Московские мигранты: чудеса в решете

Иностранные граждане в центре содействия иммиграции. Фото: Дмитрий Рогулин/ТАСС

Министр столичного правительства сравнил придуманную прибыль от мигрантов с доходами от несуществующей нефти

Михаил Мельников

8 августа, 2016 19:00

8 мин

В субботу 6 августа московская мэрия распространила веселую информацию: доходы города от НДФЛ мигрантов превысили размер налогов с нефтяных компаний: 6,8 млрд рублей за полгода против 3 млрд рублей.

Уральский трудяга

Приятно, что руководство Москвы не жалеет на улучшение своего имиджа ни выходных, ни бюджета. Максим Решетников, глава департамента экономической политики, разве что елеем не сочился, когда рассказывал о наступившем всеобщем счастье: «Экономическая модель регулирования миграции оптимальна для всех ее участников: для города, для москвичей, для самих мигрантов».

Никакого отношения к столице Решетников, как и большинство вершителей московских судеб, не имеет. Родился он в Перми, там же сделал головокружительную карьеру — в 25 лет был уже замначальника Главного управления экономики областной администрации. Потом вышел на федеральный уровень, ненадолго вернулся на родину в кресло руководителя губернаторской администрации (в 30 лет!), тут же перескочил в Москву на должность директора департамента государственного управления федерального правительства, а с 2010 года плодотворно трудится в столичной мэрии. Судя по тенденциям последних шести лет, одной из основных целей пермяка-вундеркинда является последовательная замена русской рабочей силы в Москве на иностранную.

Ожидание возврата

Представленные Решетниковым цифры, увы, весьма лукавы. Дело в том, что основная часть заявленного дохода от мигрантов — продажа патентов. Патент на работу в столице стоит 4200 рублей в месяц. Но это не плата за само право работать в Москве (что было бы вполне естественно), а авансовый платеж по налогу на доходы физических лиц, который может быть предъявлен работодателем к возврату, если иностранец получает «белую» зарплату менее 32,3 тысячи рублей (стоимость патента — 13% от этой суммы). Таким образом, далеко не факт, что итоговые цифры окажутся столь же «вкусными».

Логика патента проста. НДФЛ у нас платят мало и неохотно, поэтому хорошо бы взять с иностранца эти деньги вперед: вряд ли он приехал работать совсем уж за копейки, 500 долларов в месяц можно и в Узбекистане заработать, а жизнь там существенно дешевле.

За полгода выдано 195 тысяч патентов на разные сроки действия (43% из них — гражданам Узбекистана), но Решетников не предоставил данных о том, какие суммы были предъявлены к возврату. Так что итоговые цифры могут оказаться несколько ниже заявленных. Но это даже не полбеды.

Придуманные миллиарды

Иностранная рабочая сила России нужна. Провал в системе образования привел к необходимости временно «импортировать» ученых, инженеров, толковых менеджеров, как это делал еще Петр I при подготовке своего индустриального прорыва. Но отнюдь не эти профессии преобладают в «списке Решетникова». Москва приглашает гастарбайтеров почти исключительно в сферу обслуживания — продавцами, автомеханиками, сотрудниками системы ЖКХ (в том числе ежегодными перекладывателями скоропортящейся «собянинской» плитки)… То есть туда, где могли бы работать жители нашей страны, в которой, между прочим, не первый год растет явная и скрытая безработица.

Мигранты в России — это, к сожалению, не только низкие зарплаты, но еще и неоднозначные национально-религиозные землячества, скученность проживания, приводящая к эпидемиям, этническая монополизация определенных криминальных сфер (проституция, наркотрафик). В московской полиции нет или практически нет людей, хорошо знающих среднеазиатские языки, что делает их идеальным преступным жаргоном.

Являются ли 6,8 млрд рублей за полгода достойной платой за все эти неудобства?

Очевидно, что нет.

Но главное лукавство заключается в том, что никаких особых «мигрантских» миллиардов, вопреки словам Решетникова, в московском бюджете вообще не существует. Граждане России, занимая те же самые рабочие места, на месте мигрантов платили бы те же самые налоги (при соблюдении законов, но это уже другой вопрос). Свято место пусто не бывает — да, зарплату россиянам надо платить побольше, чем иностранцам, а грубо нарушить их права сложнее, но это уже проблемы бизнеса, а никак не столичных властей. Перекрытие границ, визовая система и строжайший фильтр выдачи разрешений на работу на некоторое время действительно создадут временный вакуум на рынке труда, но очень скоро в бывших «мигрантских» профессиях вынужденно подрастут зарплаты — и туда пойдут россияне.

А пугать ростом цен на продовольствие при повышении зарплаты, скажем, продавца-кассира на 10 тысяч рублей в месяц могут только очень недобросовестные люди или не представляющие, насколько мизерна доля оплаты труда персонала в общем обороте российского ритейла.

Департамент самообеспечения

Кстати, почему несуществующий «мигрантский» доход сравнивается именно с нефтяными налогами? Да потому что Решетников попытался сыграть на слабом знании публикой особенностей нефтяного налогообложения. Мы привыкли, что если в России есть деньги, то это нефтянка. Но вот только добывающие компании давно уже платят налоги в первую очередь по месту добычи, что абсолютно справедливо, а вот где Максим Решетников нашел в Москве нефтяные месторождения, остается только догадываться.

Ни одна крупная нефтяная компания, кроме «Лукойла», не является московским резидентом, отсюда и скромная цифра, взятая для сравнения. Гораздо интереснее было бы сравнить эти цифры, например, с расходами возглавляемого Решетниковым департамента экономической политики и развития. Так, в 2015 году они составили 6,8 млрд рублей — в аккурат столько же, сколько дала распродажа патентов. В дальнейшем планируется наращивать расходы этого ведомства (до 8,2 млрд рублей в 2018 году), так что печать патентов не будет останавливаться ни на минуту.

Все лучшее — мигрантам!

Удивительно ли после всего изложенного, что с 2016 года трудовые мигранты в Москве пользуются режимом наибольшего благоприятствования по сравнению с коренными жителями? Дело в том, что стоимость трудового патента складывается из собственно налога НДФЛ и двух коэффициентов, которые устанавливают Минэкономразвития и регионы. Учитывая высокую инфляцию в 2015 году, ведомство Улюкаева установило на 2016 год коэффициент, увеличивающий стоимость патента на 15% (+2,1 процентного пункта к инфляции). Однако московское правительство в ответ урезало собственный региональный коэффициент так, чтобы патент в итоге подорожал всего на 5% (с 4000 до 4200 рублей). Для сравнения: с 1 июля тарифы в системе ЖКХ в Москве выросли в среднем на 7,4%, а реально сильнее (за счет того, что энергичнее всего подскочили расценки на самые востребованные услуги — горячее водоснабжение и электроэнергию).

Правительство Москвы защищает интересы гастарбайтеров куда охотнее, чем собственных жителей.

Защитники москвичей

Но это еще не все, апофеоз впереди. Фразой недели, а то и месяца можно назвать перл Решетникова: «Переход от квот на патенты позволяет защитить рабочие места москвичей». Иными словами, снятие всех ограничений на въезд мигрантов — благо для коренных жителей.

Приведем цифры: в 2013 году утвержденная федеральным правительством квота на мигрантов для всей России составила 126 тысяч разрешений, из них для Москвы — 2 тысячи. Понятно, что эти цифры в реальности не соблюдались, но они были хоть каким-то разумным ориентиром. Благодаря отмене квот только за первую половину 2016 года Решетников, повторимся, приютил в Москве 195 тысяч узбеков, таджиков и украинцев — широка пермская душа!

Вот теперь уже точно все.

Разве что немного позитива напоследок.

***

В Узбекистане есть орден «Эл-юрт ҳурмати» — в числе прочих им награждаются «иностранные граждане за большой вклад в дело укрепления экономической мощи страны». Почему бы Исламу Каримову во время очередного визита в Москву не наградить этими орденами московскую мэрию в полном составе? Заслужили!

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе