Новости – Пресса
Пресса
The Times: шесть или восемь мертвых солдат лежали кучей
Почему бы и нам не трудоустроить наших пленных?
26 ноября, 2014 09:33
8 мин
Британская рабочая сила в Германии
Нижеследующее описание масштабов и состояния трудовой занятости военнопленных в Германии предоставлено английской леди, которая жила в этой стране с начала войны и имела исключительные возможности для наблюдения:
Насколько я понимаю, люди в Англии не до конца осознают масштаб трудностей с продовольствием в немецких семьях всех классов, но еще меньше, как мне кажется, они понимают, почему Германия, несмотря на все трудности, еще продолжает производство продуктов и, в то же время, способна отправлять мужчин в армию и на военное производство. Я основываюсь на собственных знаниях о ситуации в небольшой части Северной Германии, но этого достаточно, чтобы сказать, что одним из самых важных факторов является труд военнопленных. Здесь, в Англии, — а мой дом находится в сельскохозяйственном регионе — мне многие говорят, что широкое использование труда заключенных невозможно. Некоторые фермеры даже заявляют, что скорее откажутся вести хозяйство, чем будут использовать труд немецких военнопленных. Они полагают, что охранять их будет слишком сложно и языковой барьер будет непреодолимым.
Ослабление блокады
Итак, позвольте мне объяснить, как немцы, несмотря на то, что страна находится в полной блокаде и рассчитывать они могут только на свои силы, держат на плаву свои фермы и хутора, возделывают сады и парки, при том, что занятые в сельском хозяйстве мужчины отнюдь не освобождены от воинской повинности. Хозяйства, о которых я говорю, являли удачный образец использования военнопленных, и я не знаю, можно ли утверждать, что работающим на других фермах так же повезло. Я говорю только о том, что знаю или видела сама.
Район, в котором я жила в Германии, является исключительно сельским, и в августе 1915 идею использования военнопленных на сборе урожая там все поддержали. Изначально их собирались потом отправить обратно в лагеря, но рабочие руки были в дефиците, и в большинстве случаев пленные остались. В течение следующего года я видела, как они работают практически везде, и во многих случаях они выполняли всю работу на ферме, а помогали им лишь немецкие женщины. Многие из них работают в садах, и я знаю одно большое поместье (его хозяйка родом из Англии), где за прекрасными садами следят исключительно французские военнопленные. Я слышала, как крупный землевладелец из Мекленбурга хвастался, что наконец-то сделал новую прекрасную дорогу из одной части своего поместья в другую практически бесплатно, используя труд русских пленных.
Как правило, на партию из 10 и более военнопленных приходится один охранник, но мелкие фермеры и крестьяне, владеющие небольшими наделами, используют одного заключенного, который работает без охраны, но в таких случаях существует какой-то контроль со стороны округа.
Язык не является проблемой
Что касается языкового барьера, охранники имеют при себе заранее подготовленные разговорники. Но на самом деле многие заключенные быстро выучивают нужный набор слов, и я слышала, как английские военнопленные достаточно хорошо говорят на диалекте региона, где я жила.
В одном хозяйстве, неподалеку от места, где я жила, работали 20 военнопленных из разных районов Англии, Шотландии и Ирландии. Всех их привезли из лагеря для военнопленных, имевшего плохую репутацию. В Рождество 1914 года они были лишены еды из-за отказа работать в шахтах и на военном производстве. Так что, их нынешняя участь кажется везением. Они занимаются всеми видами сельскохозяйственных работ, обычно самыми тяжелыми. Прошлой зимой они занимались корчеванием, молотьбой, возили мешки и навоз, пахали, копали, работали в лесу, пилили лес. Иногда они работали в садах и парках. Они работали с 6 утра до 6 вечера с 20-минутным перерывом на завтрак, часом на обед и еще одним коротким перерывом для чая. Они жили при конюшнях. В одной комнате находилось 10 человек, в то время как у охранника в распоряжении было соседнее помещение.
Еда и плата
Для принятия пищи есть отдельная комната. Обед и ужин готовятся в доме управляющего. Обед обычно состоит из супа или какого-нибудь тушеного блюда с картофелем, горохом и небольшим количеством бекона или мяса. С недавних пор потребление мяса [в германии] сократили до полфунта (0,23 килограмма) на одного человека в неделю. Я часто пробовала обеды и не могу сказать, что они мне нравились. Иногда забивали овцу, и баранина была большим деликатесом. На ужин подавали картофель или суп.
Передовица газеты The Times от 21 ноября 1916 года
До этого мая плата составляла 30 пфеннигов в день, но затем ее подняли до 60 пфеннигов. В то же время удалось договориться о бесплатной доставке посылок из соседнего города. Британские военнопленные были очень плохо одеты, и их работодатель дал им ботинки и штаны. В воскресенье у них был выходной, а католики не работали еще и в дни церковных праздников. По воскресеньям военнопленные обычно гуляли или, когда купили футбольный мяч, играли в футбол. Иногда охрана брала их с собой в соседний городок за покупками и, если была необходимость, на визит к врачу.
Что касается обеспечения хорошего поведения, главным залогом является осознание людьми того, что здесь люди будут чувствовать себя лучше, чем где-либо еще. Однажды двое пленных доставили некоторые неприятности хозяевам, и их тут же перевели на работы на болота, известные своими тяжелыми условиями труда.
Труд военнопленных широко используется по всей Германии. И очевидно, что несмотря на широкое применение техники, без военнопленных Германия не смогла бы поддерживать сельское хозяйство на нынешнем уровне. Почему бы и нам не трудоустроить наших пленных — как для того, чтобы высвободить британских рабочих, так и для увеличения производства продовольствия?
Гарден о мирных переговорах
Как пишет наш корреспондент в Амстердаме, гер Гарден (Максимилиан Гарден, известный немецкий журналист — РП) в своей статье в Zukunft (основанный им еженедельник — РП) осудил мирные инициативы германского руководства, назвав их лицемерием и бессмыслицей. <…> Гер Гарден призывает Германию понять реальные цели Антанты. По его словам, это, во-первых, приведение [политической системы] Германии в соответствие с политической системой Западной Европы и ликвидация в стране того, что силы Антанты называют агрессивным феодализмом. Во-вторых, установление в Германии парламентаризма, чтобы у народа действительно было слово в политике или жизни страны. В-третьих, отказ от милитаристских мировоззрений, которые все еще преобладают в стране. В-четвертых, сокращение армии соразмерно численности населения. И наконец, в-пятых, создание эффективного международного арбитражного механизма, который бы обеспечил наказание мятежников. <…>
Ужас в германских траншеях
Британский штаб, 18 ноября. — Ниже приведены выдержки из захваченного дневника [германского] солдата 14-го баварского полка.
Траншеи почти полностью завалены. Куча мертвых и погребенных заживо. Все время грохот артиллерии, разрывы шрапнели. На пути к 6-й роте мы заблудились и подошли к нашему 3-му батальону. В траншеях и около них огромное число трупов. Посреди окопов торчали головы. Шесть или восемь мертвых солдат лежали кучей друг на друге. На пути к нашей 6-й роте, которую мы нашли спустя 21 час, было так же много трупов и людей, наполовину и полностью засыпанных землей от разрывов мин. Это было довольно жуткое зрелище.
Артиллерия бьет весь день без перерыва. Английские летчики и артиллеристы, наверное, очень боятся, что их лишат пайка или жалованья, если они сделают передышку.
Сегодня с утра до вечера снова бьет тяжелая артиллерия. Наши позиции под непрерывным огнем. Мы должны благодарить бога, если переживем это... Все время думаем, что сейчас в нас попадут.
Напротив этой записи стоит время — 1:30. Следующая запись датируется тем же днем 7:30:
На рассвете тяжелая артиллерия забрасывает на нас с сотню тяжелых снарядов. Слышны также разрывы шрапнели и свист маленьких мин, пролетающих над нашими траншеями. Сегодня нам нужно уходить. Очевидно, как только британцы получат новый вагон боеприпасов, они тут же его используют против нас. Их привязные аэростаты смотрят прямо на наши траншеи и корректируют огонь артиллерии. <…>
Британцы атакуют в снежную бурю
От специального корреспондента. Из штаба главнокомандующего, 18 ноября.
На участке фронта шириной около 2,5 мили мы снова продвинулись примерно на 500 ярдов по южной стороне [реки] Анкр. На северной стороне мы также смогли пройти, и наши позиции теперь уже трех четвертях мили к северо-востоку от Бокура и 500 ярдов от контролируемого нами Буа д'Олланда.
