Деды воевали...

«28 панфиловцев», кадр из фильма

Кинообозреватель «Русской Планеты» - о нашумевшей премьере сезона

Андрей Карелин

27 ноября, 2016 15:15

12 мин

«Ты, товарищ, опоздал… ты на два года перепутал…»

В.Высоцкий

Премьера «28 панфиловцев» — фильма, снимавшегося по нынешним меркам рекордно продолжительный срок (с 2013 по 2015 год!), состоялась 24 ноября. Что мы увидели? Шедевр киноискусства, натуралистичные батальные сцены которого дают фору лучшим военным фильмам советских времен, или…

Не далее как месяц назад, министр культуры Владимир Мединский, говоря о панфиловцах, изрек: «Мое глубочайшее убеждение заключается в том, что даже если бы эта история была выдумана от начала и до конца, даже если бы не было Панфилова, даже если бы не было ничего - это святая легенда, к которой просто нельзя прикасаться. А люди, которые это делают, - мрази конченые».

Что ж! Ставить под сомнение подвиг людей, которые в ноябре 1941 года героически противопоставили свое личное мужество вероломству двух танковых и одной пехотной дивизии Вермахта, намерения нет. Но 6-я по счету экранизация заслуживает всестороннего рассмотрения.

Свет погас… И служебные титры картины оповестили 15 человек, собравшихся в 400-местном зале о том, что средства на создание фильма собраны всенародно.

Насколько же горячо было желание создателей картины претворить свои творческие планы в жизнь, если они, говоря по-английски, осуществили удачный «сrowd funding», а выражаясь простым русским языком, «перевернули кепку»? Такой поступок уже предрекает значимость проекта. Он сродни «Не могу молчать!». Пульс учащался в ожидании долгожданного «кинооткровения», но терзала загадка. Что же побудило обратиться к этой теме именно сегодня, на излете 2016 года?

Железная логика непреходящих законов искусства обязывает любого творца, будь-то сценарист или режиссер, затрагивая те или иные исторические события, говорить со зрителем о вещах, которые интересуют его не просто сегодня, а здесь и сейчас.

Хорошее историческое кино не может «просто напомнить» нам о том, что «деды воевали». В нелегкий период экономического кризиса, когда пришла пора «с перевернутой кепкой ходить между рядов кинозала», от такого фильма – волей-неволей! – ждешь, как минимум, интересных исторических открытий, удачной проекции на действительность, в конце концов, авторского посыла (эдакой умной подсказки насчет того, как теперь нам всем жить дальше, сберегая отцовско-дедовские завоевания, на которую не скупятся иные творцы).

В звучавших с экрана рассказах о толщине брони немецкого танка, тактико-технических характеристиках РПГ-40, эффективности действия ПТРД, уязвимых местах немецких бронемашин ничего этого не прослеживалось. Солдаты мастерили из досок деревянный танк и отрабатывали точный бросок гранаты в режиме «Демо», звучали «заставочные» бравурные, но не запоминающиеся речи-диалоги, выражающие общую готовность к схватке и, одновременно, ходульность персонажей.

Проскальзывал беззубый юмор, вроде рассказов о старушке, которая перепугалась, увидев на пороге «солдат-басурман». Сверкали на солнце ядовито-красные (видимо, для маскировки) планшеты и кобуры. Рылись окопы. Возникали «трудности перевода»: «А что с обедом-то?» - уныло спрашивал русский солдат украинского сержанта. — «Обід по меню!» — устало отмахивался тот. – «Что он сказал?» - робко переспрашивает третий. – «Говорит: «Помню про обед». Многозначительно взирали друг на друга, вращая глазами, застывшие в напряжении красные командиры всех национальностей, возрастов и мастей, выслушивая по телефону приказы руководства.

Рука, лежавшая на подлокотнике кресла, рефлекторно искала компьютерную мышь, чтобы нажать на экране клавишу «Action!». Но не было ни мышки, ни клавиши.

Хорошее кино, как и все хорошее на свете, «делается по любви», а не по «разнарядке». Это значит, что познакомившись с персонажем, зритель должен, если не полюбить его, то хотя бы проникнуться симпатией.

Так, на всякий случай! Чтобы затаить дыхание, когда персонаж окажется в эпицентре «опасной переделки», пустить скупую слезу, если его убьют, или порадоваться, если, «простреленный в шести местах», он будет туманным, но полным гордости взглядом окидывать поле, на котором упокоятся враги.

Для этого персонаж должен быть «живым до самой смерти». Явить набор интересных положительных черт, недостатков, уязвимостей, присущих каждому человеку причуд, странностей и других «полезных вещей». Никому не вредили оставшиеся «на гражданке» жены, дети, любовницы, воспоминания о которых «очеловечивали» образ, подчеркивали трагизм разлуки, ранения, затрудняющего возвращение домой, или гибели, делающей его невозможным.

Но героев, которых нам предложили создатели картины, любить было невозможно. И симпатий они не вызывали. Почему? Только лишь потому, что сценарист и режиссер сделали всё возможное для того, чтобы они были на удивление невыразительны и безлики. А еще — в большинстве своем безымянны. «Позывные» героев фильма 50-летней давности «Аты-баты шли солдаты…» можно вспомнить в любой момент и навскидку. Сочные и колоритные Свят, Балтика, Хабанера, Суслик и сейчас стоят перед глазами. О персонажах фильма «28 панфиловцев» забываешь сразу после того, как заканчиваются последние конвульсии бездарно выкроенного сюжета.

По воле авторов, 28 панфиловцев — это просто киномассовка, в которой внешне неотличимые друг от друга казахи и киргизы, политически значимые сегодня украинцы (сразу двое, второй – «контрольный»). И, конечно, русские, приготовившие для своих братьев ряд фальшивых и сложносочиненных фраз в стиле: «Сейчас деремся за Россию, поэтому мы все русские, когда будем за Казахстан биться, все будем казахами». Представить, что такую фразу в своей голове отыщет человек, который понимает, что идет на верную гибель, может только большой оригинал.

А тем временем на экране начался бой!

В создании многих современных российских кинолент о Великой Отечественной войне задействован широчайший диапазон средств, техники и «порождаемых» ею эффектов.

Но большинство из них не только не дотягивает до уровня упомянутых мною шедевров режиссера Леонида Быкова, где самым главным «спецэффектом» был даже не окровавленный лоскуток шинельки с орденом главного героя на березе, а уникальная палитра характеров и чувств, конфликтов и противоречий. На разработку бесчисленного количества этих нюансов, которые позволяют зрителю «влюбиться» в сюжет и его персонажей, у создателей «28 панфиловцев» за три года киносъемочного процесса не нашлось ни времени, ни краудфандинговых средств, ни желания.

В картине, где нет ни одного женского образа, есть только один известный зрителю актер – Александр Устюгов, но, в принципе, могло бы не быть и его. Есть масса прекрасных киноработ, в которых задействованы не то что неизвестные, а непрофессиональные актеры – люди с улицы.

Но… их создатели, в нелепой попытке «переформатировать» добротно закрепленные за более чем 100-летнюю историю киноискусства и 2000-летнюю историю драматургии, не камуфлировали очевидную ущербность своего творения грозными «упреждалками». Мол, у нас тут не «любовь-морковь», не «шырли-мырли» и даже не «аты-баты». Нет у нас времени на то, чтобы конфликты между героями выстраивать или противоречивыми оттенками хорошо проработанного характера удивлять. Смотрите, как покрывается трещинами броня немецких танков, как громко рвутся наши гранаты, как полыхает огонь. Испытывайте «саспенс» от того, как ввинчивались в воздух немецкие снаряды!

Саспенса не получается. Зато в какой-то момент начинаешь понимать, что пребываешь в состоянии нервного напряжения, фрустрации, которая свойственна для тех, кто подменяет для себя реальность участием в компьютерной игре. Недаром в титрах кинопроизводитель оповещает, что одним из ключевых партнеров проекта является компания-создатель компьютерной онлайн-игры «War Thunder».

Что ж! С этого, пожалуй, надо было начинать, предлагая зрителю посетить не фильм, а сеанс односторонней компьютерной игры, в которой новая разработка от War Thunder, облеченная в формат «полного метра», может делать с тобой, что хочешь, а ты с ней — ничего.

Или уж доработать проект, приобщив зрителей к процессу и предложив им разделиться на две группы, засесть в «танчики», надеть касочки, взяв гранат связочки. «Бахнем?». Уверен, кое-кто с удовольствием бы бахнул. Но зачем же подменять понятия? Кино – это кино. А «World of Tanks» — что-то немножечко другое.

Не ровен час — возразят! Мы, дескать, создали «суровое мужское кино» на святой идее. В нем русские и украинцы умирают плечом к плечу в бою с врагом! Да. Идея святая. Не спорю. Но устаревшая донельзя. Ведь сегодня, стравленные, мы умираем в боях друг с другом.

Отметив 75-летие героической схватки многонациональной дивизии панфиловцев, мы приближаемся к еще одной полукруглой, но не менее трагичной дате. Речь о том дне, когда в 1991 году, в Беловежской пуще, лучшие представители братских народов, сделали то, о чем мощный аппарат Госдепа США мог мечтать только в самых сокровенных рождественских снах.

И, к великому сожалению, оказалось, что многие наши вчерашние братья, вдруг перестали нам быть не то что братьями, а отказались оставаться даже троюродными сестрами. А те, кто сегодня с трибун декларирует «братство», по правде говоря, воспринимает это слово очень своеобразно. Как производное от глагола «брать», намекая при этом на то, что (в случае нехватки ресурсов!) могут связать себя «семейными узами», инкорпорировавшись в другую, «более процветающую семью». Как не вспомнить государя Александра III, говорившего о том, что у России есть только 2 друга – ее армия и флот.

Вернемся в мир кино. В чем же причина таких кинометаморфоз? В кардинально изменившейся системе киноиндустрии. Не погружаясь в детали, отмечу: 30 лет назад сценарист 1 или 2 года работал над сценарием фильма. А сегодня, все чаще, сцены кропаются на площадке, в запуске, пока режиссер и продюсер «дербанят» бюджет фильма. И считать зрителя за дурака, «скармливая» ему всё более и более примитивный «кинохавчик» — добрая традиция.

Деды воевали. Честь им и хвала. И превозмогая страх, умирая от ран, они вряд ли говорили тем пафосным и фальшивым языком, которым изъясняются герои предложенной нам компьютерной игры, с кучей статистов, под громким (но, бесспорно, святым!) названием «28 панфиловцев». Согласно репортажу фронтового корреспондента «Красной Звезды» легендарный политрук Клочков произнес перед смертью фразу: «Велика Россия, а отступать некуда — позади Москва!».

Вполне возможно, это было так. Но даже если он вообще ничего не сказал, а крепко, по-русски, ругнувшись, взял свою связку гранат и бросился под танк, цена великого подвига этого бесстрашного русского человека и других панфиловцев, обративших вспять даже не реки, а танковые дивизии Вермахта, ничуть не меньше. Как и ничуть не больше от хлещущего пафоса художественная ценность новой киноверсии «28 панфиловцев».

Спасибо деду за победу!