Новости – Общество
Общество
В главной роли Иванов-Сухаревский
Александр Иванов-Сухаревский, 1996 год. Фото: Христофоров Валерий / ИТАР-ТАСС
Экс-лидер ННП на суде над своими соратниками, обвиняемыми в подготовке теракта, сказал, что хотел взять власть, «не пролив ни капли крови»
25 октября, 2013 20:30
5 мин
В Мосгорсуде продолжается рассмотрение дела против четырех неонацистов, обвиняемых в подготовке теракта. 29-летнего Александра Лисицына, 25-летнего Вадима Фахрутдинова, 29-летнего Евгения Краснова и 27-летнего Максима Крошина.
Фахрутдинова, Краснова и Крошина судят за попытку организации взрыва в одном из московских клубов и за участие в банде, Лисицына обвиняют также в создании экстремистского сообщества.
По версии следствия, он 22 мая 2010 года на подмосковном съезде к тому времени официально распущенной ультраправой Народной национальной партии (ННП), создал экстремистскую ячейку, куда вошли все подсудимые. Организованная группа решила устроить 14 декабря 2010 года теракт в клубе Tabula Rasa. В тот день там выступала панк-группа Diagens. По данным следствия, концерт был отменен, именно поэтому теракт и не состоялся. В главном управлении МВД по Центральному федеральному округу (ЦФО) концерт называли «съездом движения "Антифа"», а в антифашистском сообществе говорили, что в клубе выступал аполитичный музыкальный коллектив.
В пятницу перед судебной коллегией из трех судей в качестве свидетеля выступил бывший лидер ННП Александр Иванов-Сухаревский. В ожидании суда, пожилой лысеющий мужчина, одетый в черный бушлат, разговаривал с Фахрутдиновым, который, в отличие от остальных подсудимых, находится под домашним арестом.
— Когда меня взрывали, следователи так и не нашли виновника, а ведь уже десятый год будет со времени покушения, — предавался воспоминаниям экс-лидер ННП. Сейчас он отошел от политики и постоянно живет в Ростове-на-Дону с престарелой матерью.
Вошел пенсионер в зал суда хромая. Видимо, сказывались последствия прыжка из окна в октябре 2012-го. Тогда домой к лидеру ННП пришли оперативники, чтобы допросить его по уголовному делу о призывах к террористической деятельности. Сухаревский выпрыгнул с третьего этажа и, по сообщениям СМИ, сломал позвоночник.
Выступая перед судом, бывший лидер ультраправой партии рассказал, что зарегистрировал ННП в мае 1995 года. Партия, идеологией которой была «философия русизма», а символом — черный крест на белом фоне, по его замыслу должна была взять власть, «не пролив ни капли крови». Лидер ННП даже участвовал в выборах в Госдуму.
— Вам знакомы подсудимые? — строго спросил Сухаревского судья Андрей Коротков.
— Да, только Лисицын и Фахрутдинов, они были членами моей организации, — сказал он.
Показания Сухаревского в этой части противоречили версии следствия, согласно которой Фахрутдинов в ННП не состоял, зато состоял Краснов, который якобы руководил московским отделением партии.
Коротков, явно довольный ответом свидетеля, решил все же уточнить, давал ли он Сухаревскому присягу и состоял ли он в неонацистской организации в качестве рядового члена. Экс-лидер ННП снова ответил отрицательно. Также, отвечая на вопросы подсудимых и их адвокатов Сухаревский рассказал, что практически ничего не знает о движении антифашистов, в клубе Tabula Rasa никогда не был и поручений устраивать теракты никому не давал.
— Про взрывчатку я ничего не знаю, — уверенно говорил Сухаревский, отвечая на вопрос Лисицына, звонил ли тот ему с отчетом о покупке пластита. — В ноябре 2010 года мне никто не звонил.
— А вас не затрагивает, что тут сидят молодые ребята, наслушавшиеся ваших речей? — вдруг строго спросил Сухаревского судья Андрей Коротков.
— Мне больно видеть их здесь! — оскорбился престарелый неонацист.
Следующими Сухаревского начали допрашивать прокуроры. Они допытывались, хранились ли у подсудимых дома газеты и брошюры ННП, а также прочая символика партии. В частности представителей гособвинения интересовало, откуда у Лисицина дома было две каски времен Второй мировой войны — советская и немецкая.
Каски — важный атрибут в деятельности партии. По данным оперативников, кандидаты на поступление в ННП собирались у костра и произносили клятву верности идеям движения, а затем «причащались телом и кровью», используя для этого вино и мясо. При этом вино новобранцы пили из немецкой каски, а мясо ели из советской.
Сухаревский вспомнил эту традицию и назвал ее «обычным военным обрядом примирения».
«Именно поэтому там есть каска врага. Мы же русичи и должны помнить, сколько нам тысяч лет», — пояснил он.
Прокуроров также интересовало, проводились ли подобные встречи после официального роспуска ННП, который произошел то ли в 2002-м, то ли в 2006 году (тут Коротков и Сухаревский не сошлись, хотя некоторое время спорили). Лидер ННП заверил, что нет, не проводились. А с Лисицыным и Фахрутдиновым он виделся после роспуска партии пару раз на пикниках. Причем он отметил, что 22 мая 2010 года, когда по версии следствия у подсудимых и возник умысел создать экстремистскую ячейку, он ни с кем из них не встречался.
— Жгли костры, жарили шашлыки, я пионером был, я люблю костры, — вспоминал неонацист.
— А обсуждали на этих встречах миграционную политику? — возбудились прокуроры.
— Нет, только необходимость перевода в частную собственность крупных корпораций, — серьезно ответил Сухаревский и начал объяснять гособвинению свое видение зависимости миграционных проблем от политического строя государства.
— Совсем не обсуждали? — расстроилась представитель гособвинения.
— Один раз рассказал, что у моей знакомой таджик вырвал сумку из рук. Она потом еще долго не смогла устроиться на работу. Документов не было. Это реальная история.
— Я понимаю, — равнодушно кивнула представительница прокуратуры и спросила, проводили ли члены ННП во время своих встреч обряды. В частности прокуратуру интересовало, сжигали ли на костре члены ННП звезду Давида — древний иудейский символ в форме шестиконечной звезды.
— Нет, только символ Чернобога, — возмутился Сухаревский. Лисицын, сидевший в отсеке для задержанных, и пытавшийся весь допрос сохранить спокойное выражение лица не выдержал и заливисто засмеялся.
— Чернобог — это символ манихейства, учения о равенстве добра и зла, а я, как православный человек, считаю, что добро доминирует, — невозмутимо продолжал пожилой свидетель.
— Какой же вы православный? — удивился судья Коротков.
Сухаревский обиделся и начал оправдываться и рассказывать, что символ ННП — черный крест — полностью повторяет форму креста Господня, который явился в Иерусалиме.
«Если тут есть православный календарь, я покажу, что встречи проходили в православные праздники», — предложил экс-лидер ННП. Имел ли он в виду встречи членов партии в момент ее существования или уже после, осталось неясным.
На этом допрос Сухаревского закончился, и он покинул зал. Однако в скором времени, он может снова оказаться в здании суда, причем на этот раз в качестве подсудимого. В кулуарах Мосгорсуда участники процесса говорили, что следователи признавались им в частных беседах, что готовят на пенсионера материалы по факту преступления экстремистской направленности. Делу собираются дать ход после вступления в силу приговора по делу Лисицына, Фахрутдинова, Краснова и Крошина.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
