Новости – Общество
Общество
«Я знал, что ты ждешь…»
Фото: strategy18.ru
«Русская Планета» встретилась с вдовой советского солдата, ждавшей его с фронта 74 года
9 мая, 2016 22:00
9 мин
Анна Андреевна Пироженко, которой в этом году исполнится 100 лет, замужем была всего три года: мужа отняла Великая Отечественная война. Любовь к нему она пронесла через всю свою жизнь, как и воспоминания о пережитом: коллективизации, военных годах, голоде, тяжелой работе.
Шубка из котика
И до Великой Отечественной жизнь Анны была трудной. Ей, седьмой в семье, не исполнилось и четырнадцати, когда началась коллективизация. С первой контрактацией — налогом, который государство наложило на небогатое хозяйство семьи Пироженко, — справились. Но отдали почти все, и вторая контрактация их подкосила. Отца отправили на три года в Карагандинский исправительно-трудовой лагерь. Конфисковали оставшееся. Последнюю корову Рябинку увел вечно пьяный сосед. Сельсовет потребовал освободить дом.
— А куда деваться? — вздыхает Анна Андреевна. — В деревне нас, изменников Родины, сторонились, как прокаженных. И уходить запретили. Но мы все же рискнули. Спас случайный человек, которому мать от бессилия и безнадеги все рассказала.
Незнакомец вывез семью на арбе под пологом за границы района. Сказал, что в Омской области колхоз формируется, люди нужны, принимают всех.
— Меня взяли пастухом, свиноматок выгуливала, — вспоминает собеседница РП. — Старалась сильно, все боялась, чтобы не выгнали. Сначала в свинарки перевели, а в 1933-м бригадиром назначили, как самую хваткую. Через два года в комсомол приняли, на слет пригласили. Я самая молодая среди членов президиума райсовета была — только 18 исполнилось. Трудно было, страшно. Но через эти трудности-то я Гришу своего и встретила.
В 1936 году всем составом райисполкома, где Анна к тому времени работала, сдавали нормы ГТО, показывая пример сельчанам. Бег, прыжки в высоту — все давалось ей легко, а вот стрелять не умела: не приходилось. Военкомат отправил на подмогу своего лучшего специалиста — Георгия Субботина, только отслужившего срочную службу. Намучился он с исполкомовскими. Только Анна Пироженко на звание «ворошиловского стрелка» шла…
Поженились в 1939 году, жили на съемной квартире, потом купили землянку, обменяв на нее облигации матери. Свадебный подарок от жениха — шубку из котика — не тронули. Поеденная молью, она уже 77 лет лежит в сундуке.
— В войну на хлеб обменять могла, да все тянула, думала, когда самый трудный час настанет, — оправдывается она. — Я ведь ее только на свадьбу и надела.
Женское счастье
— Все мое счастье — в тех трех годах, что успела пожить с Гошей, — Анна Андреевна утирает слезы больными, натруженными руками. — Когда на фронт собирался, я ему про первую беременность сказала. Не видно было, хоть и худая была. Он только руками всплеснул: мол, как ты будешь? Ничего, говорю, лишь бы ты жил. Через два месяца родила первенца — мальчика.
Анна Андреевна Пироженко
Анна Андреевна Пироженко. Фото: Наталья Яковлева/ Русская Планета
О начале войны Георгий узнал одним из первых — работника райвоенкомата в воскресный день срочно вызвали на работу.
— На второй день отправка на фронт началась, — Анна Андреевна передергивает плечами, будто от холода. — Вой в селе стоял. И я выла.
Георгия призвали в ноябре 1941 года. Перед самой отправкой в Юргу, где из добровольцев-сибиряков формировали Сталинский стрелковый полк, Субботину разрешили свидание. Дети видели отца в последний раз, трехмесячная Галина — и в первый.
— На карауле велели ждать. Гляжу, Гоша мой бежит, с ним товарищи, человек пять. Все в военной одежде, наголо стриженные. Галя ни к кому на руки не пошла, сразу к отцу потянулась. Он до того рад был, не высказать. Обещал, что, как домой вернется с войны, хорошо будем жить, без обид. Я не плакала, боялась: по живому убиваться — значит, беду кликать. Только моргать почему-то не могла. Было это 17 июля 1942 года.
Больше мы не виделись. Уже потом, когда из Юрги ехал на передовую, телеграмму прислал, что Омск проезжать будут. Трое суток на железнодорожных путях промыкалась с ребятишками на руках, отойти боялась — вдруг пропущу. В каждый поезд, в каждый вагон всматривалась, кричала каждому: «Гошенька, родимый». Только напрасно все.
Комендант объяснил, что поезд прошел без остановки. Домой добралась, а тут треугольник от мужа. «Я знал, что ты там, что ждешь», — писал он.
— Писала я Гоше часто, — вздыхает. — Обо всем: о детях, о том, что делаю. Только и отвечал: «Спасибо, Аннушка, будто дома побывал». А в письмо то травинку, то цветочек луговой вложит. Все сухое, но пахучее, вот вроде как и вместе мы. И сейчас вместе.
«Простите, что я выжил…»
Анна рвалась на фронт, хотела быть снайпером:
— Попала бы на фронт — не одного бы фрица положила. Может, и того, что Георгия моего сгубил. До сих пор жалею.
Детей оставить было не на кого, поэтому Анна Пироженко отдавала все силы тылу. В войну работали все, кто мог стоять на ногах: малолетние дети, немощные старики. Женщинам доставался самый тяжелый труд:
— Когда в поле выходили — радовались. Молотили пшеницу, возили на сушку, оттуда ее уже в город отправляли, на фронт. Веяли, бывало, ночью, по темноте. И сил нет, а идешь под утро домой, радуешься. Ребятишки-то голодные — не спят, ждут. Грешна: то в сапоге, то в кармане горсточку зерна принесу, хоть лепешку им испечь. Гоша-то вернется, а я семью не сохранила? Себе — ни-ни, все для Победы, исхудала сильно. Один раз вспомнила, в зеркало поглядела — испугалась, аж закричала. Брат, он позже на фронт завербовался, все на обед звал. Они лучше жили, их все-таки двое было, работающих. Но объедать стыдно.
Муж Анны Пироженко Георгий
Муж Анны Пироженко Георгий. Фото из личного архива
Ближе к концу войны паек начали давать — 300 г муки. Анна Андреевна устроилась на маслозавод помощником бухгалтера. Зарплату получала молоком, радовалась. Вот только Гоша писать перестал. А там и страшную весть от его товарища получила. Два года письмо шло.
— Письмо помню почти наизусть: в конце ноября 1942 года 76 стрелковая бригада 6-го Сибирского корпуса, где и служил Георгий Субботин, попала в окружение. Подмога пришла только 2 декабря, развернулся ожесточенный бой, в ходе которого вся батарея была разбита прямым попаданием. Георгий, до этого назначенный помощником командира взвода, был ранен в позвоночник, у него была прострелена левая нога. На санках вместе с другими его доставили в Влазнево в госпиталь, где, не приходя в сознание, 4 декабря он и скончался. Писал товарищ Гошин: «Простите, что я выжил, а ваш муж и отец — нет». Я от него потом больше полувека письма получала, датированные днем гибели мужа. Последние 19 лет только нет — видно, и парня того нет больше.
Позже Анна Андреевна узнала, что в ноябре 1942 года бои в которых участвовали части Сибирского корпуса были особенно жестокими. Дело осложнилось тем, что переправа, по которой на передовую подвозили оружие и продукты, была подорвана. Больше недели на голом снегу, в 40-градусный мороз, когда техника отказывалась идти, мальчишки-сибиряки ходили в атаку с голыми руками, еле держась на ногах от недоедания. Даже полбуханки мороженого хлеба до них не доходило.
«Гоша мне помогает…»
Анна не верила в смерть мужа — похоронки не было. Писала комиссару. Он ответил, вложив в конверт наградной лист: сержанта Субботина посмертно наградили медалью «За отвагу». И все же Анна надеялась на ошибку. Даже плакать не смела.
— А что, сколько таких случаев было, — вздергивает голову. — Вернулся бы, а я не дождалась. Как потом? Замуж, конечно, могла выйти, не хуже других. Говорили, красивая. Не по-деревенски, правда — худая да глазищи в пол-лица. Но городские ухаживали. А я детям отца другого не хотела. А не вернется, значит, память о нем надо беречь. Уехать тоже никуда не могла — где же Гоша нас искать станет? Да он бы пришел. Если бы мог… Я его чувствую, он всегда рядом, мой Георгий, помогает.
Муж Анне Андреевне снится. Все такой же молодой, ласковый, чуть насмешливый: «Милая ты моя, натерпелась». В 2005 году, когда в автокатастрофе погиб старший сын Саша, — Георгий во сне утешал ее.
Сейчас Анна Андреевна живет вдвоем с дочерью, 11 внуков и правнуков их навещают. Несмотря на болезни, вдова советского солдата два раза в год ездит в Омск, на кладбище, к сыну и мужу. Там земля и с могилы мужа насыпана — поисковики в 2011 году привезли.
– Не оставляю я Гошу: приду на могилку, поговорю, отпустит маленько. Теперь уж он меня ждет, как я его 74 года.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
