Транссибирский ад. И ничего кроме

В ночь с 3 на 4 июня 1989-го сейсмические станции СССР зафиксировали беспрецедентно мощный толчок. Он произошёл на территории нынешней Республики Башкортостан (в те годы — Башкирской АССР). Сомнений в том, что случилось землетрясение, быть не могло. Но это было не землетрясение, а взрыв.

Сила этого взрыва, произошедшего в момент встречного прохождения поезда № 211, следовавшего из Новосибирска в Адлер, и № 212, отправившегося из Адлера в Новосибирск, в тротиловом эквиваленте была равна 12-ти килотоннам. Насколько мощной была эта детонация? Бомба Little Boy, сброшенная 6 августа 1945 года полковником Полом Тибетсом, на Хиросиму тянула на 13 килотонн. Это значит, что 4 июня 1989 года (3 июня 1989 года – мск), через три года после взрыва на ЧАЭС, в нашей стране случилась своя «железнодорожная Хиросима», о которой почти все забыли.

Участники Великой Отечественной войны, которых в 1989-м было значительно больше, издали взглянув на последствия взрыва, уверяли, что в ходе налётов немецкой авиации не бывало такого: два длинных (20 и 18 вагонов) пассажирских состава были уничтожены практически полностью. И такого количества жертв ни во время войны, ни в истории железнодорожного сообщения в целом, никогда не было.

575 погибших. Из них 181 ребёнок.

Тяжелейшие увечья и страшные ожоги получили 623 человека. Пожаром, возникшим в момент взрыва, была охвачена территория размером в 250 гектаров.

Эта поездка должна была обернуться счастьем и радостью для сотен пассажиров, в первую очередь, детей, многие из которых никогда не видели тёплого июньского моря, но теперь, наконец, ехали на юг. Радовались и те, кто, хорошо отдохнув, ехал домой, делиться впечатлениями. Загруженность обоих поездов была 100%-й.

По прошествии стольких лет кажется, что небеса пытались оградить от того, что произошло и уезжавших, и возвращавшихся: поезда опаздывали. И один, и второй. И не в том беда, что опаздывали, а в том, что опаздывали оба примерно на полтора часа. А значит — должны были-таки встретиться. В одной точке. В час Х.

В Уфе управление 212-м поездом, который шёл из Адлера в Новосибирск, принял опытный машинист Виктор Безверхий. Приехал в депо за час. Но поезд, отправившийся из Адлера в Новосибирск, как назло, запаздывал. Хорошего мало.

В поезде № 211 было, как никогда оживлённо, ехали дети из Челябинска, в основном подростки, сновавшие по вагонам в поисках приключений. Их сопровождали воспитательницы, вчерашние школьницы, на плечи которых легла большая ответственность: доставить из пункта «А» в пункт «Б» огромную ораву весёлых подростков — шутка ли?

Утром, 3 июня 1989 года, когда все весело галдели на вокзале никто из них и представить не мог, что кому-то эта поездка запомнится на всю жизнь. А для кого-то станет последней.

Перед поездом Виктора Безверхого в сторону Челябинска проследовал состав, который вёз горючее. Управлял составом машинист Сергей Столяров. В 23.05 диспетчер дал Столярову команду: «Пропустить 212-й». И состав, управляемый Безверхим, понёсся вперёд.

В 80-ти км от Уфы Транссибирская магистраль проходила через Змеиный Лог – с одной стороны дороги низина, заросшая лесом. С другой – невысокие горы. Именно там Виктор Безверхий почувствовал резкий запах газа.

По склону, над путями, в 900 метрах от полотна тянулась ветка трубопровода. Именно в этой роковой точке 211-й и 212-й поезда мчались навстречу друг другу в 23 часа 15 минут. В точке их встречного прохождения произошёл взрыв, сопоставимый по силе с ядерным.

Машинист товарного состава, следовавший за 212-м, увидел, как впереди полыхнуло и через сотые доли секунды силой взрыва в его кабине вынесло стёкла. Чудом не потеряв сознание, Столяров применил экстренное торможение и доложил, что впереди, на 1710-м километре Транссибирской магистрали, произошёл взрыв поезда.

Диспетчер Валентина Юртаева поочерёдно попыталась вызвать машинистов следовавших друг другу навстречу поездом. Но с 211-м и с 212-м связи уже не было. И она подняла тревогу. В близлежащем маленьком посёлке было всего лишь две машины «Скорой помощи». По тревоге поднимали городок Аша.

Сразу же после взрыва вагоны обоих поездов, напоминавшие теперь, смятые спичечные коробки, были охвачены пламенем. В эпицентре взрыва температура достигала 1000о С. Это температура печи крематория. Именно поэтому некоторых так и не нашли. А кого-то не удалось опознать.

Детская психика отказывалась воспринимать происходящее. Смертельно травмированные и получившие страшнейшие ожоги подростки, которые не умерли сразу, не чувствовали боли от шока. Многих свидетелей происшествия, прибывавших на помощь, потрясала недвижимость, внешняя заторможенность детей. Они послушно садились в кареты «Скорой помощи» и… умирали.