Это стремительное развитие нашей победы на Бомон-Гамеле и ответ на заявление Германии, которая, пытаясь принизить значение нашего успеха, утверждает, что [немецкие войска] вернулись на заранее подготовленную ближайшую позицию. Немцев, конечно, там нет. <…> Когда ваши передовые траншеи под огнем, все солдата убиты, ранены или взяты в плен, — то для описания такой ситуации вряд ли подходит эвфемизм «возвращение».
Белое поле битвы
Нашу атаку, проведенную этим утром, можно назвать драматической, поскольку она состоялась в снежную бурю, еще до рассвета. В течение трех дней стоял мороз, к вечеру заледенели лужи, по дорогам стало тяжело ехать. Проснувшись этим утром, мы увидели, что все вокруг белым бело, а снег все еще падал. Сейчас снегопада нет, но в первой половине дня район боевых действий преобразился — весь ужас войны был скрыт снежной пеленой. Как только снег прекратился, чуть позднее 6 утра мы начали атаку. <…>
Цены на еду в Брюсселе
(Рассказ коммерческого агента, много лет прожившего в Бельгии и только на днях оттуда вернувшегося, о происходящем в этой стране)
Еда становится в столице [оккупированной немцами Бельгии] настоящим дефицитом. Немного мяса имеются в наличии лишь в отелях и ресторанах, часто посещаемых германскими офицерами. Говядина и свинина стоят около 6 сантимов за фунт. Говяжье сало — 12 сантимов, а жир, пользующийся огромным спросом, — 5 сантимов. Масло появляется редко. Мука, которая продаются только в малых количествах, — около 2 сантима. Хлеб очень плохого качества. Кофе стоит 5 сантимов, сахар — 2 сантима. Рис, тапиока и макароны — около 3 сантимов. Мыло — 4 сантима.
Газета The Times от 21 ноября 1916 года
Пока сельскохозяйственная катастрофа сюда еще не докатилась, молоко, в основном обезжиренное, можно было купить. Проблемой бедной части населения занимается Комиссия по снабжению (продовольствием — РП). Существует также сообщество под названием L'œuvre de la soupe (Работа за суп), которое собирает отходы из отелей и ресторанов: часть продает, а из остального готовит суп, который затем бесплатно раздает. Помимо этого сообщества есть несколько общественных кухонь, которые продают блюда по разумным ценам.
Жители Брюсселя очень мало говорят. Они терпеливы, мудры и осторожны. Любого, кто говорит слишком много, могут отчитать и оштрафовать. Я никогда не пытался выяснить, о чем они думают, поскольку считал разумным заботиться лишь о своих собственных делах. Теперь это прекратилось, и я рад, что выбрался из этой опасной зоны.
Большинство банков работает под контролем немцев. Недавно едва не арестовали Национальный банк (Banque Nationale), поскольку его директора высказались против каких-то репрессивных норм.
Магазины работают весьма спокойно, в кафе на бульварах днем довольно много народу. Вся иллюминация в городе должна быть выключена с 8 вечера, а в Икселе и Схарбеке — на час раньше. Мой старый знакомый жалуется, что на улицах больше не видно продавцов газет, и жители узнают лишь новости, которые рассказывает «власть в оккупации» — им не придают большого значения.
Невообразимые сцены депортации
Как пишет корреспондент Chicago Daily News в Лондоне, по словам американского бизнесмена, который только что прилетел в Лондон из Бельгии, Германия планирует «депортировать и заставить работать на себя всех трудоспособных бельгийцев». Источник журналиста, «чьи честность и рассудительность находят уважение в Европе и Америке», описывает случаи депортации в Бельгии как «невообразимые и душераздирающие». Уже от 30 тысяч до 40 тысяч мужчин вырваны из собственных домов и отправлена под конвоем в Германию. При этом, отмечает он, [немцы] не делали различий между рабочими и безработными, и до тех пор, пока Германию не склонят прекратить ее нынешнюю политику, намерены депортированы от 200 тысяч до 300 тысяч бельгийцев. Американская комиссия по оказанию помощи Бельгии обеспечила удостоверениями, дающими право заниматься общественными работами [в самой Бельгии], около сотни тысяч бельгийцев, но это лишь малая часть населения.
