«Я пришел к выводу, что нужно идти до конца»

Фото: Виталий Белоусов / РИА Новости

Предполагаемый участник БОРН Максим Баклагин дал в суде подробные показания об убийствах

Александра Кошкина

9 декабря, 2014 08:15

14 мин

8 декабря заседание по делу Боевой организации русских националистов (БОРН) началось с опозданием более чем на два с половиной часа. В 12:00, когда должен был начаться процесс, стало известно, что подсудимых — Максима Баклагина, Михаила Волкова, Юрия Тихомирова и Вячеслава Исаева — еще не вывезли из СИЗО «Лефортово».

«Я даже не знаю, что с этим делать, — возмущался судья Александр Козлов. — Это уже издевательство над правосудием. Это уже ни в какие рамки не лезет». Когда в зал вошли присяжные, судья был вынужден извиниться и перед ними. «Наверно, зима виновата, — сказал он. — Конвойная служба наверно думает, что зимы нет. Я уже оборвал все телефоны. Я даже не знаю: на министра что ли выходить?»

Процесс начался с просмотра видеозаписей с камер наружного наблюдения на подъездах дома, рядом с которым 3 сентября 2009 года был убит один из членов группировки «Черные ястребы» Расул Халилов. По версии следствия, это преступление совершил Волков. На записях видно, как некий мужчина с пакетом в руках кого-то поджидает, а когда появляется Халилов, направляется за ним.

На этом прокуратура закончила представлять доказательства. Далее к микрофону подошел подсудимый Баклагин для дачи показаний. Судья предложил ему изложить их в свободной форме.

По словам Баклагина, в 2005 году он познакомился с другим фигурантом дела Алексеем Коршуновым, который погиб в 2011 году. Вместе они снимали квартиру в Медведково. Год они общались, а затем поссорились. «Он человек очень вспыльчивый», — пояснил Баклагин. Сам подсудимый работал помощником юриста. Возобновили они общение только в 2008 году. «Осенью 2008 года мой товарищ Алексей Коршунов начал со мной вести беседы о том, что происходит в нашей стране, о бесконтрольной эмиграции, — рассказывал Баклагин. — Он спрашивал, как ты собираешься жить? Ты будешь жить обычной жизнью, когда наши единомышленники томятся в тюрьмах, а кавказцы убивают на улицах, насилуют женщин? Эти беседы велись периодически. Я задумался над своей дальнейшей жизнью, смогу ли я жить в стороне. Он мне говорил, посмотри на Францию, хочешь ли ты жить как во Франции, где геи ходят по улицам, а сборная по футболу состоит из эмигрантов, которые превращают страну в халифат».

В декабре 2008 года он встретился с Никитой Тихоновым, который уже осужден по данному делу. Баклагин пояснил, что Тихонова тоже знал с 2005 года, но тот через год исчез. «Мне было известно, что он находится в федеральном розыске по другому преступлению, я предложил ему денежную помощь, — вспоминал подсудимый. — Он отказался, сказал, что сейчас не нуждается. Я накормил его в кафе, мы долго разговаривали. Я спрашивал, жалеет ли он, что так произошло (что он вынужден скрываться от правоохранительных органов — РП). Он сказал, что ни о чем не жалеет, что только уважать себя больше стал». Баклагину было интересно, как он «вообще убивает время», находясь на нелегальном положении. Тот рассказывал про свои занятия спортом, чтение книг, про слежку за потенциальными жертвами. Тогда Тихонов дал ему свой номер телефона и попросил звонить только с таксофона.

В январе 2009 года произошло убийство адвоката Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой. По фотографиям в СМИ Баклагин понял, что киллером был Тихонов. Кроме того, Маркелов был представителем потерпевших в деле, по которому Тихонов находился в розыске. Однако приятель свою причастность отрицал.

Обнаруженная при обыске у Исаева и Баклагина «Оса». [11:08:08] rita se: Фото из материалов дела / "Медиазона"

Обнаруженная при обыске у Исаева и Баклагина «Оса». Фото из материалов дела / «Медиазона»

Однажды Коршунов и Тихонов предложили ему подобрать друзей для совершения преступления. Тогда их возмутила история с нападением антифашистов на сестру националиста Павла Скачевского. В интернете писали, что это сделали Илья Джапаридзе и Коба Авалишвили. «Тихонов передал бумажку с двумя адресами — на Каширской и Братиславской, — сказал обвиняемый. — Тихонов сказал, что на Каширской уже следил, там его (Джапаридзе — РП) нет. Передал также диск с фотографиями Джапаридзе. Меня не волновало, что он антифашист какой-то».

В январе Баклагин встретился с друзьями детства — Исаевым, Тихомировым и еще двумя — и пересказал им свои разговоры с Тихоновым и Коршуновым. Все они, кроме Исаева, проживали в подмосковном городе Дубна, а Исаев — в Дмитрове. Двое отказались участвовать, так как у них были семьи, Тихомиров согласился сразу, а Исаев взял паузу, чтобы подумать. На тот момент один из антифашистов, Авалишвили, уже подвергся нападению: кто-то перегородил ему дорогу, порезал ножом, но он остался жив. Оставался Джапаридзе.

Тому, как совершить убийство, их научил Коршунов. Он сказал им, что начинать надо со слежки, установить график жертвы, выбрать подходящее место преступления. «Он посоветовал, что если из травматического пистолета выстрелить в голову, человек потеряет сознание, и дальше ножом его можно дорезать», — отметил Баклагин. В марте 2009 года Исаев, Тихомиров и Баклагин начали слежку. «Чаще всего был один я, так как чаще находился в Москве, — говорил подсудимый — Я понял, что у него никакого графика нет, так как он студент. Один раз он вышел в два часа дня. Очень напряженный был, видимо, чувствовал. Я был одет как офисный клерк, он ничего не заподозрил».

Друзья решили убить его в субботу. Для этого им приходилось вставать рано утром и ехать из Подмосковья на Братиславскую, что занимало три с половиной часа. Коршунов передал Исаеву украденные регистрационные знаки, чтобы тот переставил их. «Роль Исаева заключалась в том, что при выходе Джапаридзе из поезда, он должен сообщить об этом мне по рации, рассказывал Баклагин. — Мы с Тихомировым должны были находиться на лавочке, которая стояла по пути его следования. Мы должны были пойти за ним и убить. Тихомиров должен был выстрелить из травматического пистолета в голову, я после этого должен был наносить ему удары ножом». С апреля по июнь каждую субботу соучастники готовились совершить преступление, но Джапаридзе не появлялся. Иногда с ними был Коршунов с гранатой и пистолетом ТТ, «для подстраховки». Но 27 июня Коршунова не было.

В то утро Исаев ничего друзьям не передал, так как просто не заметил антифашиста. Зато заметили Тихомиров и Баклагина. «На мне был парик блондинистого цвета, кепка и обычная одежда, — вспоминал он. — Тихомиров в парике черного цвета и панаме. Парики давал Коршунов, говорил, что так на девочку будет похоже. Мы двинулись за Джапаридзе. Он оглядывался постоянно. Мы обогнули последний дом до метро и опередили его, он шел нам на встречу. Там стоял автомобиль, я сделал вид, что это мой автомобиль, наклонился к нему. Когда он приблизился, Тихомиров выстрели в него. Но сознание Джапаридзе не потерял. Я, увидев это, подбежал к нему, и начал наносить удары ножом в грудь. Где-то семь ударов, все остальные (порезы — РП) появились, так как он сопротивлялся, брался за клинок руками». Затем соучастники услышали крик «Стойте» и убежали к метро. Проехали пару станций, вышли, дошли до ближайшего двора, выкинули гильзы, нож и переоделись. Сменную одежду они несли с собой в пакетах. Затем на такси и общественным транспортом добрались до Дмитрова. Через час приехал Исаев и рассказал, что подошел к месту преступления, увидел скорую, милицию и уехал. В этот же день Баклагин рассказал все Коршунову, тот их похвалил. «Психологически они (Коршунов и Тихонов — РП) к нам стали относиться более доверительно», — отметил Баклагин.

«Я понимал, что обратной дороги уже нет. Было в голове огромное количество мыслей, — вспоминал подсудимый. — Двойная жизнь получается. Понятно, что рано или поздно нас найдут. Я пришел к выводу, что раз мы встали на этот путь, нужно идти до конца». По его словам, образцом для него являлся Коршунов, который всегда говорил, что «нужно умереть с оружием в руках», «ни в коем случае не сдаваться». Влияли на него и националистические сайты, на которых постоянно рассказывалось, что кого-то судят, а кого-то убивают.

В сентябре 2009 года Тихонов рассказал о «Черных ястребах». «Это группировка кавказцев, которая нападала на русских граждан в метро, кричала «Аллах Акбар» и «Режь русских свиней», — рассказал Баклагин. — Он предложил поучаствовать в убийстве кого-либо из членов этой группировки. Мы согласились, не задумываясь. Процесс был громким, поразило, что все эти люди находились не под стражей, гуляли на свободе, хотя судили их по статье 111 УК (причинение тяжких телесных повреждений — РП)».

— Но 111-ая была только у одного, — возразил судья.

— Для нас это была банда, — ответил обвиняемый. — В интернете на фотографии они стояли все, с поднятыми вверх пальцами.

По его словам, Коршунов предложил отнять автомобиль у таксиста нерусской национальности, а затем на нем из пулемета «Суоми» расстрелять жертву. По плану Баклагин должен был быть за рулем, а Исаев рядом для подстраховки. Через несколько дней был убит Халилов, а они хотели застрелить другого кавказца. Из-за этого убийства, их цель передвигалась в сопровождении милиции, и от преступления пришлось отказаться.

В октябре 2009 года Баклагин, Исаев, Коршунов и Тихонов отправились в Гольяново, где проживал антифашист Иван Хуторской. «Тихонов сказал, что он является активистом уличного движения «антифа», которые нападают на слабых молодых националистов с ножами, — говорил подсудимый. — На сильных они не нападают, нападают на молодых». Соучастники строили планы, непосредственным исполнителем убийства стал Коршунов. В период, пока велась слежка, Тихонов обратил их внимание на процесс в Мосгорсуде и озвучил фамилии судей Владимира Усова и Петра Штундера. По словам Баклагина, особенно он выделял Усова, рассказывал, что ведет за ним активное наблюдение.

Иван Хуторской. Фото: Роман Кульгускин / РИА Новости

В конце октября Тихонов передал ему наган. По его словам, уже тогда соучастник чувствовал за собой слежку. А в начале ноября его действительно задержали. Друзья отправились в Рязанскую область, где скрывался Коршунов с женой и ребенком. «Коршунов был настроен, что нужно продолжать нашу деятельность», — говорил Баклагин, вытирая платком лоб.

Был выбран день нападения — 16 ноября. Исаев, у которого хранилось оружие, взял наган, и вдвоем они поехали в Москву. В Гольяново встретились с Коршуновым и передали наган ему. Соучастники заняли заранее обговоренные позиции, через час Баклагин увидел, как Хуторской вышел из троллейбуса и передал эту информацию по рации. Через какое-то время Коршунов приказал уходить. «Я сел в автомобиль, доехал до станции Икша, — сказал подсудимый. — Исаев и Коршунов приехали туда же своими путями. Станцию Икша посоветовал Коршунов, так как она находилась после поста милиции. Коршунов всегда давал дельные советы, он знал про посты милиции». Коршунов рассказал им, что увидев на лестнице, как Хуторской зашел в подъезд, спустился вниз. Антифашист стоял у почтового ящика, он подошел к нему и выстрел два раза в голову.

Далее Коршунов рассказывал про спортзал на Богородском валу, в котором якобы занимаются одни кавказцы, которые ездят на дорогих джипах и с оружием. Но выяснилось, что рядом находится отделение милиции. От плана напасть на них пришлось отказаться. Спустя какое-то время Коршунов сообщил, что имеется филиал на Большой Академической, на стадионе «Наука». Место было подходящее — малолюдное и без фонарей. Они хотели подъехать на автомобиле и расстрелять кавказцев из пулемета. Но вскоре Коршунов перестал выходил на связь. «Мы с Исаевым решили проявить инициативу», — сказал Баклагин. Он взял наган и травматический пистолет, а Исаев обрез ружья.

«Исаев тогда еще никогда не нажимал на курок, решили, что он должен это сделать, — отметил подсудимый. — Я должен был быть на подстраховке. Коршунов говорил, что все они очень крутые, могут быть с оружием, поэтому нужно быть осторожным». Машину они бросили на той же станции Икша и далее отправились общественным транспортом. Баклагин посмотрел в окно спортзала — кавказцы заканчивали тренировку. Наконец, они увидели двоих возле клуба и направились в их сторону. «Мы приблизились, они замолчали, — рассказывал Баклагин. — Исаев выхватил обрез, приставил приклад к плечу и выстрели в одного. Тот сразу упал. Он направил обрез на второго, но услышали глухие щелчки. Исаев сказал, что не стреляет. Второй выхватил пистолет, начал стрелять в нас. Сначала просто так, потом на бегу. Я начал стрелять в него из травматического пистолета». По словам Баклагина, наган из кармана он достать не смог, так как тот за что-то зацепился. Кавказец попал Исаеву в ногу. Потом выяснилось, что у него был не боевой, а травматический пистолет, поэтому остался только синяк.

В феврале Коршунов вновь объявился. Он предложил убить судью Эдуарда Чувашова. «Всплыла аудиозапись, где судья говорит подсудимому, что у русских порой такой менталитет, что их надо вешать и убивать, — сказал Баклагин. — Из контекста была вырвана фраза». Баклагин и Исаев отказались в этом участвовать, так как понимали, что это будет громкое преступление. Тогда Коршунов попросил их помочь последить за судьей, так как понимал, что на тот момент его личность уже была установлена, у оперативников были его ориентировки. Они согласились. Потом уже Коршунов рассказывал, как поджидал судью между этажами, подошел к нему и выстрелил.

«Летом 2010 года Коршунов попросил меня забрать на свалке вещи, где он их хранил, — рассказал подсудимый. — Я забрал вещи, поехал в Тверскую область. Он там жил в палатке, лето было. Зимние вещи он закопал в лесу».

— Я думаю, на сегодня достаточно, — прервал его судья.

Баклагин продолжит давать показания 10 декабря.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе