«Не проиграла бы Германия, была бы независимая Украина»

Профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Алексей Миллер. Фото: Михаил Воскресенский / РИА Новости

Ученые из России, Германии и Латвии обсудили причины крушения империй после Первой мировой войны

Сергей Мохов

26 ноября, 2014 07:07

7 мин

В понедельник 24 ноября в Институте Гете в Москве прошел круглый стол, посвященный процессам возникновения новых европейских национальных государств. В центре внимания оказался распад империй после Первой мировой войны, определивший дальнейшее развитие Европы. Мнения о происхождении крупнейших националистических движений той эпохи, причинах успеха или, наоборот, неудач отдельных национальных «проектов» высказали профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Алексей Миллер, доктор Ян Берендс из потсдамского Центра современной истории и профессор Айварс Странга из Латвийского университета в Риге.

Не национализмы, а империи сами себя уничтожили

Айварс Странга считает, что в контексте истории Латвии указанные процессы имеют собственные особенности. Во-первых, создание Латвии как независимого государства стало возможным только благодаря распаду крупных империй в центре Европы, а именно Германской и Российской, а также последовавшим за этим революциям. Во-вторых, у Латвии был узкий «временной коридор возможностей» — буквально несколько недель, пока империи переживали распад и смену власти. Именно это время было у латвийской интеллигенции для быстрой реализации собственного национального проекта.

Доктор Ян Берендс посетовал на нестабильность современной Европы и на новый потенциальный передел мира. Он уверен, что нации и национализмы еще покажут себя.

Профессор Алексей Миллер высказал ключевую идею, которая объединяет докладчиков: империи разрушили сами себя, роль национализмов была опосредованной. Первая мировая война была войной не за передел карты и мира, а борьбой за выживание. Однако вопреки расхожей точке зрения, профессор отмечает, что демонтаж империй в ходе войны не привел к появлению национальных государств в Восточной Европе, где сложились так называемые композитные государства (сербов и хорватов, Чехословакия) и новые имперские проекты СССР, Польши и с 1933 года — Германии. А национализирующимися государствами можно было бы назвать разве что прибалтийские страны.

Национализм — попытка найти свое место

В ходе Первой мировой войны впервые за многие столетия в Европе произошли масштабные передвижения людей: более 15% всех жителей так или иначе поменяли место проживания. Происходила колоссальная экономическая, культурная мобилизация, ломавшая многие уже плотно укоренившиеся общественные устои. Все это привело и к росту национализма — попытке нащупать социальными и культурными группами географические границы собственного существования.

По мнению Миллера, именно подобного рода «провал центра» вызвал обратную реакцию — регионализацию. Если быть точнее, возросшую активность удаленных частей империи, на границах которых и происходили масштабные боевые столкновения.

«Империи — главные технологи национализма»

Докладчики уверены: империи создавали и спонсировали национализмы на территориях других империй. Делалось это по классическому принципу «разделяй и властвуй». Империи инвестировали в чужие национализмы, чтобы наращивать собственное влияние.

Основные факторы, повлиявшие на активизацию националистических настроений в ходе боевых действий, по мнению Миллера, также были привнесены извне: националистическая пропаганда в лагерях военнопленных, политика на оккупированных территориях, поощряющая местные идентичности и создание национальных частей в армиях противоборствующих сторон.

Беженцы в Париже. 1915 год. Фото: Библиотека Конгресса США

Но были и исключения. Так, в Прибалтике власти Российской империи сами заменили всех русских и немцев с руководящих постов на представителей местных этнических групп, опасаясь претензий Германии на эти земли. Тем самым, империя простимулировала эстонскую и латвийскую элиты и интеллигенцию к активному конструированию местных национальных нарративов.

Показателен и пример первых на территории Европы концентрационных лагерей, которые были созданы австрийцами для пророссийски настроенных русинов. Последние, в свою очередь, уже после войны, находясь во враждебном окружении вновь образованного Польского государства, стали носителями радикального украинского национализма.

Украинский национализм — это тоже проект имперских инвестиций

Бурное обсуждение процесса становления европейских национальных государств не могло не коснуться и основной темы, которая сейчас волнует мировую политику — события на Украине.

К этому вопросу подходили неоднократно и с разных исследовательских оптик.

Алексей Миллер посетовал на изначальное существование и борьбу нескольких основных национальных проектов на территории Украины: западный (украинский) и малоросский (восточный), который предполагал малороссов частью большой русской нации. И, если первый проект всемерно поддерживался поляками и немцами для подрыва русского влияния в Галиции с 1869 года и до Первой мировой войны, то последний, развивавшийся в Российской империи, был собственноручно уничтожен уже Советским Союзом.

В качестве доказательства приводилась практика первой переписи населения СССР 1926 года, в ходе которой была исключена возможность самоидентификации людей с малороссами. «Перепись населения — это всегда очень мощный инструмент предписания идентичности», — отмечает Миллер. Таким образом, остался фактически один национальный проект — западный, который, впрочем, так же тщательно уничтожался.

В этой связи интересен вопрос модератора дискуссии о том, почему прибалтийским странам все же удалось пойти по пути построения национальных государств, а Украине — нет. Отвечая на него, профессор снова вернулся к первоочередной роли поддержки местных национальных движений более крупными игроками. Если Прибалтика на исходе Первой мировой войны находилась под покровительством Антанты, а конкретнее Британской империи, то украинский национальный проект был зависим от стремительно терпящей поражение Германии. «Не проиграла бы Германия, была бы независимая Украина», — заключил Миллер.

Европа вернулась к естественному состоянию

От обсуждения Украины разговор перешел к попыткам понять: является ли сегодняшнее резкое похолодание отношений между Европой и Россией чем-то ординарным или нет?

Европейский союз, по мнению собравшихся, перешел в последние годы от сугубо экономического, фискального органа в политическую область. Политика санкций, жесткие решения свидетельствуют о становлении ЕС как протоимперии.

При этом Россия и ее политическая элита также мыслят себя в имперских категориях, противопоставляя себя Европе. А Первая мировая война в этом контексте — просто память. А память — это и есть нация, как заключили в конце профессора историки.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе