Запад пожурил Россию за нежелание отбирать деньги

Фото: Ktovkurse.com

История одного лицемерия в одном государстве

Михаил Мельников

23 декабря, 2019 16:28

6 мин

Лучшая гарантия сохранности незаконно нажитых в России денег – вывод их за рубеж. Европа и США с удовольствием примут этот подарок своей экономике и в благодарность прикроют от российских властей.

Нелегальный триллион

Международная Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (FATF) со штаб-квартирой в Париже высказала свое недовольство тем, что Россия недостаточно активно возвращает в страну выведенные из неё капиталы сомнительного происхождения. Действительно, каждый год из России незаконно выводятся десятки, иногда сотни миллиардов долларов, но они, как правило, растворяются в безбрежных просторах мощной европейской и американской экономик: даже с постановлениями суда вернуть похищенное не удается.

Западные же партнеры говорят нам о том, что за рубежом находится порядка 1 триллиона незаконно выведенных из России долларов. Сумма не то чтобы космических масштабов (примерно равна ВВП нашей страны за удачный октябрь), но весьма увесистая. Если эксперты могут посчитать эти деньги, то вполне возможно, они могут и указать на места их хранения, тем более что далеко ходить не надо: после фактической ликвидации института анонимных офшоров проследить принадлежность виргинских или кипрских компаний стало не так уж сложно. Плюс, конечно, личные счета граждан, которые на родине находятся в розыске или заочно осуждены.

Таким образом, Запад нам указывает: есть незаконно выведенные деньги, есть представление об их местонахождении, но Россия почему-то не слишком активно добивается их возврата

Это правда. Но не вся.

Почему мы их не ищем

У достаточно большого круга эмигрировавших граждан есть охранная грамота – хорошо сохранившийся компромат на оставшихся в России партнеров. В первую очередь это касается банкиров. Есть точка зрения, которой придерживается, в частности, Александр Лебедев (только что переставший быть банкиром, но продолжающий разоблачать бывших коллег). Она состоит в том, что организацией вывода средств из России, как минимум в прошлом, занимался сам Центробанк. Делалось это следующим образом. В коммерческий банк приходили люди из ЦБ и неформально предупреждали о том, что из-за большого количества нарушений лицензия будет отозвана. Да, прямо завтра. Можно сегодня. Но если помочь хорошим людям с определенными операциями, то вполне можно договориться об отсрочке – скажем, на полгодика. Вы тоже успеете свои дела в порядок привести.

Понятно, что активно преследовать «приведшего дела в порядок» и уехавшего вслед за своими деньгами владельца банка никто не стремится. Даже если его использовали втемную, он, как правило, прекрасно понимает, на кого работал, и копии финансовых документов сохранить не поленился

Практически не преследуют также бывших чиновников, проворовавшихся и успевших унести ноги. Исключение – бывший министр финансов Московской области Алексей Кузнецов, который, находясь в розыске, открыто общался в Куршевеле с действующими высокопоставленными чиновниками. Не исключено, что в числе прочего он делился опытом с Андреем Воробьевым, будущим губернатором Подмосковья. До Кузнецова по какой-то причине руки дошли – через 11 лет после его бегства. Неделю назад ему дали 14 лет. Отбытое в Куршевеле не засчитали.

И все же обвинять наших силовиков в полной пассивности не приходится. И через Интерпол, и через спецслужбы, и в рамках двусторонних контактов министерств внутренних дел на Запад ежедневно сыплются десятки запросов о помощи в расследовании, об экстрадиции, о содействии в возврате незаконно нажитых активов.

Говорят, эти запросы кто-то даже читает.

Почему нам их не выдают

Главными бенефициарами вывода русских денег из России являются не сами воры, а западная и смежная с ней ближневосточная экономика. Особнячок на искусственном острове в Эмиратах или двухсотметровая квартира в элитном флоридском жилом комплексе легко могут стоить, например, 15 миллионов долларов – то есть четверть миллиона баррелей нашей сернистой кормилицы Urals. Но гораздо интереснее с Европой, которая эту Urals, собственно, и покупает: получается, что выкачав у нас 30 тысяч тонн нефти, они получают потраченные деньги обратно всего за одно куршевельское гнездышко!

Вы хотите цифр? Извольте! В 2018 году наша прекрасная страна экспортировала нефть на 78,109 млрд долларов. А чистый отток капитала в том же году составил 67,5 млрд долларов. Не весь он «черный», не весь незаконный, но в значительной степени – безусловно. Центробанк говорит «всего лишь» о 73 млрд рублей (годовой бюджет Ярославской области), но есть подозрения, что эта цифра занижена в разы. По упомянутым выше причинам. К тому же некогда считать все это – надо бороться с нашими тысячерублевыми переводами.

Помните программу «Нефть в обмен на продовольствие», о которой сейчас не любят говорить из-за участия в ней нынешнего президента? Как бы там в реальности ни обстояли дела, эта программа как минимум помогла решить продовольственный вопрос в стране, стоявшей на грани голода. За это нефти не жалко. Но у нас сейчас действует программа «нефть и газ в обмен на элитную недвижимость», что, согласитесь, несколько отличается и по экономике, и по этике

Но чтобы оставаться привлекательным объектом инвестиций, надо гарантировать сохранность этих инвестиций. Если континентальная Европа начнет выдавать нам беглых преступников и их деньги, она резко почувствует охлаждение со стороны российского беловоротничкового криминалитета. Он тут же переориентируется на Великобританию, США, Ближний Восток.

* * *

Триллион долларов, выведенный из России за тридцать лет, давно и успешно крутится в зарубежной экономике и благодаря этому как минимум удвоился. Наши партнеры получают энергоресурсы в обмен на незначительные территории на своих южных побережьях и в столичных деловых центрах – кто в здравом уме откажется от такого гешефта? Замечание FATF насквозь лицемерно и является прекрасным образчиком современной международной дипломатии – «Я не я, и лошадь не моя». Наши сукины дети, кстати, тоже так умеют, но они все же наши. Хотя, глядя на их «усилия» по возвращению средств, полной уверенности уже нет.