Очевидец продолжает:
«Конечно, от сцен принудительного разлучения отцов и детей разорвалось бы сердце. Я видел длинный поезд, забитый людьми. Многие мужчины сопротивлялись — чтобы в итоге лишь почувствовать штыки [немецких солдат]. Женщины и дети с отчаянным бесстрашием бились за своих мужчин — в изорванных в клочья одеждах, залитые слезами, кричащие до хрипоты. Когда поезд заполнили, около него собралась большая толпа женщин и детей. Внезапно они побежали ему наперерез и бросились на рельсы, вцепились в них, зажмурились, громко плакали. Отряды солдат оттаскивали их, используя штыки, и заставили их очистить путь.
Многие французы, принудительно свезенные в Бельгию, отказываются работать, заявляя, так же, как и бельгийцы, что принуждение к работе на Германию против своей страны немыслимо. Однажды 35 французов, отказавшихся работать, были привязаны к деревьям на 24 часа. Это не смогло сломить их волю, в конце концов, их освободили, но как им жить с этим? Немцы не дадут им еды до тех пор, пока они не станут работать, и Американская комиссия по оказанию помощи [Бельгии] не сможет прокормить этих людей, поскольку в ее правилах отказывать в продовольственной помощи всем, кто участвует в оккупации. Чем это кончится, одному Богу известно! Бельгийцы и французы сетуют, что то, что их просят перенести, хуже рабства: они называют это настоящей принудительной изменой Родине».
Экономия еды
Вчера прошло собрание комитета Ассоциации защиты отелей (насчитывает 1,5 тысячи членов) под председательством мистера Хау. На нем обсуждалась целесообразность изменения организации общественного питания. [Собравшиеся] признали, что нынешние меню слишком расточительные, и в связи с просьбой мистера Рансимана об экономии еды было решено утвердить обед из трех блюд, где сыр блюдом не считается. Решение коснется ланча и обеда.
Дефицит картофеля
Редактору Times:
<…> Я предлагаю, чтобы состоятельная часть населения более экономно расходовала картофель в течение месяца во благо своих более бедных соседей. Главными причинами его дефицита являются нехватка людей для работы в поле и чрезвычайная небрежность в октябре, когда его уборку отложили из-за сбора свеклы. Это бедствие приняло большой размах в Шотландии и в части Ирландии. И поскольку лучший посадочный картофель поставляется из этих двух стран, правительству следует сразу организовать его поставки. Особо нужно принять во внимание неудачный опыт этой осени, когда продавцы для сортировки картофеля использовали сито в ячейками в 1 с четвертью дюйма вместо 1-дюймовых, из-за чего картофель среднего размера, который обычно удерживается для посадок, ушел на продажу населению. Мне не следует спорить с точкой зрения относительно высокой питательности картофеля даже с учетом нынешних цен на него по сравнению с другими продуктами, если его едят «в мундире». Но, поскольку в процессе очищения самая питательная часть картофеля (непосредственно под кожей) удаляется, другие более цельные продукты, в том числе «стандартный» хлеб, сейчас представляли бы большую ценность.
С уважением, Чарльз Баферст, 20 ноября
Позиция фермеров
Редактору Times
<…> Реквизиция урожая пшеницы — не такой простой процесс, как кажется. Его целью не может быть только удержание цен, так же, как и сохранение запасов. Если бы раскупили всю пшеницу, фермеры столкнулись бы с огромными проблемами. Солома и мякина нужны для того, чтобы кормить скот и удобрить землю для весеннего урожая. Солома нужна зимой, а не летом, поэтому было бы невозможно хранить всю пшеницу. Каждому фермеру нужно позволить время от времени вымолачивать [пшеницу], чтобы обеспечить себя соломой. Есть и другой довод. Большую часть дохода фермер получает благодаря запасам. Он не может утаивать их до бесконечности. Если государство намерено забирать всю фермерскую пшеницу, оно должно доверять фермерам. <…> Фермеры не менее патриотичны других классов, но их возмущает тон, в котором их интересы обсуждаются безответственными и безразличными людьми. <…>
С уважением,
С. Адин, Бабрахем, 19 ноября.
Перевод с английского Екатерины Мархулия
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
