Новости – Люди
Люди
«Золото на пирожных — это с жиру»
Олег Зотин нарезает сусальное золото. Фото: Наталья Яковлева // «Русская планета»
«Русская планета» побывала в мастерской позолотчиков из Омска
12 апреля, 2015 12:00
9 мин
В мастерской позолотчиков Зотиных холодно — батареи не работают. Помещение напоминает склад забытых вещей. Чего только нет — инструменты, старые самовары и швейные машинки, доски, железные рамки, оклады, покореженные иконы и даже огромное распятие.
– Недавно выселили, — объясняет Олег Зотин, основатель династии позолотчиков. — Раньше-то в Кресто-Воздвиженском соборе, в удобной мастерской размещались, а сейчас в пристройке к храму Иконы Божьей матери место нашли. Ремонт надо делать.
Кризис у позолотчиков чувствуется. Впрочем, связан он не с денежным курсом, а с политическим:
– Раньше другой губернатор был, Леонид Константинович Полежаев, так он строил — 200 храмов за 20 лет! Работы было! А сейчас два года доделываем то, что не доделано, да реставрируем.
Династия небольшая — Олег Владимирович и его 25-летний сын Алексей.
– Я не художник, — рассказывает о себе отец. — Самоучка. В 80-м году пришел из армии, брат позвал — поехали в Москву, поработаем. Он и художник, и актер, и священником одно время был. Ну, я подсобником, то там, то здесь. Не идет. А как сусальное золото увидел — понял, мое. Осваивать, конечно, пришлось долго — материал тонкий, нежный. Но за несколько лет мы с бригадой объездили и Томск, и Кемерово, и Новосибирск, в Троицком соборе Александро-Невской лавры работали.
– Теперь художником себя чувствуете?
– Да какой я художник… Работа наша ремесленная — восстановление резьбы, покрытие сусальным золотом.
Олег Владимирович осторожно укладывает на мягкую подушечку книжечку из пергамента 10 на 10 сантиметров:
– Вот оно, золото! — шепчет без особого благоговения, распахивая первую страничку.
И ничего такого там нет — обычная золотинка, в такие конфеты заворачивают.
– Дорогая конфетка-то будет, — хохочет мастер. — Золотинка по толщине — одна миллиардная метра, весит 1,5 грамма.
Олег и Алексей Зотины. Фото: Наталья Яковлева // «Русская планета»
Олег и Алексей Зотины. Фото: Наталья Яковлева // «Русская планета»
– И потрогать можно?
Зотин легко хлопает по моему любопытному пальцу:
– Не стоит. На него и не дышать лучше, быстро скукоживается. Вот в такой книжечке 60 листиков, расковываются в полметра квадратных. Это очень чистое золото, дорогое. Из двух килограммов обычного получается всего 45 граммов.
– А как же вы с ним работаете — тонкое, не ухватишься…
– Лапка специальная есть — лампензель, если по-научному, — обстоятельно докладывает Олег Владимирович. — Но мы сами их делаем из беличьих хвостов, надежнее так. Режем золото ножиком специальным сколько надо, кладем, лапкой раскатываем. Ну, до этого, конечно, работа большая подготовительная. Вот на Свято-Успенском сначала медь шкурили, потом грунтовки 23 слоя положили, тоже отшлифовали, лаками разными покрыли. Клей очень важен — «мордан» называется. Раньше его вручную делали, у каждого мастера свои секреты. Сейчас его изготавливают на производстве. Купол можно покрыть за полтора-два месяца, не считая подготовки, но, сколько простоит — уже от секретов мастерства зависит. На Успенском соборе работали, сроки ограничены, купол только сделают — сразу готовишь. Сутками не уходили. Хотя работа-то у нас вредная — золото полезно, а лаками дышать не рекомендуется. Ну, что сделаешь — сами выбрали. Работаем мы сноровисто. Все омские храмы — наши. Помню, три огромных иконостаса позолотили за месяц, а их резали только около года.
– Нет, самый срочный заказ, папа, был, на памятнике жертвам чернобыльской катастрофы, — напоминает Алексей. — Привезли, сказали, чтоб через четыре часа золотую ленточку сделали. Мы прямо там палатку поставили — клей варить, сушить. На драмтеатре тоже нужно было быстро-быстро буквы позолотить на мемориальной доске.
– Правда в песне поется: «Купола в России кроют чистым золотом, чтобы чаще Господь замечал…»?
– Ну, насчет того, как часто Господь нас замечает, не скажу, — мастер перекладывает старые иконы. — А золото — металл дорогой, но надежный. Кислотные дожди даже выдержать может. Боится только ветра с песком — вмятинки остаются, все же мягкая материя.
Только не все купола золотом кроют. В Кремле все золотое, и через каждые 30–40 лет обновляется. А кто победнее, тот другую технологию использует. Сейчас такие платины из нержавейки делают с золотым напылением! Тоже красиво, невооруженным глазом и не заметишь, что это не золото. Потом тускнеет, конечно. У нас вот в Омске мимо церквей едешь, видишь, купола на солнце квадратиками блестят — это и есть сусальное золото.
– А почему просто покрасить-то нельзя?
Мастер только смотрит с легким презрением. Переводит тему:
– Вот киоты, иконы — это я на реставрацию взял, тоже тонкая работа, это же не ровный купол — резьба, листья. Делать-то быстро — 3–4 часа, а готовишь месяцами.
– Это вам тоже церкви заказывают?
– Да и люди тоже. Только в Сибири-то такого богатства отродясь не было. Из Ярославля, Костромы, Новгорода привозят. Помнишь, Аркадий Гайдар свой городок Арзамас описывал — 40 церквей было. И говорит, по улице не пройдешь, чтоб священника не встретить.
– То есть комсомольцем-то вы были, раз Гайдара помните, наверное, и партийным тоже? — ловлю на слове.
Олег Владимирович хитро улыбается:
– Комсомольцем был, а как иначе. Ну, а сейчас верующий. В меру. Посты стараемся соблюдать. Старину люблю — самоваров видишь сколько, люди приносят, реставрирую.
Одна из работ Алексея — резные детали покрыты золотом
Одна из работ Алексея — резные детали покрыты золотом. Фото: Наталья Яковлева // «Русская планета»
– За деньги?
– Да за красоту! Чтобы не пропали, и смотреть приятно было. Машинки швейные зингеровские еще люблю, стоят, пока не до них.
У нас порода мастеровых. Кустари, кузнецы, шорники. Отец шил, даже полушубки да дубленки. Дед по коже работал. Его в 30-х годах как врага народа арестовали. Приехал к ним один учить сельскому хозяйству. А дед возьми да скажи — мы тут веками работаем, а ты книжек начитался, да учишь. В шахты его послали кузбасские, правда, шахтером не работал — ремни кожаные да приспособления разные ремонтировал.
– Ничего, если я тут погужу? — вклинивается в беседу Алексей, включая электронное устройство. Я больше с современностью работать люблю, — перекладывает аппарат в другую руку. — Мебель итальянскую заказывают магазины, а приходит уже с ободранной позолотой. Тут загадки разгадывать надо — не знаешь ведь, какой технологией мастер пользовался, подбираешь, чтобы сходилось. Позолота на мебели бывает натуральная, бывает искусственная. Кстати, натуральную часто люди на потолки заказывают.
– Чиновники, бизнесмены?
– Да они нам не представляются, — смеется Алексей. — Мы — ремесленники. Раз деньги есть — чего бы красоту не сделать. Ну, не сильно дорого и получается — 20 тысяч рублей метр. Но число таких заказов резко уменьшилось. В музее Врубеля потолок видели? Наша работа. Ну, как там без позолоты — каминный зал, рояль? Вот когда золотом — а сусальное оно ж еще и пищевое бывает — пирожные сыплют, прямо передергивает. Или дамочки для красы золотые обертывания делают — это уже с жиру.
Я представляю дом Зотиных — сплошь из золота.
– Нам здесь хватает, — хмыкает Алексей. — У нас даже мама больше серебро любит. Золото для нас — рабочий материал. Брат Денис и вовсе сказал — ну вас, с золотом вашим, в электронщики подался.
Алексей, впрочем, продолжателем династии позолотчиков тоже быть не собирается. Просто интересно ему все. Вот недавно с бизнесменами познакомился, которые старые самолеты реставрируют. Помогает просто так, от души:
– Мне приятно, когда из ничего вдруг получается красота. Летчиком собираюсь стать, с техникой у меня порядок, а в воздух хочется. И мир посмотреть.
– В Бога-то верите?
– А на кого летчику еще надеяться — на себя да на Бога. Пойдемте, я вас в мастерскую иконописцев отведу — там люди истинно верующие.
В соседней мастерской две женщины в скромных платочках пишут иконы.
– Иконописец должен быть не просто художником, а истинно верующим, знатоком богословия. И обязательно чувствовать атмосферу иконы. А позолотчики — наши первые помощники. Видите, часть иконы позолочена ровно по контуру. Это как нужно ощущать дух иконы, чтобы все так четко сделать! — восклицает иконописец Ольга Забродина. — Невозможно работать с божественным, не веря в Бога.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