Огонь отрезал пути к спасению через двери и тамбуры. Люди, отчаянно пытавшиеся спастись, выпрыгивали из разбитых окон. Детям помогали военные. Воспитательницы, сопровождавшие челябинских ребят, вытаскивали своих подопечных из окон пылающего поезда за руки. Взрывы не прекращались. От высокой температуры рвались титаны, в которых заваривалась вода.

Многих из ребят и взрослых, которым удавалось вырваться из этого кошмарного пекла на воздух, поджидала не менее страшная смерть. Оборванные контактные провода с напряжением 3000 вольт падали на рельсы. Наступив на такой провод, человек замыкал электрическую цепь на себе, вспыхивал свечой и осыпался пеплом на землю.

Люди, вырвавшиеся из огня, с висящими на лице и руках кусками кожи, видели лес и бежали туда, не осознавая, что бегут навстречу своей гибели. Ведь лес тоже горел. И спасения в нём искать было бесполезно.

Но не бежать было нельзя. Одежда плавилась, вызывая болевой шок. А земля у разувшихся и приготовившихся ко сну босых мальчишек и девчонок горела под ногами не в переносном, а в прямом смысле этого слова.

Машинист Виктор Безверхий пришёл в себя и увидел, что его помощник Сергей Мещеряков мёртв. Попросить помощи у диспетчерской службы и объяснить всю катастрофичность ситуации? Сделать это было невозможно. Воздушные линии связи оборваны. Радиосвязи нет. Впереди станция Аша. Но до неё целых 11 километров. И от того, насколько он быстро пробежит эту дистанцию с обожженным на 35% телом, зависело, сколько человек умрёт, не дождавшись помощи, а сколько получит шанс на спасение.

В Аше про взрыв знали сразу же. Вот только думали, что началась Третья мировая война. Мощность ударной волны была такова, в домах вынесло стёкла. И Виктор побежал. А когда добежал, ему не сразу поверили.

Торопиться нужно было не только машинисту Безверхому, но и Валентине Юртаевой, понимавшей, что в радиусе вероятного поражения находятся три поезда с цистернами, которые должны рвануть с минуты на минуту. И если они взорвутся, то жертв будет больше. В разы.

Настоящим героем в этой ситуации был и машинист шедшего позади «товарняка» Сергей Столяров, который сделал всё возможное для спасения пассажиров, отправившись в эпицентр взрыва (считай, на верную погибель, с учётом вероятности взрывов составов с горючим). На своём электровозе, набитом раненными и умирающими людьми под завязку, Столяров вывозил их из ада.

Двери не закрывались. Ни сантиметра свободного пространства больше не было. И Сергей на всю жизнь запомнил глаза что есть силы прижавшихся в попытке освободить место детей. Этих простых мальчишек и девчонок 1989-го, мечтавших увидеть море. Каждое прикосновение причиняло им чудовищную боль. Но многие, увы, уже не чувствовали её. Набитый под завязку пассажирами обоих поездов электровоз товарняка, тяжело тронулся с места и покатил прочь из Змеиного Лога. Сергей Столяров начинал движение осторожно: знал, что держаться ребятам невероятно трудно. Ладони сожжены до кости.

На станции Улу-Теляк к его поезду прицепили платформу, и он ездил в Змеиный Лог вновь и вновь, сумев забрать до 300 человек — тех, кто уже не мог идти и стоять. Многие из вырвавшихся жадно припадали к вёдрам с водой губами. Врачи не мешали им. Видели, знали, понимали, что лёгкие этих людей сожжены. Их уже было не спасти.

А со стороны Уфы мчались новые и новые пожарные расчёты, машины «Скорой помощи», грузовики и автобусы с военными. Летели вертолёты, которые будут уносить самых тяжёлых в Челябинский ожоговый центр. Но отправить такое количество пострадавших удаётся далеко не сразу. Их было много. Невероятно много. И ещё: не ясно, сколько же там осталось – раненых, убитых взрывом. И на отправку раненых уходят часы. И каждый час умирают люди, дети…

Истинный масштаб катастрофы становится понятен на рассвете. Увидев месиво из обгоревших, изувеченных, изорванных взрывом тел на фоне голых спичек-деревьев, стоящих без коры, можно было сойти с ума. Но от глаз выживших эту картину скрыла ночь.

Установление причины отняло у следователей год. Утечка топлива!

Незадолго до трагедии трубу, по которой течёт горючая смесь, случайно повредил экскаваторщик. Образовалась щель 170 см длиной. Смешавшись с воздухом, топливо продуцировало взрывоопасное облако. Достаточно было малейшей искры, чтобы всё взлетело на воздух. И случилось то, что случилось. Всё произошло в результате невероятной халатности, за которую так никто и не ответил. Номинальные виновники катастрофы получили символические сроки.

На месте трагедии, у братской могилы с 327-ю урнами так никогда и не опознанных погибших, останки которых были уничтожены пожаром до степени испепеления, установлен памятный монумент.

Такая история.