи грамотно назначают обезболивающую терапию, это совсем не просто. Но движение вперед есть», — говорит врач-эндокринолог Ольга Демичева.

Александр Саверский отмечает, что, пока врач больше боится выписать наркотик, чем понести наказание за то, что он его не выпишет, все так и будет: «Врачу незачем изучать порядки выписывания, связываться с выписыванием наркотиков, поскольку это небезопасно с точки зрения деятельности. Пока не будет ответственности и наказания за неназначение обезболивающего, включая случаи доведения до самоубийства, ничего не будет».

Итак, очень непростой для здравоохранения 2015 год подошел к концу. Леонид Рошаль, президент НИИ неотложной детской хирургии и травматологии, президент Национальной медицинской палаты, на вопрос, чего он ожидает в целом от медицины в новом году, был лаконичен: «Окончания оптимизации и возвращения к модернизации».

Александр Саверский добавляет: система здравоохранения — не рыночная, а социальная сфера, а потому должна находиться на содержании государства. «Сегодня здравоохранение похоже на армию, — поясняет эксперт. — Представьте себе армию, которая управляется рыночными механизмами и управляет страховыми компаниями. Здравоохранение отвечает всем принципам армии. Это реальная борьба с болезнями. Там есть свои офицеры, солдаты, генералы, есть патроны, боеприпасы в виде лекарств, есть сложные технологии, спасающие людей. Это такая же охранная функция, как охрана безопасности, правопорядка. Скорая помощь на краю всего этого — как армейская разведка. В бизнесе ее видеть — это безумие».

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе