Вакуум правды о Беслане

Как блогеры и журналисты спекулируют и зарабатывают популярность на теракте

Степан Зайцев

12 сентября, 2019 11:02

9 мин

В начале сентября в России было выпущено несколько фильмов, посвящённых теракту в школе №1 в городе Беслан (Северная Осетия). Самым популярным в русскоязычном сегменте YouTube стал фильм Юрия Дудя. Не обошла стороной тему трагедии светская львица Ксения Собчак, которая после неудачной президентской кампании стала активно развивать собственный интернет-проект.

В этих фильмах критикуются действия российских властей за принцип «Переговоры с террористами не ведём». Дудь, не смущаясь, кивает на Владимира Путина. Дескать, если бы президент дал отмашку силовикам на диалог и отказался от идеи штурма, то количество жертв не было бы таким большим.

Или произошло бы чудо — в школу приехал президент так называемой Ичкерии Аслан Масхадов и порешал бы с террористами все вопросы (в реальности боевики ему не подчинялись, да и сам Масхадов не рвался никого спасать). Но злая путинская власть не хотела, чтобы лавры освободителя заложников достались сепаратисту.

Вот и получается, что Путин и подчинённая ему бездушная государственная машина предали своих детей. Как нам дальше жить, дорогие россияне? И как мы с этим могли спокойно существовать и растить детей последние 15 лет? Может быть мы все с вами чёрствые глупые людишки, лишённые чувства сострадания, а вместе с ним и разума?

Лакировка действительности и спекуляции

Напомним, 15 лет назад в Беслане погибли свыше 330 человек, большая часть из них дети, в том числе младенцы. Ответственность за организацию атаки взял на себя Шамиль Басаев, погибший спустя два года в Ингушетии в результате взрыва грузовика с боеприпасами. Его гибель приписывают спецоперации ФСБ. Ранее Басаев «прославился» захватом полутора тысяч заложников в Будённовске (1995) и более 900 зрителей и актёров Театрального центра на Дубровке (2002).

По понятным причинам тема теракта в Беслане — очень болезненная для нашего общества, а говорить откровенным и понятным языком о ней российская власть не научилась. Спустя 15 лет нет ясной картины того, что произошло с 1 по 3 сентября 2004 года. Официальная версия полна массы нестыковок и вызывает огромное количество разумных вопросов.

Например, власти утверждают, что террористы добирались до школы в обход дорог и блокпостов, не поясняя при этом как в условиях бездорожья мог проехать грузовик со взрывчаткой. Также следствие полагает, что взрывы, которые спровоцировали бегство заложников и штурм допустили боевики, находившиеся под воздействием наркотиков

Скорее всего, как это часто бывает в подобных ситуациях, государство пытается скрыть собственные ошибки. Милицию на блокпостах могли подкупить, а взрывы произвели либо местные ополченцы, либо сами силовики, вероятно, не оценив последствия разрушений.

Наверное, из нашего государства уже никогда не вытравить привычку лакировать (при этом не очень качественно) действительность. В итоге данным обстоятельством активно пользуются так называемые либеральные силы, «независимые» блогеры и журналисты.

Вакуум правды о Беслане на протяжении 15 лет заполняется спекуляциями и рассуждениями, которые сводятся в основном к политическим выводам. Больше всего на этом поприще преуспела «Новая газета». Представитель этого издания журналистка Елена Милашина в фильме Дудя заявила, что жизни заложников для российской власти вообще ничего не стоили. По этой причине силовики и политики не стали связываться с Масхадовым и отказались в принципе идти с террористами на какие-либо контакты.

Не стоит умалять заслуг «Новой газеты» и лично Милашиной в расследовании теракта в Беслане. Такого полновесного анализа всех предшествующих и последующих событий не провело ни одно российское издание. В частности, журналисты «Новой» опровергли широко распространённый миф о том, что при штурме спецназ ФСБ не был экипирован в бронежилеты. За разоблачение этого фейка им можно сказать спасибо.

Однако титанический труд «Новой» был направлен не на выяснение истины, а на очернение Путина и государственного строя РФ. Нынешний режим можно не любить, он совершил немало ошибок, которые никогда не признает, но считать президента и его окружение эдакими людоедами — проявление абсурдной, инфантильной логики, которая никак не сочетается ни с либеральной идеологией и ни со здравым смыслом.

Подлинное людоедство — это зарабатывать популярность на горе людей, пострадавших от трагедии в Беслане или потерявших в школе №1 детей и родственников. Часть родных близких погибших до сих пор не могут прийти в себя

К сожалению, иногда великое горе затмевает разум, и пострадавшие начинают заниматься откровенной конспирологией, которую с охотой поддерживают издания наподобие «Новой газеты».

Например, на 10-ю годовщину теракта на сайте «Новой» было опубликовано заявление общественного движения «Голос Беслана», где в организации захвата школы обвиняется ФСБ.

На 15-ю годовщину сопредседатель «Голоса Беслана» Элла Кесаева (она, кстати, фигурирует в фильме Собчак), чья дочь была заложницей и выжила в мясорубке, в интервью русскоязычному израильскому ресурсу Newsru.co.il заявила, что в теракте непосредственно виновен президент РФ. Напомним, именно эта женщина — инициатор малочисленной, но нашумевшей акции «Путин — палач Беслана».

Естественно, подобный ход мыслей очень импонирует оппозиционным и зарубежным СМИ, которым свойственно подхватывать и распространять любую антироссийскую ересь. «Независимые» блогеры и журналисты с лёгкостью закрывают глаза на очевидную чушь, которую говорит Кесаева, и без зазрения совести тиражируют её конспирологическую версию в широкие массы.

Чаша весов

Что же нужно было делать руководству РФ в первые дни сентября 2004 года? Может действительно стоило начать диалог с террористами и частично выполнить их требования? Ведь в 1990-е годы российское государство шло на уступки и боевики отпускали заложников. Зарубежные власти демократических стран также зачастую не брезгуют вступать в контакты с террористами, особенно с теми, кто захватил мирных граждан или военнослужащих.

На самом деле с приходом в Кремль Владимира Путина переговоры с террористами велись, но не на уровне лиц, принимающих государственные решения. Например, в школу №1 заходил экс-президент Ингушетии Руслан Аушев, а в центр на Дубровке — Иосиф Кобзон. Им удалось убедить боевиков отпустить часть заложников

Запрет, который ввёл Путин, касался политических требований и уступок террористам. Главным условием боевиков был вывод федеральных войск из Чечни. Президент РФ твёрдо дал понять, что ни при каких условиях этого не произойдёт. Также глава государства запретил предоставлять террористам какой-либо транспорт, «коридор» и гарантии безопасности. Единственный приемлемый для боевиков вариант — это выход с поднятыми руками.

Собственно, именно за эту жёсткость и неуступчивость президента критикуют последние 20 лет. Та же Милашина в фильме Дудя говорит о том, что людей в школе №1 нужно было спасать «любой ценой». Только интересно какой? Вывести из Чечни войска, превратив её в оплот терроризма на Северном Кавказе? А потом после нападений боевиков на Дагестан, Ингушетию и Ставропольский край снова начать антитеррористическую операцию, положив сотни, а может тысячи российских солдат?

Как в принципе может выглядеть диалог и компромисс с террористами, которые являются фанатиками, готовыми вырезать тысячами гражданское население?

Когда басаевцы захватили больницу в Будённовске (1995), переговоры от российской стороны вёл глава правительства РФ Виктор Черномырдин. В итоге боевикам дали спокойно уйти в обмен на обещание оставить в живых заложников. Террористы выполнили условия Москвы, и тогда такой исход воспринимался как большой успех, ведь жизни более тысячи человек были спасены. Но что было дальше?

В январе 1996 года чеченские бандформирования атаковали Кизляр и вновь захватили заложников. К концу 1990-х годов террористы окрепли настолько, что получили возможность беспрепятственно устраивать теракты за пределами Северного Кавказа, в том числе в Москве. Жертвами их злодеяний стали сотни мирных жителей.

Подобная ситуация стала прямым следствием переговоров государства с террористами, попыток властей найти некий компромисс, в том числе по политическим вопросам. И если бы Путин не поставил на этой практике жирную точку, то неизвестно сколько бы ещё россиян погибло от бомб и пуль исламистов

В сентябре 2004 года на одной чаше весов были жизни заложников, на другой — безопасность как минимум всего Северного Кавказа. Правильность действий президента подтверждает тот факт, что на протяжении 15 лет в России подобных событий не происходило. Наш народ пережил несколько крупных терактов, но заложников уже никто не захватывал.

Боевики и те, кто им сочувствовал, наконец-то осознали бесперспективность ультиматумов и политических требований, к которым сводился смысл их преступной античеловеческой деятельности. Нынешняя в целом мирная жизнь досталась нашей стране огромной ценой, но она не была напрасной. И об этом действительно не стоит забывать.