«Русское слово»: болгарские ружья не стреляют в русских

Газета «Русское слово» за 20 августа 1915 года

В Петрограде и многих городах из обращения стала быстро исчезать разменная монета

23 сентября, 2014 09:53

5 мин

Четверг 20 августа (2 сентября по новому стилю) 1915 года, № 191

От штаба Верховного Главнокомандующего

На Двинском фронте деятельность противника в течение 17 и 18 августа (по старому стилю, по новому — 30 и 31 августа — РП) проявлялась лишь в районе Фридрихштадта (ныне — город Яунъелгава, Латвия — РП), где положение дел без существенных перемен. На правом берегу Вилии мы продолжали успешно продвигаться вперед, и в течение 17 августа нами взято у германцев 4 орудия и пулеметы. Между Вилией и Неманом противник, развивая наступление, занял местечко Ораны, на правом берегу Мерещанки бои продолжают сохранять прежний упорный характер. Один из наших полков, окруженный противником, пробился назад, уничтожив при этом германский батальон и приведя с собой пленных офицеров. В Луцком районе и в Галиции мы, задерживая противника, отходили на более сокращенный фронт и наносили его войскам нашими контратаками большие потери. Общее число захваченных нами в плен австро-германцев превысило 100 офицеров и 7000 нижних чинов. <…>

Ожидания ближайшей перемены внутреннего политического курса

Целый ряд перемен, произошедших накануне созыва Государственной Думы в составе нашего кабинета министров, создали в русском обществе настроения ожидания ближайшей перемены внутреннего политического курса.

Обновленный кабинет, в котором появились люди с несомненным общественным стажем, что нередко подчеркивалось и самими назначенными министрами, заранее располагает общественное мнение в свою пользу. Общество как бы вперед кредитовало своим «доверием» новое правительство, прежде чем это последнее успело чем-либо себя заявить с точки зрения начал «единения и доверия».

Невзирая на горький опыт многократных разочарований, российский обыватель привык обычно встречать каждое новое министерское назначение новыми надеждами. Впрочем, в этот раз и исключительные условия переживаемой эпохи, и небывалая мобилизация всех общественных сил страны, горячо отдавшихся патриотическому делу и, наконец, торжественное провозглашение начал единения народа и власти, — все заставляет думать, что появление у власти новых людей знаменует собой не только одну смену лица, но и смену политики власти.

Однако факты повседневной хроники русской жизни говорят нечто иное. И это прежде всего приходится сказать по поводу того ведомства, в котором у нас делается «внутренняя политика».

Вопреки всем ожиданиям, вопреки открытому выступлению Государственной Думы, по всей стране до последних дней, продолжает господствовать у нас все та же исконная наша «внутренняя политика», достаточно заявившая себя и на боевом фронте, и в тылу страны.

Печать каждый день приносит известия, ясно говорящие, что в ведомстве «внутренних дел» до сих пор ничего «по существу» не изменилось. Практика местных властей остается такой же, какой была до сих пор. Но и в центре курс остается прежний.

Новый министр внутренних дел (Николай Щербатов, занимавший этот пост с 5 июня по 26 сентября 1915 года — РП), как и все его предшественники, испрашивает, по словам газет, высочайшего разрешения на продолжение срока действия исключительных «положений» по охране государственного порядка и общественного спокойствия во всех местностях империи, которые не состоят на военном или осадном положении.

Газета «Русское слово» за 20 августа 1915 года

Нам приходилось уже говорить по поводу созыва Государственной Думы, что одной из первых очередных задач, которые стоят перед ней, является вопрос об отмене всех исключительных положений, которые в настоящий момент являются оскорбительными для национального достоинства народа, проливающего кровь за свою свободу, несущего все самое дорогое на алтарь отечества.

Казалось бы, именно теперь должны быть сняты все путы с общественных сил, с таким самоотвержением отдавшихся на служение родине и доблестной родной армии. Казалось бы, именно теперь настал момент поставить под бдительный общественный контроль ту самую власть, которая оказалась бессильной перед лицом грозных событий истекшего года войны. Казалось бы, именно теперь эта власть должна слиться со всей страной в единой, дружной работе во имя великой национальной задачи — организации победы над свирепым врагом, прекратить всякие внутренние счеты с обществом.

Однако мы видим нечто как раз противоположное: русскому обществу как бы говорят «Так было, так будет».

И эти меры приемлются как раз в тот самый момент, когда народное представительство с редким единодушием высказало свое решительное осуждение этой политике, когда в чрезвычайном собрании московской городской думы, выразившем лишь общее настроение страны, постановлено повергнуть на благовоззрение Верховной власти единогласное постановление представителей первопрестольной столицы, гласящее, что благо родины требует «создания правительства, сильного доверием общества и единодушного с ним, во главе которого стояло бы лицо, которому страна безусловно верит».

Русское общество, единодушно осудившее в настоящий момент проявление всякой партийной розни, всякого классового своекорыстия и политиканства, вправе было ожидать, что и правительство в лице его представителей возвысится, наконец, до истинного понимания своей великой государственной задачи и, вместо борьбы с обществом, пойдет солидарно с ним к достижению общей цели. К несчастью, до сих пор этого не произошло. Возобновление «чрезвычайных положений», это — решительное отрицание тех самых начал единения и доверия, которые недавно были провозглашены в правительственной декларации, и которые только одни и могут вывести Россию из того темного тупика, куда загнала ее политика всякого рода «охран», до сих пор державших живые общественные силы страны в положении полной связанности и бездействия.

Бюрократический режим с его органическим отрицанием общественности невзирая ни на что не желает таким образом менять своего курса. Будем надеяться, однако, что это — последние усилия старого курса, и что начала единения в конце концов восторжествуют, и дух общественности сделается вместе с тем и духом нашей государственности. <…>

Исчезновение разменной монеты и массовый психоз

За последние дни многие русские города, и в том числе Петроград, лежащие далеко от места военных действий, сделались ареной совершенно невероятного массового психоза.

Под давлением невежества, легко обуревающего толпу стадного чувства и, вероятно, не без участия всякого рода подозрительных лиц, желавших искусственно создать панику в угоду немцам, или в целях личной наживы, разменная монета стала быстро исчезать из обращения.

В результате — нежелание торговцев разменивать бумажные рубли. Дело дошло даже до многочисленных разгромов лавок. Не прими Государственный банк вместе с административной властью самых решительных мер, — Петроград, столица России, в которой имеются монетный двор и громаднейшие запасы мелкой разменной монеты в бесчисленных кассах всевозможных правительственных учреждений, мог бы сделаться ареной тяжелых волнений, которые могли бы принести пользу только нашему врагу — немцам.

В данном случае паника является попросту плодом невежества масс. Лучшим доказательством этого могут служить следующие факты: всякий нуждающийся в английской золотой монете мог купить за последние дни в любом из наших банков английский фунт стерлингов меньше чем за 11 рублей. Принимая во внимание, что по паритету английский фунт стерлингов равняется 9 р.46 коп. золотом, русский бумажный рубль расценивается, следовательно, при обмене на английскую монету в 68 коп. золотом. А между тем в мелкой серебряной монете 5, 10, 15 и 20-копеечного достоинства, вследствие ее низкопробности, имеется лишь такое количество серебра, что при обмене на золото, даже при теперешних высоких ценах на серебро, за рубль мелкой серебряной монеты можно получить лишь меньше 50 коп. золотом. Всякий, меняющий крупные суммы бумажных рублей на мелкую серебряную монету, совершает таким образом крайне невыгодную сделку даже при теперешнем крайне низком курсе бумажного рубля на английском, французском или американском рынке. <…>

Необходимо снабдить кассы всех правительственных учреждений достаточным запасом мелкой серебряной и медной монеты. При этом медную монету в виду нужды в меди для военных целей, можно было бы чеканить значительно меньших размеров. <…>

В болгарской провинции

На днях мне пришлось проехаться по болгарской провинции. Бывал я в городах и в селах, спал в деревенских «ханах» (постоялый двор, прим. ред.), знакомился и беседовал с десятками людей самых различных профессий и положений. И всюду находил я иное настроение, чем то, которое наблюдаю изо дня в день в Софии. В Софии все — политиканы, интересы и внимание которых всецело поглощены политикой. Русофилы или русофобы, причем чаще русофобы, софийские политиканы усвоили себе почти профессиональное отношение ко всему, что происходит вокруг них. Они кичатся своей холодной практичностью, называют себя «реальными политиками» и высокомерно смеются над всем, в чем видят «малейший признак» политического сентиментализма.

Газета «Русское слово» за 20 августа 1915 года

В провинции «реальных политиков» этого сорта почти не встречаешь. Сравнительно редки там и русофобы того непримиримого типа, который в таком изобилии произрастает в болгарской столице. Почти все те, с кем мне пришлось за эти дни там познакомиться, — военные, торговцы, чиновники, учителя, крестьяне и т.п. — в основе своих политических симпатий оказались русофилами. Все они желали победы России и ее союзникам. <…> Все ждут не дождутся того момента, когда Болгария откажется, наконец, от своего пресловутого «лояльного нейтралитета» и «пойдет с Россией». Никто абсолютно никто не допускает, чтобы она могла пойти против России. «Болгарские ружья не стреляют в русских».

В плену

Редакцией «Русского слова» получено следующее письмо: «Покорнейше прошу вас поместить в своей уважаемой газете, что главный врач Белоголовов, его помощники: доктора Липинский, Лебедев, Михайлов, чиновники: Александров, Рыбаков, Юревич, Смирнов и сестра Липинская находятся в плену, в Германии, живы и здоровы, шлют родным привет.

Я — инвалид, прибывший из плена, Никифор Малютин». <…>

Объявления

Требуйте у всех газетчиков новую брошюру Отмена черты еврейской оседлости

С приложением текста циркуляра министра внутренних дел князя Н.Б.Щербатова, разосланную всем губернаторам и градоначальникам 15 августа с.г. Издание журнала «ЕВРЕИ и РОССИЯ»

***

Комиссия по постройке церкви-памятника на братском кладбище эвакуированных и умерших от ран в городе Тамбов объявляют конкурс на составление церкви-памятника. За лучший проект будет выдана премия 500 рублей. Срок представления проекта 1 октября сего года. Подробности программы конкурса можно получить от Председателя комиссии по постройке церкви-памятника в г. Тамбов генерал-лейтенанта Михаила Михайловича Рындина. Лермонтовская улица, дом 15, куда должны быть направлены и проекты.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе