Трагедии космических журналистов в истории страны
У Евгения Евтушенко есть стихотворение «Двусторонняя вечная связь». В нем – такие строки: «О, Матросовы ракетодромов! / Вы оставили нам свой устав: / даже в космосе – жилкой не дрогнув, / умирать на рабочих местах…»
Космический мартиролог
Пылкие строки Евтушенко посвящались членам экипажа корабля «Союз-11» Георгию Добровольскому, Владиславу Волкову, Виктору Пацаеву, погибшим 30 июня 1971 года. Впрочем, слова поэта можно отнести и к другим героям, составившим известный космический мартиролог. В нем 18 фамилий – четыре советских покорителя космоса, тринадцать американцев и израильтянин, погибших в космосе. Еще шестеро погибли во время непосредственной подготовки к полету – один представитель СССР и пятеро американцев.
Существует и расширенный космический мартиролог, созданный из людей, которые получили звание космонавтов. Их – около 250. Среди них есть малоизвестные или вообще неизвестные широкому кругу люди.
Вспомним некоторых наших соотечественников. Они погибали от тяжелых болезней – как, например, в 1973-м случилось с Василием Щегловым. В том же году в авиакатастрофе во время показательного выступления на авиасалоне в Ле-Бурже под Парижем разбился Владимир Бендеров. На роковой исход повлияла травма, полученная Героем Советского Союза Анатолием Левченко при посадке «Союз ТМ-4». У него развилась опухоль головного мозга…
В 1980 году по нелепой случайности погиб Валентин Варламов: он поскользнулся в ванной и сильно ударился головой о кафельный пол. Инфаркт в 1990-м настиг Олега Яковлева во время игры в теннис.
Через два года покончил жизнь самоубийством Виталий Грищенко. Утонул на Черном море, запутавшись в рыболовных сетях, Сергей Возовиков. В 2011 году Ивана Бучурина подобрала карета скорой помощи в поселке Чкаловский Московской области. Он получил тяжелое переохлаждение…
Манящая звездная даль
Известный журналист и писатель Ярослав Голованов много лет занимался космической тематикой. Он – автор книг «Кузнецы грома», «Правда о программе Apollo», «Этюды об ученых», «Этюды о великом», «Архитектура невесомости», «Наш Гагарин», «Марсианин», «Космонавт № 1».
Голованов окончил ракетный факультет МВТУ имени Баумана; получив диплом, работал в НИИ Министерства авиационной промышленности. Однако вскоре занялся журналистикой и всю свою жизнь посвятил «Комсомольской правде».
Ярослав Кириллович не раз говорил и писал о том, что хочет полететь в космос. В 1965 году он написал письмо главному конструктору ракетно-космических систем Сергею Королеву. Тот одобрил идею полета, и начались испытания. Вместе с Головановым подготовку проходили его коллеги: радиожурналист Юрий Летунов и Михаил Ребров из «Красной звезды».
Полет, который уже казался реальностью, не состоялся – в 1966 году скончался Королев, и программа была свернута. «Весной 1989 года снова заговорили о полете журналиста в космос, – писал Голованов в своем дневнике. – «Почему я хочу лететь в космос?» – так называлась большая статья, которую я опубликовал 5 мая 1989 года в «КП» и которая позволила мне выиграть предварительный творческий журналистский конкурс и вместе с другими кандидатами на космический полет проходить в конце января – начале февраля 1990 года отборочную медицинскую комиссию в Институте медико-биологических проблем (ИМБП). Еще до этого, в октябре 89-го, я сам слышал, как во время встречи с журналистами «Правды» на реплику В.С. Губарева о полете журналиста генсек Горбачев ответил: «Вопрос уже решен. Первым журналистом будет наш, и полетит он раньше японского…»
Мечты остались мечтами
К словам Голованова нужны пояснения. В апреле 1989 года было подписано соглашение между Главкосмосом и Союзом журналистов СССР, и была создана специальная комиссия, которую возглавил редактор отдела науки «Правды» Владимир Губарев. Был объявлен конкурс «Космос детям» за право провести репортажи с орбиты. В итоге возможность отправиться в космос получили Александр Андрюшков и Валерий Бабердин из «Красной звезды», Юрий Крикун из «Укртелефильма», Валерий Шаров из «Литературной газеты», Павел Мухортов из рижской газеты «Советская молодежь» и Светлана Омельченко из «Воздушного транспорта».
