Le Petit Parisien: мы не имеем права мучить пленных

Газета Le Petit Parisien от 04 марта 1915 года

Правительства Франции и Германии подозревают друг друга в отсутствии гуманизма

Елена Коваленко

1 сентября, 2014 13:22

3 мин

Четверг, 4 марта 1915 года, Париж № 14005

Военнопленные

В воскресном «Journal officiel» был опубликован ответ министра иностранных дел на письмо г-на Галли (французский журналист и депутат Национальной ассамблеи — РП), задавшегося вопросом, как добиться от германского правительства, чтобы с французскими военнопленными в Германии лучше обращались. Ответ министра получился длинным: в нем в очередной раз сообщается, что к нашим соотечественникам германские власти относились гораздо хуже, чем французское государство к немецким военнопленным. Ответное письмо хорошо показывает, что благодаря содействию посла Испании в Берлине г-н Делькассе (министр иностранных дел Франции — РП) приложил немало усилий, чтобы данная ситуация была исправлена. Наконец, из ответа явствует, что французское правительство приняло решение, согласно которому отношение к австрийским и германским пленным во Франции будет таким же, как и обращение с нашими солдатами по ту сторону Рейна (в Германии — РП).

Я не знаю, способны ли эти заявления, демонстрирующие добрую волю наших властей, удовлетворить моего почтенного коллегу [депутата Галли]. Лично я сильно опасаюсь, что данные заверения не приведут даже к малейшему смягчению условий содержания несчастных французских солдат, плохо накормленных, почти что не защищенных от непогоды и живущих в ужасных условиях под строгим надзором немецких офицеров.

Без сомнения, нам ответят, что мы можем уменьшить эти страдания путем отправки денег, продуктов питания и одежды нашим согражданам. Однако, во-первых, далеко не все родители солдат имеют материальную возможность отправлять такого рода посылки. А, во-вторых, опыт, кажется, уже нас научил, что очень многие посылки [в лагеря для военнопленных] просто не доходят до адресата. Я знаю одну женщину, которая послала своему сыну три денежных перевода по пять франков: она отчисляла эти деньги из пособия, получаемого ей как матерью призванного на фронт. В своем последнем письме бедный парень сообщает, что так ничего и не получил, хотя первый перевод был произведен еще три месяца назад. К тому же нам известно, что все металлические (особенно медные) части одежды, посылаемой нашим бойцам, удерживаемым в германском плену, изымаются немцами.

Газета Le Petit Parisien от 04 марта 1915 года

Наконец, совсем недавно в нашей редакции одна женщина выразила удивление тем, что она получила от своего сына письмо, в котором он настоятельно просит выслать ему некоторые продукты питания, особенно кровяной колбасы, которую ее сын, по ее выражению, «терпеть не может». Принимая во внимание столь странное письмо, можно задаться вопросом, не было ли оно написано, или, во всяком случае, продиктовано каким-нибудь немецким надзирателем, сохранившим воспоминание не столько о гостеприимстве, оказанном ему во Франции, сколько о превосходстве наших колбасных изделий над таковыми в его родной стране.

Сверх того, хотя мы, во Франции, убеждены, что с нашими соотечественниками [в немецких лагерях] обращаются скверно, аналогичное представление существует и в Германии. Нам могут возразить, что это представление ошибочно, и что выдумка о нашем негуманном отношении к пленным, которую с самого начала усиленно распространяли в рядах германской армии (очевидно, чтобы избежать слишком частой сдачи солдат в плен), быстро исчезнет, как только в Германии узнают правду.

Напрасная надежда! Чем больше какое-то представление ложно и мифологизировано, тем сложнее его искоренить. Очевидно, что в Германии и Австрии, так же, как и во Франции, Англии и России, люди уверены в том, что пленные солдаты из их стран являются жертвами плохого обращения. Гражданское население обеих империй (имеются в виду Германия и Австро-Венгрия — РП) еще больше расположено верить этому, поскольку ему самому уготована схожая участь. А потому ему кажется совершенно нормальным навязывать тот же режим, правда, несколько ухудшенный, военнопленным, к которым они a priori не испытывают никакой симпатии.

Впрочем, наверное, можно было бы найти способ положить конец тому, что является грубым преступлением со стороны наших врагов и одновременно, увы, суровой реальностью для наших соотечественников. Этим способом могло бы стать соглашение, по которому каждая вовлеченная в войну страна была бы обязана передавать захваченных в плен военных на содержание какому-либо нейтральному государству. Это нейтральное государство, в свою очередь, получало бы от другого государства, о подданных которого оно заботится, материальные средства для содержания пленных. Швейцария и Дания, например, могли бы стать своего рода пенитенциарными колониями для пленных, захваченных Германией у союзников; Испания же могла бы принять у себя солдат, взятых в плен Англией и Францией, и позаботиться о них. В таком случае уже нельзя было бы обвинить надзирателей военнопленных в неуважительном и недружелюбном отношении к ним.

Я не думаю, что союзники (страны Антанты — РП) косо смотрят на такое предложение, ведь мысль о том, что его дети больше не будут подвержены страданиям, эхо которых доносится до нас изо дня в день, стала бы для общества таким облегчением, что оно бы еще сильнее укрепилось в намерении бороться в навязанной ему войне до [победного] конца. Со своей стороны, Двойственный союз (Германии и Австро-Венгрии, заключенный в 1879 году — РП), для которого продовольственная проблема с каждым днем становится все острее, смог бы избавиться от немалого количества голодных ртов.

Газета Le Petit Parisien от 04 марта 1915 года

Однако на это могут возразить, что держава, сохраняющая нейтралитет сегодня, завтра может стать одной из воюющих сторон. Этот аргумент не работает в случае Швейцарии и Дании, которые, согласно международным договорам, являются нейтральными государствами. Франция никогда на них не нападет, а сам тот факт, что они готовы принять у себя военнопленных, захваченных Германией и Австрией, стал бы гарантией того, что эти две империи стремились уважать, не так как в случае с Бельгией, их нейтральный статус, признанный европейскими державами. Что же касается Испании, очевидно, что она юридически не обязана сохранять свой нейтралитет. Однако дело в том, что эта страна настолько материально не заинтересована в нынешнем международном конфликте, что ее едва ли можно заподозрить в намерении вступить в войну, обагряющую кровью весь европейский континент.

Нам показалось весьма уместным обозначить здесь вопрос об обращении с военнопленными с тем, чтобы можно было говорить о возможностях его решения на практике. Вот уже на протяжении семи месяцев грусть лишь прибывает; около двух миллионов человек стали жертвами этой войны, многие из которых уже никогда не смогут вернуться в строй. Не говоря о той неутолимой печали, которую причиняет эта кровавая резня, очевидно, что человеческий капитал, то есть самое ценное, оказался сильно подорван. Не следует ли, не возлагая надежд на взаимные усилия воюющих сторон, постараться, чтобы по крайней мере те, кому не выпала горькая, но святая доля пасть на поле брани, смогли вернуться к своим родителям и на свою родину, а не погибнуть от недостатка элементарной помощи? Идет ли речь о французах, плененных немцами, или о немцах, захваченных нашими войсками, все они являются военнопленными — безоружными людьми, не способными более сражаться. Отныне это люди, которых мы не имеем права мучить, и ни одна из воюющих стран не имеет права не обращать внимания на упреки в том, что она заставляет их страдать.

Марк Ревий (Marc Réville), депутат от департамента Ду (на востоке Франции — РП)

Перевод с французского Сергея Федюнина

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе