Новости – Общество
Общество
Я не «Шарли»
Фото: MOHAMMED HUWAIS / AFP
Скандальный журнал опубликовал карикатуру на террористов, организовавших атаку на Брюссель
24 марта, 2016 19:15
5 мин
Сколько писалось об этом журнале умных, обличающих, осуждающих и в конце концов предостерегающих и настораживающих слов. Разумеется, никто и не ожидал, что владельцы закроют Charlie Hebdo — наивных теперь мало: это же прежде всего миллионы и миллионы евро. А как писал классик, капитал за 100% прибыли «попирает все человеческие законы, при 300% нет такого преступления, на которое он не рискнул бы пойти, хотя бы под страхом виселицы».
Об этом многие знают, но, видимо, стоит напомнить. И потом, думается, повторять периодически и впредь. В январе 2015 года, уже после теракта в редакции Charlie Hebdo, в интернете поползли слухи о том, что незадолго до этих кровавых событий, а именно в декабре 2014-го, Charlie Hebdo купил небезызвестный представитель дома Ротшильдов. Этот самый Ротшильд является крупнейшим акционером издательства Libération и одноименной французской газеты. Первым открыто написал об этом факте нидерландский журнал Quote. А интервью с отпрыском Ротшильдов было записано в середине декабря. И буквально через три недели после этого интервью происходит атака на журнал. Были убиты 12 человек, включая двух полицейских. Тираж журнала, который до этого страшного события составлял всего лишь 30 тысяч экземпляров, стремительно вырос до 7 млн. Прибыль господина Ротшильда составила примерно 10 млн евро. Вот как-то так.
Но в данном случае деньги, прибыль — дело десятое, даже сто десятое. Самое главное в этой истории, что главный террорист здесь — Charlie Hebdo.
Защитники Charlie Hebdo говорят о свободе слова. Да, несомненно: свобода слова — ценнейшее право человеческого общества, без нее никак. Но тут никакого слова нет. А что есть? Есть прямая реклама, пиар самих террористов. Журналисты Charlie Hebdo утверждают: они смехом борются с терроризмом. Якобы, публикуя эту мерзость, они тем самым показывают им, что, дескать, нам не страшно, что европейцев не запугать. Но сами знают, что это ложь. Потому что европейцам, американцам, россиянам, китайцам, арабам — всем страшно. Потому что это уже далеко не игрушки. Потому что Брюссель в крови, в трупах, потому что рыдают вдовы, вдовцы и сироты. Потому что король и королева страны вынуждены бежать, скрываться — а для нации нет хуже унижения, когда твой король прячется. Можно говорить много разных слов, но он прячется, и от этого факта не уйти, потому что страшно выходить из дома. А мысль о том, что сейчас придется зайти в еще вчера безопасное и очень красивое брюссельское метро, вызывает самые настоящие судороги и приступы паники.
Смерть во всем своем безобразном величии идет по Нью-Йорку, Парижу, Бейруту, Дамаску, Иерусалиму и вот теперь, не разбирая, пожирая и богатого, и бедного, и старого, и молодого, добралась до Брюсселя. И смеется сейчас она. Это она сейчас улыбается со страниц Charlie Hebdo, это она сейчас говорит: «Я здесь! Я пришла сюда и останусь тут навсегда!»
Владельцы, редакторы, журналисты и художники Charlie Hebdo — будьте уверены — прекрасно знают, чем они занимаются, они очень хорошо понимают, какое оружие находится в их руках и как оно действует. А действует оно так, что с каждым появлением персонажей этой кровавой трагедии под названием «ДАИШ и свобода слова» на страницах журнала, издаваемого миллионными тиражами, они повышают рейтинг террористов. С каждой новой карикатурой они легализуют террор, вводят в общественное и медийное пространство террориста как равного его соучастника. Каждым вызванным у читателя смешком они не только развращают его, потому что смеяться над только что страшным образом погибшими соотечественниками, братьями по вере, добрыми соседями — это грех. И совесть это знает, совесть не обвести вокруг пальца, и не обойти это слово — грех. Это в конце концов бесчеловечно — вот почему Charlie Hebdo дважды террористы.
И смех. Он ведь бывает разным. И он порой действительно исцеляет, но только не в данном случае. Это тот случай, о котором так проницательно сказал святой Иоанн Златоуст: «Когда увидишь смеющихся, подумай, что смеющиеся теперь будут некогда весьма горько плакать и скрежетать зубами, и вспомнят об этом смехе…»
Как писал блаженной памяти архиепископ Иоанн (Шаховской): «Есть два смеха: светлый и темный. Их сейчас же можно различить по улыбке, по глазам смеющегося. В себе его различить можно по сопровождающему духу: если нет легкой радости, тонкого, мягчащего сердце веяния, то смех — несветлый. Если же в груди жестко и сухо и улыбка кривится, то смех — грязный. Он бывает всегда после анекдота, после какой-нибудь насмешки над гармонией мира. Искривляемая гармония мира искривляет душу человека, и это выражается в кривлении черт лица».
Когда напали на редакцию самого журнала Charlie Hebdo, миллионы людей во главе со своими лидерами вышли на улицы в знак солидарности с жертвами, протестуя против террора. Люди по всем мире нацепили значки Je suis Charlie. Вот он я! Стреляйте и в меня! — говорили эти люди. И что? Что сделал после этого беспрецедентного акта солидарности Charlie Hebdo? Они напечатали еще, потом еще и еще, они стали продолжать глумиться, продолжали богатеть и продолжали развращать и продолжают стращать: вот вам, глупые люди, смешной террорист, который убил ваших братьев, — смейтесь же! Он остается с вами!
«"Горе вам, так смеющимся ныне, ибо восплачете и возрыдаете" (см.: Лк 6, 25). Заплачете! Потому что увидите, что приложили радость не к тому, к чему можно приложить, но к тому, что достойно муки», — обличает блаженный владыка.
Наши молитвы с теми, кто лишился близких, наши помыслы солидарны с пострадавшими, наше желание — бороться с террором. Но! Я не «Шарли»…
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