Они прошли серьезную подготовку, строгий медицинский отбор и получили квалификацию «космонавт-исследователь». Журналисты предвкушали увлекательные приключения, а читатели ждали волнующих репортажей с орбиты. Все средства от рекламы, публикаций должны были пойти детям…
Мечте Голованова не суждено было сбыться – врачи обнаружили у него диабет, и он прекратил тренировки: «Остается только написать теперь «Как я не стал космонавтом». Горько, конечно, и как-то скучно стало жить. Срочно пересилить себя надо! Пересилить, найти свежий, яркий интерес и работать. С сегодняшнего дня придется оставить вещи, которые я любил многие годы: сахар и космос...»
И другим космонавтам не удалось отправиться в космос – в 1990 году Советский Союз был накануне краха, и программу закрыли. А вот их японский коллега Тоехиро Акияма летал на корабле «Союз-ТМ-11» вместе с Виктором Афанасьевым и Мусой Манаровым.
Что касается Голованова, то космическую тематику он не бросил. И по-прежнему лелеял надежду отправиться в путешествие по просторам Вселенной. Но шло время, ему было уже за семьдесят. Вскоре неутомимого мечтателя сразил инсульт…
Разговор, рвущий душу
Владимир Комаров совершил свое первое путешествие во Вселенную в октябре 1964 года. Во второй раз Герой Советского Союза сел за штурвал космического корабля «Союз-1» 65 лет назад, в апреле 1967 года. Сначала все складывалось удачно, но во время посадки начались трудности. Затем положение стало стремительно ухудшаться…
За ходом полета следил председатель Совета министров СССР Алексей Косыгин. Получив известие о том, что у космонавта нет шансов вернуться на Землю, он захотел связаться с Комаровым.
Зачем? Ведь все было понятно – и людям в Центре управления полетом, и человеку, запертому внутри мчащегося к гибели аппарата. Может, Косыгин хотел проявить участие к космонавту? Но Комаров все понимал и мысленно прощался с жизнью.
Разговор был короткий.
«Говорите, корабль на связи!» – ответил космонавт в ответ на запрос с Земли. «Товарищ Комаров, здравствуйте. Как слышите меня?» – начал разговор Косыгин. «Здравствуйте. Слышу вас нормально», – отозвался Комаров. «Мы внимательно следим за вашим полетом, – продолжал премьер. Знаем о том, что вы столкнулись с трудностями, и принимаем все меры для их устранения...»
Комаров не ответил, он понял, что это – дежурные слова. Косыгину тоже было неловко продолжать этот рвущий душу разговор. Наверняка он мучился от того, что ничем не мог помочь бесстрашному космонавту.
Косыгин сказал несколько слов о героизме Комарова. И о том, что страна им гордится. Комаров снова ничего не ответил. Он уже готовился шагнуть в вечный мрак…
Напоследок премьер спросил: «Что мы можем для вас сделать?»
Быть может, там, в космосе, за много тысяч километров от Земли Комаров горько усмехнулся. Повисла пауза, после которой космонавт бросил: «Позаботьтесь о моей семье».
…При посадке космический корабль «Союз-1» сгорел. О том, что произошло внутри, можно только с ужасом догадываться. Но в невнятном сообщении ТАСС были убраны все страшные подробности:
«…при открытии основного купола парашюта на семикилометровой высоте, по предварительным данным, в результате скручивания строп парашюта космический корабль снижался с большой скоростью, что явилось причиной гибели В.М. Комарова...»
Стихотворение Евтушенко «Двусторонняя вечная связь» завершалось такими строками: «…Сколько в небе невзятых дотов! / И пока человечество есть, / пламя будущих звездолетов / будет вечным огнем в вашу честь. / Вы бессмертны, как возглас: «Есть пламя!» / И неправда, что связь прервалась: / Между Родиной нашей и вами – / двусторонняя вечная связь».
Вечная память тем, кто оставил свой след во Вселенной.
