Животные-жертвы. Первые покорители космоса
Собаку, вошедшую в историю космонавтики под кличкой Лайка, на самом деле звали Кудрявка.
Ей подарили шанс на вторую короткую жизнь и всемирную славу, забрав из живодёрни. Ничего кудрявого в этой небольшой весёлой псине не было. А лаяла она звонко, поэтому лица, ответственные за отправку живого существа в космос, назвали её Лайкой.
Немного истории
Закончилась Вторая мировая война. Баллистические ракеты советского конструктора Сергея Королёва устремлялись всё дальше и дальше в стратосферу. Цивилизация, где непримиримо соперничали СССР и США, вплотную подошла к эре космических путешествий. Но ответа на вопрос, сможет ли организм человека пережить невесомость, никто не знал.
Невесомость была терра инкогнита. Вопрос о том, что произойдёт с организмом, когда на него будут воздействовать прямые лучи солнечного ультрафиолета, был не менее актуален. Смельчаков, которые были бы счастливы рискнуть своей жизнью ради эксперимента, в СССР было предостаточно. Но советская страна, которая понимала, что гибель первого человека в космосе станет скандалом международного масштаба, не была готова рискнуть своей репутацией.
4 октября 1957 года космическая эра человечества была открыта. Весь мир прислушивался к доносящимся из космоса звукам первого в мире спутника. Советское руководство во главе с Никитой Хрущёвым пришло в неописуемый восторг от прорыва советской науки. Мы обставили американцев! Шутка ли?
На носу были октябрьские праздники. 40-летие Октябрьской революции! Между Никитой Хрущёвым и конструктором Сергеем Королёвым состоялся доверительный разговор. Первый секретарь ЦК КПСС признался изобретателю, что он не шибко верил в то, что эксперимент с запуском спутника пройдёт «на ура». А затем попросил сделать на октябрьские праздники подарок всему советскому народу.
«Можем повторить?»
Если верить легендам, Никита Сергеевич заявил немного опешившему учёному, что успехи нужно закреплять. Было решено, что в канун Великого Октября в космос будет отправлен второй спутник. Задача стояла непростая — вызвать всемирный резонанс сильнее первого. Но чем же удивить мир?
Предложения сыпались градом. В их палитре было даже музыкальное решение вопроса. Вместо мерных сигналов «Бип-бип-бип», которые передавал первый спутник, второй мог сыграть из космоса «Интернационал»!
Никита Сергеевич, выслушав «музыкальное предложение», пришёл в бешенство: «Спутник вам – что, шарманка?!». А вот предложение Королёва запустить живого космонавта — собаку — Хрущёву очень понравилось: «Ты слышал, Анастас?» — обратился он к одному из членов Политбюро ЦК КПСС. — «Собаку пошлём в космос!». Сроки были поставлены жёсткие. Четвероногого космонавта необходимо было запустить до праздника.
Ранние эксперименты
С подопытными собаками начали работать ещё в начале 50-х. Изначально решили остановить выбор на беспородных, которые более покладисты, стрессоустойчивы, от природы доверчивы и добры. А ещё совсем неприхотливы в отличие от капризных собак дорогих пород.
Именно тогда была открыта программа набора четвероногих покорителей космоса, подготовкой которых занимался врач-биолог Александр Дмитриевич Серяпин. 22 июня 1951 года до рассвета в невесомость на ракете с двигателем 20 млн лошадиных сил запустили в околоземные слои атмосферы псов по кличке Дезик и Цыган.
Эксперимент был чрезвычайно важен, ведь существовала гипотеза, не оставлявшая шансов живому существу в невесомости. Дескать, гидростатическое давление крови, там, на высоте, упадёт. И ключевая биологическая жидкость организма ничего не будет весить. Следовательно, давление будет нулевое, сердце не сможет качать кровь, организм погибнет.
Но летним утром 1951-го ракета с псами-первопроходцами взмыла в небеса, отправляясь в невесомость, а через 15 минут в небе заметили розовый купол парашюта, опускавшего ракету с четвероногими космонавтами на Землю.
Без особых надежд по полю мчались испытатели. Вместе с ними, несмотря на годы, пережитые тяготы и неидеальное состояние здоровья поспевал Сергей Павлович Королёв. Люди приникли к иллюминатору и… через считанные секунды раздались радостные крики:
— Живы! Лают!
Королёв, по свидетельству очевидцев, напоминал мальчишку, которому подарили на День рождения щенка. Он обнимал, целовал и подбрасывал в воздух побывавшего в невесомости Цыгана. Важно было и то, что впервые в истории была отработана не только возможность выживания живого существа в предлагаемых обстоятельства полёта на баллистической ракете, но и возврата на землю пассажиров, находившихся в головной части ракеты.
Через неделю эксперимент был неудачно повторён…
Дезик полетел с другой собакой по кличке Лиса. Но парашют не раскрылся. Ракета на огромной скорости врезалась в Землю. Цыгана «отстранили» от полётов, чтобы не рисковать жизнью единственного выжившего «покорителя верхних слоёв земной атмосферы». Информация об этих экспериментах держалась в строгом секрете.
Шли годы…
В октябре 1957-го, после триумфального запуска первого искусственного спутника земли, стал вопрос об отправке собаки уже не в верхние слои атмосферы, а на околоземную орбиту.
Москвичи, проживавшие в районе Динамо и Беговой, наблюдали странную картину. Солидные люди в погонах, совершенно не похожие на сотрудников живодёрни, приманивали собак. В отряд четвероногих космонавтов отловили несколько московских дворняг. Кого-то взяли из отлова. А затем, в обстановке строжайшей секретности, им пошили брезентовые комбинезоны в Научно-исследовательском испытательном институте авиационной и космической медицины, куда отвезли дворовых мухтаров и жучек.
Советская разведка докладывала, что американцы работают над аналогичным проектом. Но в космос хотят отправить первую в истории человечества обезьяну-астронавта. Выбор животного был, мягко говоря, не очень удачным. Паниковавшая шимпанзе крушила приборы и рвала провода, открепляла датчики пульса и давления, делая исследования невозможными.
Забегая вперед, скажем, что в итоге, уже после запуска на орбиту советской собаки, американцы отправили-таки шимпанзе в небеса. Но под наркозом. И за это отгребли тонну хейта от зоозащитников разных стран мира, пожалев, что не провели эксперимент в тайне от сердобольной общественности, как это сделали русские.
А русские продолжали эксперименты, готовя собак к полётам в космос не менее тщательно, чем это будут делать через считанные годы с первым космонавтом — Юрием Гагариным. Проверялось, как собака реагирует на шум двигателя ракеты, вибрации и замкнутое пространство, как переносит перегрузки?
Все детали ракеты, на которой отправлялась собака, были тщательно продуманы. Помимо аппарата, обеспечивавшего подачу корма, существовал ассенизационный резервуар с сушеным мхом и дезодорирующим микроатмосферу ракеты углем.
Собака погибнет
Это знали все. С околоземной орбиты даже уподобившийся Богу Сергей Павлович Королёв возвращать никого ещё не умел. Врач-биолог Александр Серяпин настаивал на том, чтобы разработчики предусмотрели механизм, позволявший в нужный момент облегчить страдания четвероногого космонавта. Предполагалось, что это будет «укол милосердия». Но Серяпина никто слушать не стал.
Когда партия и правительство требуют забить американскому Микки его баки и форсировать процессы отправки живого существа на околоземную орбиту, как-то не до милосердия…
Из восьми выловленных и взятых с живодёрки собак отобрали трёх сучек: Муху, Лайку и Альбину.
Последняя ожидала потомство, поэтому её было решено пощадить. Морда кривоногой Мухи показалась непрезентабельной. А Лайка (на фото вверху) была самой подходящей дворнягой.
Утром 3 ноября 1957 года Лайку, прошедшую через сложносочинённую систему отбора, выгуляли, дали ей гречки с мясом и воды, затем посадили в кабину.
Космический аппарат, ставший крематорием для Лайки, был похож на цилиндр. Внутри – кожухи, расположенные слева и справа от собаки, аппаратура для регистрации ключевых показателей жизнедеятельности — ЧСС, АД, температура тела. Система регенерации воздуха была рассчитана на неделю. Удаляла водяные пары и углекислый газ, насыщала атмосферу аппарата кислородом. Система кормления срабатывала дважды в сутки и обеспечивала собаке воду и обогащённую белками пищу.
Судя по всему, воспользоваться своей инновационной кормушкой Лайка успела только раз.
На старте многих терзали сомнения. Как оно всё пройдёт? Дотянет ли животное до орбиты? Верили не все. Ведь при запуске землю потряхивало даже в 8-ми километрах от стартового стола. А что творилось в кабине?
Но приборы показывали, что в первой фазе полёта с Лайкой всё было хорошо. Можно было рассчитывать лишь на эту, предусмотренную графиком, неделю жизни собаки.
Однако ракета с Лайкой ушла в космос по более пологой траектории, нежели это было предусмотрено изначально. В результате корабль пробыл на солнечной стороне значительно дольше. Температура внутри камеры стала повышаться градус за градусом. И когда она пробила отметку в 40 °С испытатели поняли, что счёт жизни собаки пошёл на минуты.
На датчиках было зафиксировано беспокойство животного, которое медленно погибало от удушья и перегрева. Прославившаяся на весь мир дворняга из советского отлова прожила всего 7 часов после старта…
И, тем не менее, событие не стали держать в тайне от мировой общественности. Наши средства массовой информации ещё месяц добросовестно лгали:
«Собака чувствует себя хорошо. Жизненные показатели в норме!»
Простые американцы тоже радовались событию, а вот в Белом доме читали сводку ЦРУ, где говорилось, что вес ракеты с собакой превысил 500 кг. Это значило только одно: Советский Союз имеет возможность жахнуть из ближнего космоса атомной бомбой по цивилизованному миру.
Когда горькая правда о судьбе Лайки вскрылась, у стен советских дипломатических представительств в странах Западной Европы прошли мирные демонстрации людей, возмущённых бесчеловечностью советских испытателей. Некоторые кричали о том, что в космос вместе несчастного животного нужно было отправить лично Никиту Хрущёва.
Мордой Лайки, ставшей олицетворением прорыва поистине космического масштаба, были украшены постеры и футболки, плакаты, сумки. Выпускалось даже «космическое» бельё. Его венчали надписи «Moon Dog» («Лунная собака») или «Dog in Space» («Собака в космосе»).
В СССР почтили память героической псины странно: в продаже появились сигареты «Лайка» с очень тугой набивкой. И что-то было в этом, ей-богу, странное. Задымить «Лайкой», сгоревшей заживо в недрах космоса, — то ещё «удовольствие».
Такая история.
