Le Matin: это бойня на износ

Во Франции начались облавы на нежелательных иностранцев

Елена Коваленко

7 августа, 2014 13:03

5 мин

Le Matin

Понедельник, 05 октября 1914 года, Париж № 11178

Благородные люди

Существует дипломатия чести. Есть и государственная политика, преследующая одновременно и материальные интересы народов, и их моральное достоинство. Когда-то только французы, как говорили, были дурачками, обращавшими внимание на никому не нужные вопросы чести и достоинства там, где речь заходила о международной политике. Отныне дело обстоит иначе. В качестве доказательства я могу поведать читателям газеты «Le Matin» небольшую историю о том, что теперь и другие [нации] осмеливаются демонстрировать храбрость и честь.

Известно, что в данный момент наши полицейские с заслуживающей всяческой похвалы исполнительностью приступают к выдворению из страны иностранцев, получивших в самом начале войны разрешение на пребывание. Их не нельзя более терпеть в Париже. Этих «нежелательных» гостей насчитывалось около пятнадцати тысяч, когда, дней восемь назад, началась чистка. Среди них было много австрийцев, венгров и немцев.

Эти действия вам кажутся чудовищными, не так ли? Однако нет ничего более точного и примечательного в этой истории, чем тот факт, что среди соотечественников Франца-Иосифа и Вильгельма II, присутствие которых среди нас мы добродушно терпели, были люди высокой немецкой «культуры» — писатели, известные с давних пор своей франкофобией, артисты, давшие обет унижать и ненавидеть нас, одним словом, в высшей степени подозрительная публика. Для того, чтобы лучше ее обрисовать, стоит добавить, что эти люди шумно разбредались по космополитическим организациям типа «Красного Креста», выколачивая себе помещения в самых роскошных зданиях Парижа или в тылу нашей армии…

Итак, наша полиция сейчас высылает эту публику. И правильно делает.

Но среди выдворяемых иностранцев есть молодые люди и даже дети, которых во Францию отправили их же семьи для того, чтобы те усовершенствовали владение нашим языком. К ним, по-хорошему, нельзя относиться как к взрослым и ответственным [за свои поступки] людям. Так, одна из почтеннейших дам, жена школьного преподавателя, три дня назад обратилась в префектуру полиции, чтобы узнать, как она могла бы проконтролировать возвращение на родину двух молодых немцев, четырнадцати и двенадцати лет, которые ей были вверены «в обмен» на двух молодых французов, все еще остающихся в Германии.

Для этих молодых жертв войны нашей [государственной] администрацией были предприняты самые доброжелательные усилия и меры, направленные на то, чтобы они смогли вернуться на родину. И это несмотря на трудности международного характера, вызванные немецкой агрессией и возмущением по этому поводу всех нейтральных держав.

В подобных случаях речь всегда идет о том, чтобы не навредить слабым или, по меньшей мере, возместить причиненный им ущерб. Мы также видим, что посольства иностранных государств во Франции в буквальном смысле соревнуются за то, чтобы смягчить воздействие войны на обездоленных и слабых. Помимо этого, они наперегонки стремятся спасти [иностранных] детей.

Как я говорил, мир не без добрых и благородных людей.

Жан д’Орсе (Jean d’Orsay)

Немцы истощены. Сам Вильгельм II больше не может заснуть

Французское официальное сообщение, телеграфированное из Парижа в Лондон собкором газеты «Times», дает новые надежды на будущий успех союзников [стран-членов Антанты] в самой длинной и изнурительной битве, которую только знала история. Это по-настоящему бойня на износ. Тот, кто продержится дольше всех, выйдет из нее победителем. В действиях немцев можно заметить крайнюю измотанность, в частности, она проявляется в поведении взятых в плен [немецких солдат]. Знаки усталости и лишений хорошо видны по ним; их сапоги стоптаны, а вещи изношены. Какое бы подкрепление немцы не получили, весьма сомнительно, что боевые качества вновь прибывших будут такими же, как у тех, кому они придут на замену. А французские войска, напротив, сражаются с новым рвением. Наблюдатели утверждают, что их настрой куда более воинственный, в то время как их действия более благоразумны и эффективны, чем всего лишь пару недель назад. Хладнокровие, спокойное и решительное мужество присущи французским и английским солдатам.

Из Нью-Йорка телеграфируют в «Daily Telegraph»: «Некоторые американские газеты сообщают, что император Вильгельм II был поражен серьезной бессонницей. Ночью он совсем не смыкает глаз. Его генштаб позаботился о том, чтобы тот спал в кровати подальше от шума пушек и электрических светоотражателей, но кайзер по-прежнему испытывает сильную усталость и упадок моральных сил».

Немцы спорят между собой

Амстердам, 2 октября. Похоже, что немцы начали отдавать себе отчет в том, что их правый фланг во Франции слишком сильно вдается вглубь нашей территории.

Майор Морарт, военный корреспондент газеты «Berliner Tageblatt», выражая согласие с тем, что немцы снова будут наступать на Париж, добавляет: «Но есть и другое обстоятельство, на которое отстраненным наблюдателям военных действий следует обратить внимание: что выиграли бы союзники, если бы отбросили немецкие войска на их правом фланге назад, к бельгийской границе? Ничего. Это был бы мимолетный успех, который стал бы началом конца уверенности французов и англичан в своей победе».

Отправление на фронт

Вчера мы сообщали, что царь Николай II отправился к театру военных действий [на Восточном фронте]. Срочные сообщения из Бордо говорят о том, что г-н Пуанкаре, президент Республики, в свою очередь, также отправился на фронт.

Бордо, 4 октября. Информагентство «Havas». В самом начале боевых действий [с участием французских войск] президент Республики изъявил намерение посетить воюющую армию и поприветствовать солдат. До сих пор ему мешали сделать это необходимость председательствовать на ежедневных заседаниях кабинета министров и позиция военного командования, которое считало, что еще не настал благоприятный момент для реализации этой идеи.

Теперь же обстоятельства позволяют совершить запланированный визит. Сегодня во второй половине дня президент Пуанкаре покинет Бордо на автомобиле, чтобы первым делом посетить ставку верховного главнокомандования. Его будут сопровождать премьер-министр г-н Вивиани и военный министр г-н Мильеран. <…>

Сбор урожая зерна превысит ожидания

Г-н Берто, руководитель отдела в министерстве сельского хозяйства, предполагает, что сбор урожая превысит сделанные ранее прогнозы. Он оценивает его в промежутке между 60 и 82 миллионами центнеров. Промышленное потребление зерна составляет около 84 миллионов центнеров, еще 10 миллионов нужно оставить для посевов на следующий год. Соответственно, недостающее количество зерна потребуется закупить [за границей].

Таможенная пошлина, недавно повышенная и установленная в размере 7 франков [за центнер зерна], позволит закупить столько заграничного зерна, сколько понадобится. Г-н Берто даже опасается, что оптовые торговцы импортируют слишком много зерна, что может вызвать снижение цен, вредное для национального сельского хозяйства.

Что мы запрещаем Германии

Руководствуясь военными условиями и интересами национальной обороны, правительство только что приняло решение запретить любую торговлю и любые сделки с нашими врагами. Предлагая данные меры, которыми мы обязаны инициативе г-на Томсона (министр торговли и промышленности Франции — РП), с согласия его коллег председатель совета министров г-н Вивиани активно настоял на их необходимости. Общество ожидало этих мер. Было недопустимо, чтобы немцы и австрийцы продолжали вести свою торговлю во Франции и в наших владениях, в то время как их войска не уважают никаких прав на частную собственность, бессовестно расхищая и уничтожая ее [на оккупированных территориях]. Потому было невозможным и дальше позволять им заключать сделки, искать подряды, ввозить товары, транспортировать или перевозить их транзитом через нашу территорию.

Использовать все эти виды активности, пользоваться всеми этими благами могут только те страны, которые живут в мире и соблюдают данные ими международные обязательства. Тогда как Франкфуртский мирный договор (положивший конец Франко-прусской войне 1870-1871 годов — РП) больше не существует. Германия разорвала его, объявив нынешнюю войну. Таким же образом Австро-Венгрия попрала Цюрихский договор (договор 1859 года, положивший конец противостоянию франко-сербской коалиции и Австрии — РП). Данными своими действиями две империи отменили режимы ведения торговли между странами, которые были обговорены в этих международных соглашениях. С того момента Франция вернула себе утраченную свободу действий, как в политике, так и в экономике, а долг в нынешнем положении дел обязывал правительство своим декретом ввести запрет на торговлю. Бесспорно, наши предприниматели уже давно прекратили взаимодействие с воющей против нас стороной, рассматривая как измену родине всякую коммерческую деятельность с неприятелем. Однако некоторые начали колебаться, чему нужно было немедленно положить конец. Нужно было откровенно объявить, что договора поручительства, так же, как и договора купли-продажи, запрещены, а также что управление делами какого-нибудь немецкого или австрийского предпринимателя достойно осуждения, равно как и закупки товаров на Лейпцигской ярмарке или на заводах Нюрнберга и Карлсбада.

Долг каждого француза

<…> Само собой разумеется, что ни один француз не должен помышлять о том, чтобы продать врагу промышленное сырье для его фабрик, продовольствие для его выживания, а также о том, чтобы купить у неприятеля произведенную им продукцию, принося ему прибыль. Все знают, что, если бы мы действовали иначе, то поддержали бы вражескую промышленную активность и его национальные силы. Тем самым мы бы облегчили его сопротивление.

Итак, в беспрецедентной бойне, в которой мы противостоим нашим объединенным соперникам, коммерческие интересы играют важную роль. Для того чтобы достичь окончательной победы в войне, нужно их гармонизировать с передвижениями наших войск. Однако в этом отношении средства борьбы не должны ограничиваться исключительно нашей собственной территорией: необходимо, чтобы наши производители и коммерсанты проникали в страны, не охваченные сегодня войной, и чтобы они, пользуясь тем, что морские перевозки противника заблокированы, стремились захватить клиентуру немцев и австрийцев и, следовательно, расширить наши рынки сбыта. <…> Сейчас от действий каждого француза зависит будущее нашей страны.

Перевод с французского Сергея Федюнина

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе