Новости – Общество

Общество

Заслуженный летчик РФ, генерал-майор авиации Владимир Попов: Взрыва на борту АН-148 не было!

Причины трагедии рейса 703, следовавшего по маршруту «Москва-Орск», следует искать в Пензе, где борт был заправлен некачественным топливом?

Андрей Карелин

12 февраля, 2018 15:15

9 мин

Этот и другие вопросы корреспонденты «Русской Планеты» адресовали видному эксперту, согласившемуся прокомментировать ситуацию.

Новая рабочая неделя началась в аэропорту Пензы с визита представителей Следственного комитета России в пензенский аэропорт. В чем причина? Ведь самолет «Саратовских авиалиний» следовал по маршруту, пролегавшему из Москвы в Орск?

Как оказалось, последняя заправка упавшего борта была осуществлена именно в Пензе, где с утра проходят проверки. Тем временем, корреспонденты телеграмм-канала «Mash» сумели дозвониться генеральному директору авиакомпании «Саратовские авиалинии» Алексею Вахромееву, который, похоже, был не слишком расположен к общению:

А.Вахромеев: Что вы от меня хотите? Я в дороге! Я вас плохо слышу, и вы меня не слышите!

Корреспондент: Но мы вас слышим!

А.Вахромеев: Мне некогда!

Достаточно странная позиция для руководителя авиакомпании, судьба которой сегодня, по мнению экспертов «Русской Планеты», висит сегодня на волоске (читайте наш вчерашний материал, в котором корреспонденту «РП» дал интервью диспетчер Мосцентра АУВД).

Что известно на данный момент?

Рейс самолета АН-148, имевшего бортовой номер RA-71704, был четвертым за сутки.

Как стало известно, в половине седьмого утра, в воскресенье, самолет летал по маршруту «Пенза-Москва». Затем был выполнен рейс в направлении «Москва – Саратов». После этого борт вылетел из Саратова в Москву… И вот – роковой «Москва-Орск» (Оренбургская область).

Однако это ни о чем не говорит. Надежный АН-148, выпущенный Воронежским акционерным самолетостроительным обществом, летал и по 5-6 рейсов в день, преодолевая более 5 тысяч км.

Что можно сказать о профессиональной подготовке экипажа? Командир корабля Валерий Губанов был опытным пилотом, имевшим 5 000 часов налета. Из них на АН-148 он отлетал 2800 часов.

^{Фото: ТАСС}

Вызывает ли сомнения надежность самолета АН-148? Многие СМИ и диванные эксперты поспешили увидеть в деле «украинский след». Дескать,

самолет разрабатывался на Украине
двигатели в нем стоят украинские
очевидцы видели яркую вспышку в небе под крылом самолета

Напрашивается вопрос? Уж не передали ли нам пламенный привет наши украинские «друзья»?

Где-где, а в Министерстве обороны и в МЧС, а в особенности в Специальном летном отряде «Россия», который базируется во Внуково, самоубийц не было и нет.

АН-148 использовался именно в этих российских ведомствах, хотя в связи с резким ухудшением взаимоотношений между Россией и Украиной эксплуатация самолета постепенно сокращалась.

В гражданской авиации использовалось всего несколько «148-х». Один из них принадлежал «Саратовским авиалиниям».

Вопросы, на которые сегодня общество лихорадочно ищет ответы, мы адресовали заслуженному военному летчику Российской Федерации, генерал-майору авиации, на протяжении многих лет возглавлявшему Федеральное управление авиационно-космического поиска и спасания при МО РФ Владимиру Александровичу Попову.

«РП»: Владимир Александрович, у вас есть какие-нибудь версии произошедшего?

Владимир Потапов (ВП): Вы знаете, сейчас можно говорить только о «вариабельности» авиационного происшествия. Версий несколько. Они все имеют под собой основания. О конкретной версии можно сказать только через 2-3 дня, когда будут найдены все параметрические самописцы, которые еще называют «черные ящики».

Если они сохранились хорошо, то можно будет более предметно говорить о том, что произошло и работала ли техника исправно. Но основные версии такие: первая – связана, конечно, с погодой. Вчера, сами знаете, метеоусловия были очень тяжелыми.

В особенности метеообеспечение сказывается на полетах. Второе: технические какие-то отказы могут иметь место. В системе управления. В перестановке, допустим, стабилизатора, работе органов управления. Выпуск/уборка закрылков, предкрылков. Это вопросы механизации крыла.

Третье – это связано с техникой пилотирования экипажем в условиях определенной сложности по метеоусловиям и сложностями с какими-то внештатными срабатываниями во время управления данным самолетом. Вот эти три направления, еще ряд их вариабельных исходных данных могут создать общую картину этого происшествия.

Конкретно сказать, за что-то «взяться», все разъяснить от «А» до «Я», как мы говорим, пока не представляется возможным.

РП: Но тела людей разбросаны по траектории полета.

ВП: Это ни о чем не говорит! Принципиально ни о чем не говорит! Вы хотите спросить, не было ли взрыва на борту?

РП: Именно!

ВП: Я думаю, что нет. И почему говорю: звуковой эффект и удар взрывной волны произошел пост-фактум, только после касания самолета Земли.

РП: Но свидетели говорят, что видели в воздухе вспышку…

ВП: Сразу же скажу: свидетели – не профессионалы. И это не потому, что я их хочу как-то обидеть или как-то это подчеркнуть. Нет!

Вспомните, первое, что я сказал – о метеоусловиях, о погоде. Даже если бы я специально наблюдал за полетом данного самолета во вчерашних условиях, я бы его не увидел, пока он не оказался бы над моей головой, пролетев надо мной. Это особенности нашего глаза и метеоусловий. Физически его увидеть на большом расстоянии невозможно!

И поэтому вот эти «хлопки» (а вы знаете, что скорость звука распространяется достаточно медленно относительно всех иных параметров) говорят нам о том, что люди видели лишь результат – после того, как самолет ударился о Землю. Ведь, задумайтесь! Надо повернуть голову, а на это уходят секунды. Потом необходимо осознать полученную информацию. Скорей всего, людям больше кажется [что они видели вспышку в небе], чем это есть на самом деле. Вот так нужно объяснять этот момент.

РП: Следователи рассматривают версию с некачественным топливом. Могло ли такое быть?

ВП: Вы знаете, «Домодедово» — аэропорт очень большой. Топливно-заправочная компания работает там достаточно хорошо. Это раз. Второе: ведь заправляли и другие самолеты! И нигде ничего не произошло. Если бы еще какие-то были сбои в работе силовых установок других самолетов, вот эта версия была бы более правдоподобной.

Вопрос просто берут на контроль. Следственные органы просто обязаны это сделать. Та государственная комиссия, которая ведет расследование этого происшествия, обязана проверить топливный потенциал. И его качество, соответствие стандартам, в обязательном порядке, проверяются.

РП: Но проверяют не «Домодедово», а аэропорт Пензы…

ВП: И там тоже могут проверять. Почему проверяют? Потому что он был там дозаправлен, прилетел сюда, выполнил полет предыдущий?

РП: Да.

ВП: Ну, и что? Он и здесь заправлялся также. И то, и то проверяется одновременно. И в Пензе, и в Домодедово, и даже если он вылетал из Самары, накануне, даже там топливо обязательно будут проверять, потому что остатки топлива, так или иначе, были. Все не израсходуется! И поэтому послойно нужно посмотреть, где могли допустить некачественное топливо в эксплуатацию.

РП: Владимир Александрович, а как объяснить тот факт, что самолет поднялся до 1800 метров… Затем резко опустился вниз.

ВП: Это мы знаем условно пока. 1800 или 1500 – очень условно. А вот когда параметрические датчики («черные ящики») будут проанализированы, тогда точно будем знать, поднимался ли он на эту высоту.

РП: По этим данным можно судить о характере катастрофы?

ВП: Это не особо дает информационную составляющую данного происшествия. Это не главное. Это просто сопутствующие факторы.

РП: Спасибо за Ваши ответы!

Почему же упал АН-148? Почему погиб 71 человек, в том числе, трое детей, младшей из которых было всего 5 лет? Остается надеяться, что через несколько дней, после того, как будут проанализированы бортовые самописцы (если они находятся в хорошем состоянии), мы сможем сообщить вам об этом.