«Я, Сычев Спартак, брал Берлин…»

Фото из личного архива Спартака Андреевича Сычева

Воспоминания ветерана Спартака Андреевича Сычева

Юлия Овсянникова

28 апреля, 2015 00:00

9 мин

Такую надпись 2 мая 1945 года оставил на рейхстаге старший техник-лейтенант 9-го мехкорпуса 3-й гвардейской танковой армии родом из Москвы. Ему был 21 год, грудь Спартака украшала медаль «За боевые заслуги», а в учетной карточке значились бои под Ржевом, Курская битва, форсирование Днепра, освобождение Киева, Польши, Чехословакии и штурм Берлина.

— Когда десятилетия спустя Калининский вагоностроительный завод заключал договор с немцами, и я в составе делегации вновь оказался в Берлине, пошел посмотреть, что стало с этой надписью. Конечно, ее уже не было — годы и ремонты стерли наглядные свидетельства нашей Победы. Но в памяти все живо: ярко-голубое небо и солнце в день, когда началась война. Тяжелый запах, который плыл в окрестностях Ржева в 1942-м. Гул орудий на Курской дуге, — рассказывает Спартак Сычев, почетный гражданин города Твери, председатель Совета ветеранов Курской битвы, заслуженный юрист РФ.

Он родился в столице: папа был юристом, мама домохозяйкой, а Спартак, как все мальчишки того времени, мечтал о военной карьере. В кинотеатрах крутили бодрый фильм «Если завтра война…», Красная армия на экране за три дня громила врагов, вторгшихся на советскую территорию. С девятого класса Спартак учился в спецшколе, где велась артиллерийская и авиаподготовка будущих защитников Отечества. Летом 1941-го года выпускник был без экзаменов принят в Ленинградское арттехническое училище: Спартаку было 16 лет.

— 22 июня я отпросился посмотреть город. Погода была отличная: на небе ни облачка, Ленинград заливало солнцем. Я шел по улице, и вдруг из приемников раздался голос Левитана. Прозвучало сообщение о начале войны, обращение Молотова: в сумрачном настроении пошел в казарму. Общее мнение было: «Разобьем!»

Воспитанников училища отправили под Лугу. Разбирали оружие: Спартак взял пистолет. Сейчас ветеран, видевший и переживший так много, со смехом вспоминает, как они, необстрелянные и необученные ребята, стояли в охранении: ночью застрочил пулемет, батарея приготовилась отбивать немецкую атаку. Тревога была ложной: причиной оказалась… корова.

Первокурсников отправили обучаться в Ижевск: занятия шли по двенадцать часов, питания в столовой не хватало. Вечерами на буржуйке резали кружками и пекли картошку. Как-то будущих солдат и офицеров позвали на вечер в педучилище:

— А нам было не до танцев: на базар бы за семечками! — смеется ветеран.

старший техник-лейтенант 9-го мехкорпуса 3-й гвардейской танковой армии

Старший техник-лейтенант 9-го мехкорпуса 3-й гвардейской танковой армии Спартак Сычев. Фото из личного архива.

Боевое крещение ждало техника-лейтенанта на Ржевско-Сычевском направлении:

— Бои шли страшные. Повсюду грязь, кровь, в воздухе невыносимый трупный запах. Река Вазуза была красной. Тяжело приходилось всем: а труднее всего пехоте. Как-то на Ржевском направлении встретил знакомого парня, Николая — мы были молодыми и не спрашивали фамилий. «А я уже командир батальона, капитан», — похвастался он. Пошли к нему в землянку. Заодно посмотрел, как живет пехота: льет дождь, солдаты стоят в окопах по пояс в воде, курить нельзя — маскировка! Только сели, как друг получил приказ: взять высоту. Я видел, как он поднимает людей в атаку, как пехота идет в бой и тащит на себе тяжелые пулеметы… Вскоре Николай погиб.

Военный путь младшего техника продолжился на Воронежском фронте. В боях под Острогожском двадцатилетний парень «добыл» свою первую боевую награду. В заполненном вручную наградном листе подвиг описан сухо: «14. 1. 43 в районе высоты 160, 7 в районе дер. Щучье в первой батарее вышло из строя орудие, и тов. Сычев под артиллерийским минометным огнем отремонтировал орудие, выполнил поставленную задачу. 18. 1. 43 под Острогожском в первой батарее вышло из строя орудие, Сычев на месте устранил неисправность, и орудие продолжало вести огонь».

Что кроется за этими формулировками, рассказывает сам Почетный гражданин Твери:

— Орудие накатилось, а отката не произошло. Слышу крик: «Техник, к орудию!» Я пополз из своего окопчика: в голове все перемешалось — вдруг не справлюсь? Уже не обращал внимания ни на пули, ни на выстрелы. Дополз и вспомнил: такую ситуацию разбирали во время учебы. Взял чурку, топор, сделал клин, ударил — орудие пошло. Бой был тяжелым. Заряжающего убило: пришлось встать на его место. Потом убило наводчика… Но нам удалось уничтожить вражескую батарею. После боя подошел генерал: «На, лейтенант, тебе за боевые заслуги», — и вручил медаль.

Живой свидетель Курской битвы уверяет: никто, кроме командования, не знал, что на Курской дуге развернется одно из крупнейших сражений Великой Отечественной войны. 138-й отдельный минометный полк, где Сычев был старшим артиллерийским техником, полтора месяца стоял в обороне между Рыльском и Севском. Рылись огневые позиции, велась пристрелка, бойцам выдали новое обмундирование, плащ-палатки. На маленький пятачок стянулось огромное количество орудий. Ходили слухи, что войска готовятся перейти в контрнаступление. 4 июля на совещании была поставлена задача: ровно в 2.30 перед немецким наступлением нужно провести масштабную артподготовку.

Эту ночь лейтенант Сычев запомнил во всех деталях:

— Одновременно ударили тысячи орудий. Гул был такой, что, казалось, лопнут перепонки, земля тряслась. Через полчаса пришла весть: готовьтесь «встречать» немецкое наступление. Но немцы пошли в бой только в пять утра… Встретили мы их здорово! Конечно, были потери: но куда меньше, чем под Ржевом. Немцы атаковали наши позиции пять дней. Кстати, сейчас многие любят покритиковать наш танк ИС — «Иосиф Сталин». Так вот: на Прохоровке я видел, как один наш ИС воевал с тремя «Тиграми» и вышел из схватки победителем.

Битва велась за каждый клочок земли: однажды во время боя на батарею Сычева двинулся батальон немецкой пехоты. Пришлось отступить: на батарее остался один замешкавшийся ездовой. Через некоторое время поступил приказ: вернуть высоту! С криком «ура!» при поддержке пехоты артиллеристам удалось отбить миномет: на батарее нашли ездового — с вырезанной красной звездой на груди. Позже сказали: это орудовали бандеровцы или власовцы. У бандеровцев была дурная репутация: их жестокости порой удивлялись даже немцы.

Слушая новости, приходящие сейчас из Украины, ветеран Спартак Сычев, освобождавший Киев и Полтаву, Чехословакию и Польшу, очень удивляется: он помнит, как встречали советские войска, входившие в города:

— Всюду море цветов, слезы радости, объятья. Нам несли еду, домашнее вино, фрукты…

Было ли страшно на войне? Сычеву, как и многим другим бойцам, тоже довелось пережить «второе рождение», когда смерть прошла совсем рядом:

— Однажды во время налета рядом упало и «подползло» что-то теплое. Потрогал рукой: артиллерийский снаряд! Я тихонько перевернулся и убежал: редкое везение — снаряд не разорвался. А в боях за Киев вместе с несколькими товарищами попал в окружение: нам удалось вырваться, но командование, не зная об этом, отправило родителям похоронку. Мать получила, схватилась за сердце, плакала, пока вдруг не пришло мое письмо. Дома посмотрели на даты и поняли: вышла ошибка, жив!

Вернувшись на «гражданку», фронтовик закончил военно-юридическую академию, стал военным прокурором. Полковник Сычев преподавал в Тверском государственном университете, был директором филиала на Тверском вагоностроительном заводе, помощником и советником генерального директора. В лихие девяностые, когда предприятие атаковали рейдеры, бывший фронтовик вновь пошел на баррикады – на этот раз судебные: во многом благодаря его знаниям и энергии крупнейшее вагоностроительное предприятие удалось сохранить для города и государства.

Был в жизни ветерана и горький День Победы: 9 мая 1985 года в Афганистане погиб сын. В память о нем на Тверском суворовском училище сейчас висит доска.

В доме на тихой городской улочке у Спартака Сычева есть «ветеранский» уголок: стены увешаны грамотами и поздравлениями. На столе в рамке фотографии с Дмитрием Медведевым, губернатором Тверской области, фронтовиками. В Совете ветеранов Курской битвы, которую возглавляет Сычев, участников с каждым годом все меньше. В 2008-м их было двести, сейчас — меньше двадцати.

— Когда меня просят поделиться воспоминаниями о войне, никогда не отказываюсь. Больно видеть, как переписывается история, как черное становится белым, как потомки тех, кто встречал нас морем цветов, объявляют о ненависти к России и «оккупации». Пока мы живы, будем говорить, — переживает ветеран.

Слово «жизнь» для него, видевшего так много смертей, имеет особое значение. Когда в прошлом году по Твери прокатился слух, что ветеранам к Дню победы будут дарить лопаты и в интернете понеслись критические высказывания, ветеран Сычев написал открытое письмо. Он рассказал, что до сих пор работает на своем дачно-огородном участке: не потому, что некому помочь — просто ему нравится заботиться о земле. «Мы бы эту лопату, будьте уверены, применили по назначению. Нас рано хоронить!» — так закончил письмо тверской фронтовик.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе