The Times: покойный эрцгерцог никогда не был другом России

Передовица газеты The Times от 30 июня 1914 года.

Создавшаяся ситуация может серьезно ослабить Австро-Венгрию

Елена Коваленко

1 июля, 2014 12:40

5 мин

The times №40563 (4 часа утра) Лондон, вторник, 30 июня 1914 года

На похоронах эрцгерцога Франца Фердинанда и его супруги короля будет представлять принц Артур Коннаутский. Накануне его Величество лично посетил Австро-венгерское посольство на Белградской площади и беседовал с послом, графом Менсдорфом, которому он выразил свои глубокие соболезнования. Во время визита король и присутствующие офицеры носили траурные повязки на рукавах.

Посольство приняло огромное количество посетителей. Кроме короля, выразить свои соболезнования пришли принц Кристиан, король Мануэль, лорд Китченер и многие послы и министры, аккредитованные при Сент-Джеймсском дворе. Также посольство получило много писем, в том числе от лорд-мэра.

Сообщается, что сэр Эдвард Грей передал через британское посольство в Вене сообщение, заверяющее австрийское правительство в том, что британское правительство глубоко сочувствует и скорбит о происшедшем. Кроме того, сэр Эдвард Грей на правах министра иностранных дел воспользовался случаем принести соболезнования о происшедшем лично.

Обе палаты Парламента сегодня передадут депеши со словами сочувствия императору в связи с трагическими событиями. Премьер-министр составит письмо со словами соболезнования в палате общин, а мистер Бонар Лоу (лидер консерваторов в парламенте — РП), вероятно, подпишет его и своим именем.

Передовица газеты The Times от 30 июня 1914 года

Берлин, 29 июня. Германская пресса еще не до конца оправилась от суматохи, начавшейся вчера днем после того, как до императора Вильгельма, присутствовавшего на гонке парусных яхт в Киле, дошло известие о сараевской трагедии, в которое сложно было поверить. Пуля убийцы настигла в том числе и немецкую политику и вызвала серьезные опасения, что трудности, к которым Германия давно готовилась, могут начаться уже сейчас.

Заметка со словами сочувствия в «Северо-германской газете» гласит: «Каким бы ни был мотив, которым руководствовались убийцы из Сараево при совершении этого злодеяния, сильная и древняя структура Габсбургской империи остается непоколебимой перед лицом страшного преступления. Народы, которые под знаменем с двуглавым орлом добились величия и процветания, лишь еще больше сплотятся вокруг своего императора и короля». Сегодня же, однако, в прессе в основном обсуждаются трещины австро-германского союза и высказываются туманные предположения касательно его будущего.

Санкт-Петербург, 29 июня. Чувства русских были растревожены трагедией в Сараево. Ужас преступления смешивается с сочувствием к пожилому императору. Однако многие считают необходимым добавить, что покойный эрцгерцог никогда не был другом России, и если его кончина повлияет на отношения между двумя империями, это влияние будет скорее положительным. Русские обозреватели уверены, что причины преступления будут искать в анти-славянской политике Вены (как это явление называют в «Новом времени»), идеологом которой и был покойный эрцгерцог.

Премьер, министры и члены дипломатического корпуса посетили Австро-Венгерское посольство, а царь, М.Горемыкин и М.Сазонов отправили этим утром в Вену телеграммы с соболезнованиями.

Газета The Times от 30 июня 1914 года.

Париж, 29 июня. Газета Le Temps сегодня вечером опровергает сообщения о том, что покойный эрцгерцог Франц Фердинанд был воплощением угрожающей политики Австро-Венгрии. Политика графа фон Берхтольда и графа Тиса фактически превратили Австро-Венгрию в заложницу Берлина, что ясно видел эрцгерцог. Именно из-за этого он стал сторонником идеи тройственного союза. Он не забыл ни об итальянских потерях, ни о потерях Садова (имеется в виду битва при Садове, в ходе которой Австрия потерпела поражение от Германии — РП). По его словам, Тройственный Союз — «это не обрамление нашей внешней политики. Это средство. А Европа станет обрамлением».

Абб. Леблон, генеральный викарий Версаля и друг эрцгерцога, также пытается опровергнуть расхожее мнение, что покойный не был почитателем нашей страны. Он представляет эрцгерцога не как воинственного человека, а как сторонника Тройственного Союза и утверждает, что в прошлом сентябре, когда гостил с эрцгерцогом в Тироле, эрцгерцог сказал ему: «Мы уже прошли через тревожные времена, когда существовала угроза миру в Европе. Слава Богу, мы с императором смогли противостоять политике, которая толкала нас на путь войны».

С тех пор, как император Австрии Фердинанд отрекся от престола и его место в декабре 1848 года занял его племянник Франц-Иосиф, события в истории дома Габсбургов развивались непредсказуемо, и кульминацией политической интриги стало убийство эрцгерцога Франца-Фердинанда и его супруги. Трагедия в Майерлинге в 1889 году лишила нацию прямого наследника на трон (сына Франца Иосифа — кронпринца Рудольфа, согласно официальной версии, покончившего с собой — РП) и сделала Франца-Фердинанда, безвестного принца, возможным престолонаследником.

Но даже до гибели кронпринца было странно подумать, что Рудольф переживет своего отца и займет его место. Распутный образ жизни высосал из него все соки, а кровь рода Виттельсбахов все время тянула его к совершению неправильных поступков. На самом деле Рудольф вряд ли попытался бы лишить мадьяр привилегированного положения в рамках монархии, которое они получили с Дуалистическим Соглашением в 1876 году. В то же время Франц-Фердинанд сразу занял позицию взвешенной враждебности если не по отношению ко всей Венгрии, то, по крайней мере, по отношению к превосходству мадьяр в Венгрии, на котором и было основано Дуалистическое соглашение. Таким образом, он поставил себя в оппозицию к императору и сознательно или бессознательно стал магнитом, притягивающим всех, кто открыто или тайно пытался изменить систему государственного устройства.

Газета The Times от 30 июня 1914 года.

Во время споров вокруг конституции в 1903-1906 г.г. между представителями Короны и Венгрии по вопросу положения армии, мадьярские лидеры призвали Венгрию к готовности оказать вооруженное сопротивление в ответ на любые попытки будущего императора покуситься на венгерские свободы. Этот призыв был отправлен письмом главному редактору «Таймс» 5 октября 1905 года. Это касалось не только Венгрии, но и других частей монархии. Так, славяне из Богемии лелеяли надежду, что новый правитель изменит политику, установленную Францем Иосифом в 1870 году, восстановит государственные права Богемии и разрешит коронацию короля Богемии в Праге. Хорваты надеялись, что новый правитель поддержит их в борьбе от притеснений мадьяр. Миллионы румын в Трансильвании верили, что с приходом Франца Иосифа может быть восстановлена автономия Трансильвании в рамках румынского государства. Католические германцы Австрии мечтали об унификации всей монархии под влиянием католической и консервативной партий. Короче говоря, любая мало-мальски важная фракция в рамках монархии императора Франца Иосифа надеялась на далеко идущие изменения с появлением нового правителя.

Вопрос, как далеко зайдут предполагаемые изменения, ассоциировавшиеся с грядущим восшествием на престол эрцгерцога, был закрыт вместе с его гибелью. Другими словами, непонятно, был ли эрцгерцог дальновидным государственным деятелем или же это был всего лишь импульсивный мечтатель. Некоторые вещи в монархии Габсбургов не могут быть изменены со сменой правителя. Это и увеличение не мадьярских элементов в Венгрии, и набирающие силу объединения славян Богемии, и необходимость решения сербо-хорватской или южно-славянской проблем без ущерба для населения этих регионов. Новый престолонаследник не сможет игнорировать эти вопросы, так же, как и мадьярские политики не смогут долго сохранять отношение non possumus (категорического отказа — РП). Все будущее австро-венгерского влияния на Балканах сейчас поставлено на карту, а с ним и будущее дома Габсбургов, как и, в целом, стабильности Центральной Европы.

В этот тревожный момент любой человек пытливого ума содрогается, пытаясь предугадать будущее. Эрцгерцог Карл Франц Иосиф, который, если ничего более не случится, должен однажды взойти на престол, имеет преимущества в виде молодости и, предположительно, открытого ума. Он сподвиг императора Франца Иосифа провести дом Габсбургов через суровое испытание — монархия потеряла свое доминирующее положение в Германии и была вынуждена принести в жертву Ломбардию и Венецию (имеется в виду австро-прусско-итальянская «семинедельная» война 1866 года, которая закончилась поражением Австрии и потерей итальянских территорий — РП). <…> Несмотря на то, что государственные деятели достаточно взвешенно подходят к решению южно-славянского вопроса, создавшаяся ситуация может принести монархии еще более значительные потери, нежели объединение Германии или Италии, а эти потери могут серьезно ослабить Австро-Венгрию и как политическую систему, и как важный элемент европейского равновесия.

Впрочем, задаваясь такими вопросами, нельзя забывать про скрытый потенциал дома Габсбургов, преданность значительной части населения империи и старым традициям, которые еще могут потрясти мир своей мощью. Когда бы новый престолонаследник ни занял трон своего дяди, он получит не только королевства и земли, которыми владеет дом Габсбургов, но и огромный запас преданности народа, которая копилась и развивалась в двух поколениях, благодаря неутомимому труду пожилого императора.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе