The New York Times: Европа оказалась в новой ситуации

Передовица газеты The New York Times от 29 июня 1914 года.

Трагедия может изменить политический расклад в Европе

29 июня, 2014 07:33

7 мин

Многие государства с недоверием относились к амбициям покойного эрцгерцога. Он хотел создать тройную империю. И его планы по освоению славянских территорий давно могли привести к беде.

Специальная телеграмма для Нью-Йорк Таймс

ЛОНДОН, понедельник, 29 июня. — После трагедии в Сараево Европа оказалась в новой ситуации. В то время, как преступление само по себе не может не вызывать всеобщего отвращения и негодования по отношению к убийце и сочувствия к его жертвам, здесь присутствуют и некоторые политические моменты, которые придают трагическому событию особую важность с точки зрения династических аспектов.

В России, Англии и Франции политика эрцгерцога Франца Фердинанда воспринималась как одна из самых серьезных угроз для европейской стабильности. Даже в Германии на его приход к власти смотрели с явной опаской. Человек с твердым мнением и большой силой воли, он, будучи лишь наследником престола, уже оказывал значительное влияние на австрийскую политику. Он был ярым сторонником Эренталя, чье пребывание на посту министра иностранных дел Австро-Венгрии фактически поставило Европу на порог войны. В свете последних изменений политической ситуации на Балканах европейские государственные деятели, пытавшиеся снять напряжение в регионе, столкнулись с определенными трудностями, поскольку эрцгерцог утверждал, что действия Австрии полностью оправданны.

Российские дипломаты уже в течение некоторого времени были уверены, что политика Франца Фердинанда в конце концов приведет к кризису австро-российских отношений, а военные действия на территории западно-славянских государств, которые всего несколько месяцев назад стали сенсацией в европейской прессе, в российских газетах, напротив, оправдывались на том основании, что это были необходимые меры предосторожности в отношении Австрии.

Германия, которая в 1909 году угрожала мобилизацией своей армии в случае, если Россия не согласится с австрийской аннексией Боснии и Герцеговины, впоследствии использовала свое влияние в противоположном направлении, и советники Кайзера Вильгельма, ранее рекомендовавшие сдержанно отнестись к действиям его австрийского коллеги, теперь понимали, что политика эрцгерцога не могла не повлиять на ход событий непосредственно предшествовавших и следующих за войной на Балканах.

Покойный эрцгерцог мечтал об установлении так называемого триализма. Он ставил себе целью предупредить распад двойной австро-венгерской монархии, который, как часто прочили, должен последовать за смертью императора Франца Иосифа. Триализм — это способ реорганизации австро-венгерской империи, которая на сегодняшний день является двойным государством и контролируется немцами в Австрии и мадьярами в Венгрии.

В этом распределении национальностей представители славянского населения не играют значительной роли в политической ситуации в империи. Цель триализма — реорганизовать государство путем объединения трех национальностей вместо двух с тем, чтобы одной из доминирующих национальностей были славяне, так же, как на данный момент доминируют немцы и мадьяры. Необходимое следствие триализма заключается в увеличении присутствия славян в населении империи путем включения в нее представителей славянской расы, населяющей Балканы.

До сих пор остается открытым вопрос, возможно ли было реализовать такие планы. Для начала существующая ненависть Сербии и других славянских государств Балканского полуострова по отношению к Австрии должна была исчезнуть или же быть задушена под каблуком военной деспотии. Попытка осуществления таких замыслов естественно была бы невыгодна для России, которая мечтает о создании славянской империи, распространяющейся и на государства Балканского полуострова. По любопытной иронии судьбы, эрцгерцог, мечтавший аннексировать славянское королевство, пал жертвой молодого энтузиаста, грезившего о «великой Сербии», которая бы объединила под одним королевским скипетром население сегодняшней Сербии и ее славянских братьев из Боснии, Герцеговины, Далмации и Хорватии. В то время как убийство эрцгерцога в свете международной политики видится как достаточно важное событие, оно может оказать существенное влияние и на внутреннее положение дел Австро-Венгрии.

Новый прямой наследник достаточно популярен в Вене, но в то же время его характеризуют как молодого человека без выдающихся способностей, так что слабовольный правитель во главе режима вполне может поспособствовать процессу распада империи. Часто повторяемое предположение о распаде империи после смерти Франца Иосифа, однако, не подтверждается хорошо информированными аналитиками австрийской политики. В лице призывников в армию у государства есть не только орудие для подавления сепаратистских настроений, но и инструмент, чья мощь может сплотить различные элементы, из которых собрано дуалистичное королевство.

Возможно, Америке придется вмешаться

Серьезные последствия изменений политики Фердинанда

Возможно, никогда еще пара выстрелов из револьвера не устанавливала связь между рядом таких сложных причин и таким бесконечным разнообразием возможных еще более сложных последствий как те, которые вчера послужили причиной убийства эрцгерцога Фердинанда и его жены герцогини Гогенбергской.

Передовица газеты The New York Times от 29 июня 1914 года.

С момента аннексии Боснии и Герцеговины Австрией в 1908 году Сербия стремилась сдерживать аппетиты империи и обеспечить себе прибрежную часть вдоль Адриатики. В то же время Австрия предпринимала попытки расширить свой узкий выход к морю по направлению на юг и вместе с тем захватить сколько возможно славянских территорий. Об этом не раз так или иначе заявлял злополучный предполагаемый претендент на австрийскую корону.

Он понимал, что в случае германской или российской интервенции и смерти почтенного Франца Иосифа, дни двойной монархии будут сочтены, поэтому он вынашивал идею создания тройной империи из мадьярских, славянских и германских государств.

Именно в рамках проведения этой политики Босния и Герцеговина были присоединены к славянской территории империи и были вынуждены взяться за оружие на Дунае шесть лет назад. Впрочем, до решительных мер дело не дошло. В то время казалось, что хоть Сербия при поддержке России может вынудить Австрию отказаться от своих намерений, когда на помощь своему союзнику пришла Германия, Россия была вынуждена отправить в отставку министра иностранных дел и положить конец своей панславянской политике. Состояние вооруженного нейтралитета между странами сохранялось вплоть до конфликта на Балканах.

Присутствие турок в Европе давно признавалось властями как жизненная необходимость – не из-за какого-то особого желания подружиться с Турцией, но лишь из-за того, что крах Турецкой империи должен означать подрыв относительно сильной взаимной связи, на которой покоится европейский мир.

Помимо панславянской силы в лице России, которая пыталась нарушить равновесие в Европе, была еще и другая сила в лице Австро-Венгрии и эрцгерцога Фердинанда, мечтавшего о тройной империи.

Но если бы Россия получила доступ к Средиземному морю, разрушив европейскую часть Турции, Австро-Венгрия оставила бы эту территорию, как бастион, сдерживающий Россию на востоке, и проложила бы путь через Македонию к Эгейскому морю или проливу Отранто. Другими словами, Австрия предпочла бы заполучить землю на севере Греции как славянский придаток к уже имеющимся германским и мадьярским национальностям.

Так что не стоит удивляться, что австро-венгерская схема встречала большее одобрение в канцеляриях Западной Европы, нежели российская, которая приобрела значительно большую силу с поражением Турции странами Балканского полуострова в недавней войне.

Впрочем, одно государство могло сдерживать Австрию и продолжало держать ее в узде даже в ситуации албанского конфликта. Этим государством была Италия, для которой контроль Австрии над Адриатикой мог стать фатальным.

То, что случилось следом, показывает, как Австрия смогла добиться такого влияния в лондонском Конгрессе полтора года назад, а позже и в Конгрессе Бухареста и, предотвращая попытки Сербии захватить территории на Адриатике, смогла спокойно заполучить Новопазарский Санджак.

Королевство Албании было создано таким образом, чтобы ни Австрия и Сербия не получили выход к морю. Все, что российские влиятельные государственные деятели могли сделать для Сербии – это предотвратить переход Албании под протекцию Австро-Венгрии.

Это и есть основные причины, которые привели к двум выстрелам из револьвера. Теперь рассмотрим возможные последствия. Великий сторонник мадьяро-германо-славянской империи мертв. Население Австро-Венгрии на сегодняшний день составляет более 50 000 000 человек, из них: 30 500 000 цислейтанцев и 20 000 000 транслейтанцев. Последние подразделяются следующим образом: германцы — 10 000 000; славяне — 18 000 000; латиняне — 1 000 000. В Транслейтании или Венгрии проживает порядка 20 000 000 человек, в том числе около 100 000 германцев проживают в Пресбурге, Тимишоаре и Трансильвании.

Газета The New York times от 29 июня 1914 года.

Другими словами, около четверти всего населения – германцы, еще четверть – славяне и еще четверть – мадьяры. Первые в свое время были под влиянием пантевтонских влияний Берлина, вторые – под влиянием панславянских влияний Санкт-Петербурга. Таким образом остаются лишь мадьяры, которые как правило могут сами о себе позаботиться, без чьего-либо вмешательства.

Есть ряд причин, по которым возможна интервенция Германии или России, если политика покойного эрцгерцога по созданию тройной империи не будет сохранена и усилена совместными действиями Вены и Будапешта. И в Германии, и в самой Австрии давно ждут германскую интервенцию. Германии нужно сельское хозяйство немецкой Австрии и свободный доступ к Адриатике. Австрийские немцы больше не имеют влияния в Австро-Венгрии, они потеряли уверенность в себе, но не в принципах берлинского пан-германизма. То же верно и в отношении австро-славян касательно принципов панславизма в том виде, в котором их провозглашают в Санкт-Петербурге и, в более мягкой форме, в Белграде, Софии и Бухаресте. Ситуация, созданная револьвером в руках сербского студента, — как раз одна из бесконечных возможных причин.0

Английский двор скорбит. Официальные лица в Лондоне не получали сообщения об убийстве

Специальное сообщение для Нью-Йорк Таймс

ЛОНДОН, понедельник, 29 июня. — Новости об убийстве эрцгерцога Франца Фердинанда и его жены герцогини Гогенбергской достигли Лондона вчера ранним вечером и быстро распространились после спецвыпусков газет. Многие официальные лица и дипломаты узнали о трагедии позже, чем обычные граждане, поскольку, как обычно летом, по воскресеньям почти все чиновники уезжают за город.

В министерстве иностранных дел никого не было, чтобы принять новости, и до 7 вечера на все запросы в австро-венгерское посольство приходил ответ, что официальных комментариев нет. Последующее расследование показало, что это всего лишь означало, что никого из сотрудников посольства не было на месте, чтобы открыть депеши, которые приходили на адрес посольства. Атташе спешно прибыл тем же вечером и немедленно вслед за этим последовала информация, что посольство получило официальные телеграммы, подтверждающие сообщения о двойной трагедии.

Сам король Георг узнал первые новости благодаря слаженной работе газетных репортеров. Сотрудник редакции «Дэйли Мэйл» позвонил в Букингемский дворец вчера днем и передал информацию одному из членов королевского двора, а тот в свою очередь сообщил о происшедшем королю Георгу. Его высочество немедленно отправило сэра Чарльза Каста в австрийское посольство, где королевский посыльный узнал, что граф Альберт фон Менсдорф находился за городом, равно как и другие члены его кабинета.

Король распорядился отменить государственный бал, который должен был состояться тем вечером в Букингемском дворце и отдал приказ о том, что королевский двор обязан соблюдать траур в течение недели. Впрочем, королевский прием, запланированный на следующее утро, не был отменен, поскольку был признан всего лишь официальным, а не увеселительным мероприятием. В резиденции королевы Александры, Мальборо-Хаусе новости были восприняты с особенным ужасом и не только потому, что эрцгерцога и герцогиню там хорошо знали, но и потому, что у королевы Александры как раз гостила греческая королева Ольга, чей муж, брат королевы Александры, в прошлом году тоже погиб от рук убийц. <…>

Лондон наводнен слухами по поводу убийства в семье пожилого императора. Впрочем, отношения между кайзером и наследником не были безоблачны. После выздоровления Франца Иосифа после недавней болезни, которую в какой-то момент сочли было смертельной, в Вене поговаривали, что император смог выкарабкаться благодаря огромному желанию досадить племяннику и отсрочить его восхождение на императорский и королевский трон сколь возможно долго.

Среди жителей Вены эрцгерцог совершенно не пользовался популярностью — слишком уж он был бесцеремонным и временами чересчур властным. У него не было ни одного качества, что отличают дружелюбных, демократичных и общительных людей, что характеризовали его дядю.

Среди венгров эрцгерцог также не слыл любимцем публики. Несмотря на его женитьбу на венгерской графине Чотек, симпатии мадьярской фракции никогда не были на стороне эрцгерцога. Дворянство Будапешта скорее осуждало брак, который возвысил женщину, вышедшую из более простой семьи, над их головами, а возможность того, что дети герцогини Гогенбергской могут занять венгерский престол, если их отстранят от австрийской короны, не добавляло мадьярам воодушевления.

Несмотря на личную неприязнь Франца Иосифа к племяннику, шок от сегодняшних новостей может оказать весьма пагубное влияние на физическое здоровье 84-летнего императора.

Перевод Дарьи Сонькиной

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе