Программист-минометчик

Фото: Дэн Леви / РИА Новости

После тяжелого ранения боец надеется вернуться на передовую

Андрей Волков

11 мая, 2015 05:16

5 мин

Максим — обычный дончанин, человек мирной профессии, связанной с компьютерами. Как только в воздухе Донбасса повис запах западноукраинского нацизма, он одним из первых записался в ополчение. Без бравады, без громких фраз, просто взял и сменил деятельность. И стал минометчиком.

Миномет — орудие опасное, и для противника, и для минометного расчета. Ведь вычислить огневую точку, с которой ведется огонь, достаточно легко. Поэтому минометчики часто становятся жертвами ответных ударов противника. Расчет, в который попал Макс, не из ленивых и позиции менял очень часто. Мало того, дюжие бойцы запросто могли сбегать по нескольку раз за пару-тройку километров к заглохшему на трассе «Уралу» за снарядами, когда это было нужно. Учитывая, что каждая мина весит от 22 кг, легко сделать вывод о хорошей физической подготовке подразделения.

Пройдя серьезный боевой путь, минометный расчет Макса обзавелся фирменным стилем, традициями, опытом, слаженностью. Били противника крепко и эффективно. Ярости придавали гнетущие впечатления от освобожденных поселков, где вволю поглумились украинские каратели. Сколько изнасилований, убийств, грабежей на счету обколотых, пьяных нацистов — не сосчитать. И чем больше видели бойцы ужасов оккупации, тем безжалостнее летели мины на позиции карателей.

В начале операции в Дебальцево расчет Макса располагался в поселке Никишино. Из полутора сотен домов более или менее целыми там оставались всего пять, да и те были давно покинуты владельцами. В них и жили бойцы, спали в редкие свободные от боев часы.

«Дебальцево освобождали с большими потерями. Слишком много наших бойцов полегло в боях за этот ключевой плацдарм. Павшие за Донбасс — лучшие из лучших, генофонд нашего края. Поэтому даже один "двухсотый" для Республики — потеря невосполнимая», — рассказывает Максим.

Под шквальным огнем каратели бежали, бросая технику, оружие, боекомплект и награбленное у мирных жителей добро. «Инструкторы» из Польши отступали первыми, но это не помогло им вырваться из окружения. Когда дебальцевский котел захлопнулся, в нем оказались около 250 иностранных наемников. Большая их часть полегла в бою, остальных взяли в плен.

Победа в операции мало что значит, пока не закончена война в целом. После того как основные части противника сдались в плен или были разбиты, бойцы по приказу командования отправились искать новые позиции. Отойдя на несколько километров, они пожалели, что не прихватили батальонный «Урал». И вдруг на обочине увидели видавший виды потрепанный запорожец. Пробитое пулями и осколками чудо советского автопрома неожиданно оказалось на ходу. В баке даже оставалось немного бензина. Дальнейший путь продолжили на колесах, хотя зрелище было комичным. Из всех окон малолитражки торчали руки, ноги и автоматы шести здоровенных мужиков, невероятным образом уместившихся в маленьком салоне.

Подъехали к опустевшему укрепрайону карателей. Здесь запорожец пришлось оставить, а дальше идти пешком. Выбрались, поставили на ручной тормоз, продолжили путь. А машина, каким-то образом снявшись с ручника, покатилась с горки вслед за ними. Остановили, подложили под колеса кирпичи, пошли своей дорогой. Но через пару сотен метров запорожец вновь догнал их, как ни в чем не бывало. Переглянулись, усмехнулись, решив придумать этому «запору» нормальное имя, раз уж новый «друг» так к ним привязался. Развернули машинку поперек тропинки, чтоб наверняка не уехал, и нырнули в расположение карателей.

Шли аккуратно, чтобы вовремя заметить растяжку, но профессионально замаскированную противопехотную мину заметить не могли. Обычно мины МОН-100 снабжаются леской, но на этой был установлен объемный взрыватель. То есть никакого шнура или лески не было в принципе, мина врывалась с дистанционного пульта. Взрыв раздался, когда расчет находился в 30 метрах от мины. Пострадали все, но одни отделались царапинами, а другим повезло меньше. Едва улеглась пыль от взрыва, легкораненые тут же бросились спасать тяжелых. Останавливали кровь, перетягивали жгутами конечности, прямо на теле писали время наложения жгутов. Кое-как, подтягивая друг друга, ползком добрались до запорожца, терпеливо дожидавшегося на грунтовке. Погрузиться в таком состоянии было гораздо сложнее, но все-таки тронулись с места. Машинка натужно ревела, исправно двигаясь в гору.

В ближайшем населенном пункте местные жители буквально остолбенели от сюрреалистической картины — виляющий из стороны в сторону запорожец, весь в кровавых потеках, набитый окровавленными людьми, выглядел, как наполовину вскрытая штык-ножом банка тушенки. Из медиков в селе оказался фельдшер, но зато при нем был заправленный КамАЗ. Раненых бойцов загрузили прямо в кузов и, гремя по ухабам, кое-как добрались до Горловки, где ни специалистов по минновзрывным травмам, ни лекарств не было. Тяжелых только перевязали и выбили у местного военного начальства легковые авто до Донецка.

Макс оказался самым тяжелым. Восемь стальных роликов по 10 мм засели в ногах, в руке, в челюсти. Левая нога со сложнейшим переломом с раздроблением. Невыносимая боль, длившаяся неделями, целая череда операций, болезненная реабилитация. Спасибо российским военно-полевым хирургам, благодаря которым сегодня он может уже наступать на ногу и мечтает вернуться к защите Донбасса.

Читать подобные истории гораздо проще, чем в них участвовать. Донбасс борется, сопротивляется и побеждает. Каждая успешная операция оплачена кровью героев ополчения. За право говорить на родном языке, чтить своих героев и верить в собственные, а не в навязанные из-за океана идеалы.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе