Новости – Пресса
Пресса
ABC: война может продлиться еще годы
Газета ABC от 07 февраля 1916 года
Героизм обычных людей сильнее научно-обоснованного терроризма немцев
16 октября, 2014 10:20
5 мин
7 февраля 1916, Мадрид № 3 884
Сервантес и Трейчке
(Генрих фон Трейчке, 1834-1896, немецкий историк, сторонник национал-государственности — РП)
ABC в Париже. «Благословенны счастливые времена, не знавшие чудовищной ярости этих сатанинских огнестрельных орудий, коих изобретатель, я убежден, получил награду в преисподней за свое дьявольское изобретение, с помощью которого чья-нибудь трусливая и подлая рука может отнять ныне жизнь у доблестного кавальеро, — он полон решимости и отваги, этот кавальеро, той отваги, что воспламеняет и воодушевляет храбрые сердца, и вдруг откуда ни возьмись шальная пуля (выпущенная человеком, который, может статься, сам испугался вспышки, произведенной выстрелом из этого проклятого орудия, и удрал) в одно мгновение обрывает и губит нить мыслей и самую жизнь того, кто достоин был наслаждаться ею долгие годы. (цитата «Дон Кихота», часть 1, глава XXXVIII, приведена в переводе Н. Любимова — РП)
Какие слова вложил бы Сервантес в уста великодушного идальго, если мог бы предвидеть «чудовищную ярость» современной артиллерии? Этот пассаж знаменитой речи о военном поприще и учености [название главы XXXVIII] отражает самую суть личности Дон Кихота. Наш кавальеро признает только честную битву, в которой противники сражаются лицом к лицу и прибегают лишь к тем хитростям, без которых невозможно заниматься искусством войны. И потому он столь яростно осуждает «эти сатанинские огнестрельные орудия», которые сводят на нет значение личной храбрости бойцов, и позволяют сеять смерть на расстоянии — и притом на весьма большом расстоянии — безо всякой опасности для того, кто стреляет. Разделять философию Дон Кихота — значит отрицать современную войну как таковую. Отрицать ее с позиции принципов, с точки зрения чистой этики. А что еще остается нам, чье единственное оружие — идеи? «Тоже мне оружие!» — наверняка воскликнет какой-нибудь чересчур приземленный и чересчур воинственный читатель. «Протестуйте, Дон Кихоты несчастные, протестуйте сколько вам будет угодно, пока пушки стреляют шрапнелью, крушат укрепления, стирают с лица земли целые города со всеми дворцами и соборами и сеют повсюду ужас и смерть». Да, уважаемый, мы будем протестовать, неустанно протестовать против бессмысленной жестокости, варварства и нероновых изуверств на войне. Траектория идеи длиннее траектории снаряда 420-миллиметровой мортиры (сверхтяжелое немецкое орудие известное как «Большая Берта» — РП). Именно поэтому идеи доходят так долго. Но в самый разгар нынешней катастрофы родилась новая, до боли насущная идея, которая, быть может, отвратит Германию от излюбленного ею способа ведения войны. Эта идея называется «бессмысленность террора».
Всем известно, что Трейчке и его последователь Бернарди решили тягаться с христианской моралью (на которой зиждется наша хрупкая цивилизация) и противопоставили ей мораль Немецкого Государства, Deutschland über alles, то есть «Германия превыше всего и морали в том числе». Представим на минуту, что доктрина Трейчке имеет некую философскую ценность и заслуживает обсуждения. В своей статье «Законы и обычаи ведения континентальной войны» Трейчке пишет: «Любые средства, отказ от которых ставит под угрозу желаемый исход войны, могут и должны быть использованы». И что мы получаем в итоге? Применение удушающих газов, различных легко воспламеняющихся жидкостей и снарядов со слезоточивым газом, как будто пороха, шрапнели и взрывчатки недостаточно для победы. Это чудовищно, но тот, кто первым применит столь бесчеловечные средства, должен понимать, что выигрывает лишь одно преимущество — преимущество неожиданности.
Газета ABC от 07 февраля 1916 года
Враг не только сможет принять необходимые меры предосторожности (ведь времени для этого остается достаточно), но и сам станет использовать эти же средства. И даже исходя из логики самого Трейчке, если, застигнув врага врасплох, уничтожить его не удалось, значит мы только зря отступили на шаг назад от цивилизации, и при том никак не повлияли на исход войны. И если принять во внимание, что ответный удар неизбежен, то желающие застать врага врасплох и уничтожить его при помощи «очередного дьявольского изобретения» по-хорошему должны бы признать свою ошибку. Но этого, увы, не происходит.
С самого начала войны немцы сталкиваются с тем, что даже представителей недостаточно цивилизованных народов Востока не слишком-то просто «затерроризировать». <...>
Дюнкерк, Кале, Амьен, Аррас, Реймс, Суассон, Шалон, Верден, Нанси (французские города, сильно пострадавшие в ходе Первой мировой войны — РП) — именно о последней бомбардировке Нанси я думаю, когда пишу эти строки. Люневиль и все остальные города, деревни и села, регулярно подвергающиеся смертоносным обстрелам немецких мортир, — живой пример того, каких вершин выдержки, стойкости и храбрости может достичь человек, когда чувствует, что решается его судьба. Немцы сбиты с толку, как им понять, что героизм обычных людей, простой и в то же время презрительный, не лишенный толики здорового фатализма и умения приспосабливаться к опасности, оказывается сильнее их научно-обоснованного терроризма. <...>
%PART%
Альберто Инсуа, Париж 1916
The Times и ABC: интервью
Напоминаем нашим читателям, что несколько месяцев назад лондонская газета «The Times» опубликовала материал от корреспондента из Мадрида, в котором утверждалось, что «ABC» пользуется покровительством некой немецкой фирмы и получает от нее деньги. Мы провели расследование, чтобы выяснить, кто распространяет эту гнусную ложь и выяснили, что единственным корреспондентом «The Times» в Мадриде является граф де Альбис — чрезвычайно благородный и уважаемый человек, который немедленно выразил свой протест по поводу нанесенного нам оскорбления. Мы дали опровержение, как того требовали наши честь и достоинство, и вряд ли стали бы возвращаться к этому вопросу, если бы между нашим коллегой доном Хуаном Пухолем и мистером Джоном Вальтером, председателем правления издательства «The Times», не состоялась чрезвычайно интересная беседа, в свете которой он стал вновь актуален.
Мистер Вальтер с полной уверенностью заявил, что клеветническая статья была получена от непостоянного корреспондента, и что в «The Times» не разделяет высказанных в ней мнений. В свете благородных высказываний мистера Вальтера «ABC» берет назад все свои слова, которые могли бы оскорбить столь замечательное лондонское издание, чьим доверием воспользовался неизвестный злоумышленник. <...>
— Мне очень жаль, — говорит мне мистер Вальтер, — что я не смогу дольше задержаться в Испании. Я хотел изучить общественное мнение жителей Испании относительно войны, но не успел сделать это так тщательно и подробно, как мне того бы хотелось. Но я безусловно обратил внимание на то, что общественное мнение по этому вопросу крайне неоднородно.
— Вы правы.
— И все же, мне кажется, что англичан здесь принимают весьма радушно и тепло.
— Вне всяких сомнений. Не взирая на любые разногласия, которые могут возникать между Испанией и Англией на государственном уровне, к англичанам в нашей стране, совершенно определенно, относятся с особой симпатией. Именно поэтому так хочется надеяться, что правительство Англии примет все возможные меры, чтобы испанские производители не пострадали вследствие запрета на ввоз испанских фруктов. Как вы думаете, еще есть возможность избежать запрета?
— Я не могу сказать наверняка. Но я уверен, что будет сделано все возможное. Я также надеюсь, что, как только война закончится, объем торговли между Испанией и Англией возрастет, хотя бы потому, что испанские продукты должны заменить многое из того, что нам раньше поставляла Германия. Вино, например.
— То есть вы предполагаете, что вражда между Англией и Германией сохранится и после войны?
— Да. Многие англичане враждебно настроены по отношению к немцам, причем даже не из-за того, что Германия воюет, а из-за того, как они это делают. И с окончанием войны это чувство не исчезнет.
— А что на счет стран, сохраняющих нейтралитет? Англия согласует свои действия с ними, как того просит Швеция, перед тем как будут изменены нынешние условия блокады?
— Я надеюсь, что по крайней мере будет достигнуто некое соглашение. Любые действия со стороны Англии продиктованы желанием как можно скорее завершить войну, а вовсе не стремлением навредить странам нейтралитета.
— Как вы считаете, война скоро закончится?
Газета ABC от 07 февраля 1916 года
— Пока не будут изменены условия блокады Германии, нет. Война может продлиться еще годы. Но если сомкнуть кольцо блокады плотнее, то да.
— Я недавно был в Германии…
— Я знаю.
— И мне кажется, что при помощи одной только блокады будет трудно одержать победу.
— Одновременно с блокадой союзники [по Антанте] будут наносить военные удары. Конечно же, мы сделаем все возможное, чтобы добить Германию при помощи оружия, но у них крепкая линия обороны, так что воевать будет трудно.
— Что вы можете сказать об испанской прессе?
— К сожалению, за все время путешествия у меня почти не было времени читать газеты. Но в целом я отметил сдержанное, одинаково уважительное отношение ко всем участникам войны, и все это при том, что каждый свободно отстаивает свою точку зрения. Это совершенно справедливо, потому что уважения одинаково заслуживает каждый, кто искренен в своих убеждениях.
Газета ABC от 07 февраля 1916 года
— Но как же тогда получилось, что «The Times» обвинила «ABC» в экономических связях с Германией, при том что «ABC» — это полностью испанское предприятие, где готовы принять любого, кто выражает свои мысли в достойной читателя корректной форме?
— Я очень сожалею о том случае, на который вы ссылаетесь. Материал, напечатанный в «The Times», поступил не от постоянного корреспондента, и проверить его перед публикацией не представлялось возможным. «The Times» не разделяет этих инсинуаций. Если бы не было столь резкой реакции со стороны «ABC», мы бы не стали возвращаться к этому вопросу.
— Именно такой вывод мы и сделали после того, как вы столь уважительно отозвались о нашем издании и о нашем директоре.
— А вот у вас, насколько мне известно, впечатление от Англии осталось не самое приятное.
— Несправедливое преследование со стороны полиции значительно усложнило мое пребывание там и мою журналистскую работу, в которой я старался оставаться абсолютно не предвзятым и беспристрастным. И даже несмотря на это, первое что я сделал по возвращении в Испанию — я заявил, что считаю, что войну развязала не Англия, равно как этого не делала и Германия. <...> Враждебного отношения британской бюрократии еще недостаточно, чтобы я перестал ратовать за правду
— Вот почему англичане и испанцы способны понять друг друга: мы умеем сражаться, не теряя человеческого лица. Если противники ведут себя благородно, то когда сражение окончено, взаимное уважение и симпатию еще можно восстановить. Именно отсутствие этой возможности еще долгое время будет препятствовать примирению между Англией и Германией.
Перевод с испанского Якова Подольного
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
