Российскую экономику можно восстановить несмотря на санкции

Фото РАНХиГС

Абел Аганбегян рассказал «Русской Планете» как вывести страну из кризиса

Алексей Щербаков

21 ноября, 2017 14:00

9 мин

Первая часть/Третья часть/Четвертая часть/Пятая часть

Академик РАН, заведующий кафедрой Российской академии народного хозяйства и государственной службы (РАНХиГС) при Президенте РФ Абел Гезевич Аганбегян рассказал «Русской Планете» о влиянии санкций на Российскую экономику, и о том, как можно вызволить страну из продолжительного экономического кризиса. О том, в каком состоянии находится российская экономика, читайте в первом интервью.

«Русская Планета» (РП): Санкции сильно влияют?

Абел Гезевич Аганбегян (АГ): Санкции влияют в пределах 1% снижения ВВП, а падение цен на нефть – до 1,5% - немножко сильнее, как считают эксперты.

РП: Ну, а вот в Чёрном море даже перестали бурить. Потому что буровые машины надо закупать в Америке, а новые санкции теперь наказывают не только наши фирмы, но и западные за сотрудничество с нашими?

АГ: Да, санкции запрещают поставку нам нефтегазового оборудования для шельфового и сланцевого бурения.

РП: А есть ли какие-то выходы из сложившейся ситуации?

АГ: Выходы, конечно, есть. Безвыходных положений не бывает. Если мы хотим возобновить экономический рост, есть только один путь – привести в действие источники экономического роста. А они общеизвестны. Главные – это инвестиции в основной капитал и в человеческий капитал.

Нам необходимо, чтобы они форсировано росли! Собственно говоря, у нас и стагнация возникла из-за того, что государство стало сокращать инвестиции в основной капитал и вложения в «экономику знаний» – главную составляющую человеческого капитала, и это главная причина. Ситуация усугубилась оттоком капитала из России, сокращением экспорта из-за снижения цен на нефть и устарелостью всех основных фондов из-за того, что мы их не обновляем. Вот – основные причины стагнации, которая переросла в рецессию, как только наложили санкции.

РП: Откуда же взять деньги на инвестиции?

АГ: Первый источник – из главного денежного мешка, из 80 триллионов активов банков, мы сегодня берём 1,1 триллион на инвестиции в основной капитал. Давайте возьмём 3 - 4 триллиона. Это известно, как делать. В Японии, Америке это происходит каждый год. Казначейство выпускает ценные бумаги под дефицит бюджета на 5 лет, 10, 20, 30, на 40 – в США и до 50 – в Японии. Эти ценные бумаги покупает Центральный банк, ипотечные агентства, инвестиционные фонды. И под их залог они дают долговременные инвестиционные кредиты коммерческим банкам.

РП: А что – банки не дают достаточно инвестиционных кредитов, ведь они набиты деньгами?

АГ: По высоким ставкам многие не берут. Для того чтобы брали, нужна стимулирующая государственная политика. Вы же не можете взять инвестиций под 10-12%, скажем, на 10 лет – это невозможно отдать!

Невозможно для подавляющего числа предприятий и организаций, поскольку возмещение этих кредитов оказывается выше их прибыли. Значит, нужно, чтобы инвестиции давались, скажем, под 5%, а для этого государство должно установить льготу. Если не хотите давать, вы ни льгот не устанавливаете, ни денег не даёте – что и происходит у нас сейчас.

Второй источник – можно 100 - 150 миллиардов долларов золотовалютных резервов из 400, которые у нас есть, на возвратной основе использовать как инвестиции. Например, в год заимствовать из золотовалютных резервов 15 – 20 миллиардов, а это примерно 1 триллион рублей, с возвратом через 5 - 7 лет.

Такой возврат обеспечивает технологическое обновление действующего производства. Этих средств надолго хватит, и они не исчезают, они всё время «крутятся», поэтому их в любой момент можно вернуть.

РП: То есть с их помощью можно и производственные фонды обновить?

АГ: Так это главное – у нас же масса старья! 14 лет – средний срок службы оборудования! В два раза больше, чем в других странах. У нас 23% машин и оборудования работает дольше сроков амортизации – их надо было давно выбросить! А их всё используют, потому что не обновляют. Чтобы обновлять, нужны деньги. Намного больше, чем поддерживать старьё.

Но если вы обновите – вы уже можете производить новую продукцию: у вас выше производительность, ниже материалоёмкость, снижается энергопотребление – всё это толкает экономику вперёд. Потому что новая техника – это эффективность. У нас много устаревших отраслей. У нас ужасно отстала энергетика: КПД наших электростанций 32 – 33%, а у современных парогазовых электроустановок – 60%.

РП: А как же А. Чубайс?

АГ: А. Чубайс тогда своё дело сделал. Да и давно это было. Транспорт тоже нуждается в коренном обновлении. Мы же огромная страна, где транспорт играет главенствующую роль! А всё заграничное: самолёты, суда, поезда. У нас развито производство грузовиков, но мы не производим самые важные грузовики – магистральные, которыми на дальние расстояния перевозятся грузы. Они у нас или Volvo, или Scania, или Man…

Третий источник – можно 2 триллиона рублей инвестиций дополнительно получить от предприятий. Для этого нужно освободить часть прибыли, из которой предприятие берёт деньги на инвестиции, от налога. Тогда предприятие не будет так прятать прибыль, как сейчас, и будет заинтересовано инвестировать в себя. И будет инвестировать больше, чтобы больше освободиться от налога. А если ты, государство, берёшь прибыль с инвестиций, значит, ты препятствуешь экономическому развитию.

Следующий момент: у нас совершенно устаревшая амортизационная система. Надо сократить сроки амортизации, как это сделал Рейган в «рейганомике» в начале 1980-х годов, и перейти на ускоренную амортизацию. Тогда амортизационный фонд возрастёт, и мы сможем с него получить ещё 1 триллион рублей инвестиций.

РП: А на сколько он сократил сроки амортизации?

АГ: В среднем в два раза. Но при Рейгане не по зданиям их сократили, а, прежде всего, для оборудования – главной активной части. Обновление оборудования крайне важно. Технологический прогресс всё ускоряется, очень быстро появляются новые технологии, а мы задержались.

Вот у нас котельные – это же пережиток. Где-то там стоит и наполовину теряет тепло, пока оно дойдёт до дома. Потом оно греет батарею, батарея греет стену, а стена греет воздух. В то время как вы здесь можете зажечь газовую горелку и нагреть воздух в доме. Оттуда взять – сюда подать. Я нажал на кнопку – здесь закрыл, у меня холодно. Я нажал кнопку, открыл – у меня тепло. Я могу регулировать. Повсюду сейчас так делают.

Вся наша энергетика, её основная часть, 30 - 40 лет без обновления. Трансформаторы устарели, и так далее, и так далее. А эффект от технологического обновления энергетики такой – только природного газа при том же производстве электроэнергии и тепла можно сэкономить, как подсчитал «Газпром промгаз», – 68миллиардов кубометров.

Машиностроение – много очень старого оборудования. Нужны автоматические станки с программным управлением, автоматические линии, современные прессы и литейные машины.

Нам нужно обновить многие заводы химии, нефтепереработки, целлюлозно-бумажной промышленности. Очень отстала лёгкая промышленность – она совершенно неконкурентоспособна. Поэтому около 70% продукции лёгкой промышленности, одежду, обувь, сумки и многое другое мы завозили по импорту. Но всё это можно развить!

РП: Но её же убили, лёгкую-то, в Иваново.

АГ: Убили, потому что старое оборудование. А надо сделать современные автоматизированные заводы.

РП: И деньги найдутся?

АГ: Я же рассказываю, откуда взять деньги на это. Откуда можно взять ещё? У нас предприятия и организации, контролируемые государством, прежде всего предприятия госсобственности, производят 70% ВВП: 37% его производят бюджетные предприятия и организации, 20% – крупные корпорации, контролируемые государством: «Газпром», «Роснефть», «Росатом», РЖД и «Ростехнологии», это триллионные корпорации.

У нас 60% всех активов банков – государственные: «Сбербанк», ВТБ, Газпромбанк, Сельхозбанк. И очень много разных других государственных предприятий и организаций: АвтоВАЗ, «Аэрофлот», «Связьинвест», «Ростелеком». Я не говорю уже об оборонных предприятиях.

РП: Всё национализировано, получается?

АГ Не всё, а на 70%. Мы являемся страной государственного капитализма и олигархии. У нас очень мала доля неолигархической частной собственности – всего 20%, а остальное или обобществлено, или находится под властью олигархов.

РП: И это случилось за последние десять-пятнадцать лет?

АГ: Да, за последнее десятилетие В 2005 году доля государства была 35%, а стало 70%. «Роснефти» же не было! Причём большинство государственных предприятий и организаций не занимаются никакой государственной деятельностью. Волжский автозавод – какой государственной деятельностью занимается? Разве государственное дело выпускать автомобили в рыночной стране?

О человеческом капитале читайте далее