Новости – Общество
Общество
«Все родные»
Все дети и внучка Латыповых-Миннуллиных. Фото: Наталия Федорова/«Русская планета»
«Русская планета» провела один день в многодетной семье из села Нурлаты
3 октября, 2015 19:00
10 мин
Наиль и Раиса Латыповы-Миннуллины стали приемной семьей для семерых детей. Своими талантами семья прославилась на всю республику, и в октябре она будет представлять Татарстан на Всероссийском конкурсе художественного творчества «Ассамблея замещающих семей» в Москве. «Русская планета» провела воскресный день в их доме.
«Они родились у нас»
«Добрый день! Мы вам завтра такое мероприятие готовим. Сюрприз! Дети уже в восторге», — такое сообщение я получила за день до поездки в Нурлаты, небольшое село, где есть детский дом, детсад, мечеть, больница, школа и училище. Частный кирпичный дом Латыповых-Миннуллиных находится на окраине, недалеко уже расстилаются поля с зелеными всходами озимых.
Встречать меня выбежали самые младшие — глазастая 6-летняя Аделина и светловолосый 8-летний Максим. Они родные брат и сестра, и только год назад поселились в этом доме. Показывать дом вызвалась бойкая кровная дочка Латыповых-Миннуллиных — 8-летняя Милена, которая сразу торжественно рассказала мне о сюрпризе: после обеда мы «пойдем в поход», на рыбалку. Комнаты хоть и небольшие, но уютные. Одна для взрослых девочек — 18-летних Венеры и Маши, другая — для младших Аделины и Милены. В третьей живут мальчишки: 13-летний Илья, 15-летний Адель, 13-летний Саша и Максим.
Глава семейства Наиль работает в Зеленодольске на мясокомбинате. Когда я осторожно спрашиваю, сколько здесь его родных детей, он отвечает, что все родные:
— Они же на меня все похожи! И глаза, и уши, все.
— Даже и не помню, кто откуда пришел. И когда пришел, — подхватывает Милена.
— Они здесь родились, у нас, — утверждает отец.
В этой семье русская речь перемежается татарской, к сыновьям обращаются «улым», а к дочкам «кызым». И, как принято у татар, родителям все дети говорят «вы», все зовут их мамой и папой, а старших сестер называют с уважением «алма апа» — «сестра-яблоко» или «чэчэк апа» — «сестра-цветок». Русские дети тоже понимают татарский, хотя и не говорят на нем.
Кухня отделена от столовой перегородкой, и в окошко Раиса передает тарелки с гречневой кашей и салатами. Дети усаживаются за большим столом завтракать.
— Это Маша с утра наготовила! — поясняет Раиса.
Высокая темноволосая Маша смущается. Она пошла в 11-й класс и в будущем году хочет учиться на повара в Казани. Ее ровесницу, миниатюрную Венеру, замечаю не сразу. Родные про нее говорят: «Она у нас незаметная, как пушинка». Однако именно она — лидер в семье, строго следит за порядком. Хочет стать педагогом.
Фото: Наталия Федорова/«Русская планета»
Фото: Наталия Федорова/«Русская планета»
— Я люблю лапшу, — тихо признается Аделина за столом.
— А я рожки с сосисками, — говорит Максим.
— И морковку, и капусту он любит, — кивая на брата, заявляет Милена. — Он бегает быстро, лучше всех в нашем классе, потому что много овощей ест. Еще он в год Собаки родился. Как и я.
– А я Волк и Бык, — добавляет Аделина.
– А я могу левой рукой есть, мне без разницы, — хвалится Милена. — Я могу пирожки и пельмени готовить. Максим помогает, крылечко подметает, посуду уносит, стол вытирает. Все умеет!
— У нас все задействованы, — подтверждает ее слова Раиса. — Вообще, девиз нашей семьи — все сообща. У нас есть футболки, где написано: «Семейка сов — просто класс. Все в семье у нас атас». Мы — совы, для нас ранний подъем — кошмар. Я им всегда разрешаю спать на каникулах, на выходных. Аделинку не разбудить, она и до 11 может, да?
— А в приюте нас всегда будили утром, — картавит Аделина.
Большая мама
Раиса работает педагогом-организатором в детском доме. Там пять лет назад она организовала театр теней. И так получилось, что все дети, в этом театре играющие, плавно переехали в ее дом. Театр существует до сих пор, и дети то и дело побеждают в республиканских конкурсах. Вообще, творчеством занимаются в семье все, даже папа: рисуют, выжигают по дереву, поют, танцуют.
Выступления театра я посмотрела в записи на компьютере. Во время просмотра постановки под песню «Дети войны», в которой рассказывается история нурлатского детского дома, приютившего детей из блокадного Ленинграда, Раиса расплакалась. Позднее я узнала причину ее слез, когда дети разошлись по своим делам и мы уединились в столовой.
— Вы знаете, как меня в детском доме называют? Большая мама. Я бы всех детей оттуда забрала, — говорит она. — Я сама пятый ребенок в семье. Когда появились у нас первые приемные дети, моя мама сказала: «Ой, доченька, я так благодарна, что ты так делаешь!» Она сама сирота, ребенок войны. В год осталась без мамы. Папа женился второй раз. Мачеха ее выгнала в семь лет на улицу. И она из деревни в деревню ходила. Сначала милостыню просила, потом за детьми присматривала чужими. И пешком дошла до Казани, постучалась там в одну дверь, ее пустили, и она седьмым ребенком попала в семью, росла там до совершеннолетия. Я всегда думала, что в Казани — наша родная бабушка.
— Сначала Маша с Сашей и Венера с Аделем приходили к нам в гости на каникулы и в выходные. Отсюда до детдома почти три километра. Зимой идут, такие маленькие, портфель, книги, одежда в пакетах. Нагруженные. Жалко же. Вот и говорю жене: «А что ты их не оформляешь? Зачем туда-сюда им ходить? У нас всем места хватит», — говорит подошедший Наиль.
— А я боялась: в деревне живем, скажут, что из-за денег берем, — продолжает его жена. — А потом подумала: 7800 рублей на одного ребенка — кому этого хватает? Вдвоем работаем, и то еле хватает. Детям все нужно, начиная с носков и кончая телефоном и компьютером. Мы специально картошку не сажаем уже два года подряд, чтобы мне никто не сказал: берет детей, чтобы работали. Да ведь дети сами нас выбирают. Илья, например, подошел ко мне в детдоме и говорит: «Я бы к вам пошел». Ему было лет семь. Я знаю, что есть в детском доме еще дети, которые уже выбрали меня. Но взять их мне не позволяет площадь. Вот помогли бы мне, был бы еще небольшой пристрой, я бы еще детей взяла.
Сальто на матрасе и рыбалка
В саду полощется на ветру белье. Во дворе кудахчут куры, к стене сарая прислонены велосипеды разных размеров. Ребята вытащили на траву два больших толстых матраса. Илья — самый спортивный из всех, футболист, делает сальто. Как я узнаю позже, он еще и математик, решает в школе самые трудные уравнения. Адель тоже отлично кувыркается, он волейболист. Его младшие братья и сестренки стремятся повторить трюк, но смешно падают вверх тормашками и хохочут, чем очень пугают крупного черного кота по имени Персик. А потом все идут копать червей для рыбалки в углу огорода.
Фото: Наталия Федорова/«Русская планета»
Фото: Наталия Федорова/«Русская планета»
В сад выходит, качая на руках младенца, Миляуша — старшая кровная дочь. Она давно живет в Казани со своей семьей, приехала к родителям погостить на выходные.
— И как мы жили втроем? Милены еще не было, мама и папа на работе. Я приходила из школы, сама открывала дверь, дома сидела одна до вечера. Я сейчас даже не представляю, что этих детей не будет, — говорит она.
Едем к Плотине. Это широкая заводь, один покатый берег которой порос соснами, а другой — березами. День выдался чудесный. Яркое голубое небо, солнце, освежающий ветерок. Младшие ребята сразу высыпали на берег, достали несколько удочек, и скоро уже все их внимание было приковано к поплавкам. Венера и Маша разговаривают в стороне, присматривая за «малышами». Илья и Адель разбирают привезенные продукты, ставят самовар.
— Это я захотела сестренку, — заявляет Милена, заботливо стряхивая траву с рукава Аделины. — А то всех младше была я. Я хотела, чтобы хотя бы одной я была старше. И ухаживать хотела. И мама мне объяснила, что еще братик Максим будет.
Раиса то и дело напевает, вот и сейчас, спускаясь к воде, поет. Наш разговор продолжается в небольшой деревянной беседке. Она рассказывает мне историю каждого ребенка, который стал частью ее семьи. Всем им пришлось столкнуться с такой жестокостью со стороны кровных родственников, какую вынесет не каждый взрослый человек.
— Сейчас они все красивые, все хорошие. Но приходят они совсем другие. Некоторые несколько лет не могли смеяться, а теперь хохочут, не остановишь. Только через год заговорили. Помню, мы все вместе вечером лепили пельмени. Я им историю своей мамы рассказала. Они плакали. А потом потихоньку одна, вторая стали свою историю рассказывать. И папа, слушая их, плакал. Но мы со всеми родителями дружим. Ездим в гости. Я детям всегда говорю, что у них есть кровные мама и папа, как бы там ни было.
В большой семье есть свои простые традиции. Например, когда папа получает зарплату, каждому раздает «кармашки» — деньги на карманные расходы. На каждый день рождения всей семьей втайне от именинника готовится подарок и торжество. Семья часто путешествует, например летом это был круиз по Волге.
— Нет ничего сверхъестественного, но всегда вместе. Мне 46 лет. Если бы мне было сейчас 36, я бы еще десятерых взяла, — говорит Раиса.
Потом все пьют чай из самовара и едят пироги. Договорившись со смотрителем близлежащего заповедника, идем смотреть на кроликов, маралов и косулей. Тонконогие маралы пришли из леса, чтобы поесть, но громкие восторженные голоса детей и смех пугают их. И дети замирают, рассевшись на траве, перешептываясь, и смотрят, как животные подходят к решетке и едят овес.
— Устали? — спрашиваю я Раису, в обычно веселых глазах которой появилась грусть.
— Это хорошая усталость.
— Скоро дети подрастут, будут вам помогать.
— Пока одни подрастут, другие уже принесут внуков, — улыбается она. — И слава Богу. Так и идет жизнь.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
