Свет и тени Елисеевского магазина
120 лет назад, в 1901 году в Москве появилась еще одна достопримечательность.
На Тверской улице открылось торговое заведение, равного которому не было в России. «21 января (по старому стилю – В.Б.) с большой торжественностью состоялось открытие грандиозного колониального магазина товарищества бр. Елисеевых, на Тверской улице, близ Страстного монастыря, - сообщала газета «Московские ведомости». - Открытию магазина предшествовало молебствие с водосвятием перед особо чтимыми чудотворными иконами Спаса Нерукотворного и Иверской Богоматери...
Вновь открытый Елисеевский колониальный магазин будет первым в Москве по своей величине и роскошной отделке. Он устроен в два света и поражает своими размерами, богатой обстановкой и изяществом отделки, которая сделана в стиле Ренессанса. Две громадные электрические люстры, украшенные белым хрусталем, производят большой эффект в магазине.
Товарищество будет развозить по домам свои товары на моторе».
Магазин принадлежал Григорию Елисееву, который в среде российских предпринимателей имел значительный авторитет. Его дед Петр Елисеевич, уроженец деревни Новоселки Ярославского уезда Ярославской губернии в 1813 году приехал в Санкт-Петербург со своим семейством. На Невском проспекте в доме своего земляка, купца Котомина он открыл лавку колониальных товаров и иностранных вин. Потом еще один магазин - на Биржевой линии Васильевского острова. И быстро сколотил состояние.
После его смерти дела перешли в руки вдовы и сыновей. Когда не стало ее и старшего сына Сергея, его братья – Григорий и Степан - основали «Товарищество братьев Елисеевых». Более заметен был Григорий, ставший гласным Петербургской городской думы. Когда он ушел из жизни, его имущество, которое оценивалось в 15 миллионов рублей, перешло к отпрыскам - Григорию и Александру. Но фактически всеми делами заправлял первый.
Григорий Григорьевич был человеком энергичным, деятельным. Занимался торговлей автомобилей, которые только-только появились в России, скупал дома, построил парфюмерную фабрику. Был он и владельцем крупных акций банков. Кроме того, Елисеев увлекался разведением породистых лошадей.
Однако, основной статьей дохода «Товарищества братьев Елисеевых» были продукты и вино. К концу XIX столетия через эта торговую фирму в Россию доставлялось 22,7 процента всех потребляемых в империи иностранных вин (120 тысяч ведер), 15 процентов сыра, 14 процентов прованского масла.
На закате XIX столетия Елисеев решил открыть в Москве и Санкт-Петербурге два огромных, изобильных магазина, на манер тех, что работали в Европе. Место в Санкт-Петербурге отыскал без труда - в центре людного Невского проспекта. А в Белокаменной место искал дольше, но, в конце концов, обосновался на Тверской
Магазин расположился в доме, выстроенном на месте владений князей Вяземских. В конце XVIII века их купила вдова статс-секретаря Екатерины II – тоже Екатерина - Козицкая, одна из богатейших женщин России. В ее честь был назван переулок, выходящий на Тверскую.
После смерти Козицкой дом перешел к ее дочери, в замужестве княгине Анны Белосельской-Белозерской. Она велела снести старые постройки и построить на этом месте новое здание. Его проект выполнил известный архитектор Матвей Казаков.
В доме, который унаследовала дочь Белосельской-Белозерской - Зинаида Волконская был устроен салон, в котором собирался весь литературный бомонд. Тут блистал Пушкин, бывали Вяземский, Одоевский и многие другие заметные личности.
Потом здание перешло в руки купца Малкиеля. Он подремонтировал дом но жить в нем не захотел и выставил на продажу. Его и купил в августе 1898 года Григорий Елисеев, чтобы разместить там свой умопомрачительный магазин. Но сначала нужно было задать дому изрядный ремонт и создать в торговых залах атмосферу, которая впечатлила бы покупателей.
Елисеев пригласил известного архитектора Гавриилу Барановского с просьбой «принять на себя труд заведовать в качестве архитектора всеми строительными работами в занимаемом ныне помещении... составлять и подписывать планы, приобретать необходимые материалы, нанимать и удалять рабочих. Торговое товарищество верит Вам, спорить и прекословить не будет...»
План Барановского действительно был принят без замечаний. Внутреннее убранство обоих магазинов – в Санкт-Петербурге и Москве – было решено выдержать в едином стиле. Как и еще одна «точка» Елисеева - в Киеве.
Современники были удивлены необычностью стиля здания, появившегося в столице. Поэт Георгий Иванов писал: «на Невском, как грибы, вырастали одно за другим «роскошные» здания - настоящие «монстры», вроде магазина Елисеева или дома Зингера». Стиль торговых домов раннего модерна стали называть «купеческим» модерном.
В октябре 1898-го здание в Белокаменной скрылось в строительных лесах, и закипела работа. Реконструкция продолжалась немногим более двух лет.
…Открытие магазина в Москве было торжественным. На него пожаловали московский генерал-губернатор, сын императора Александра II, великий князь Сергей Александрович с супругой Елизаветой Федоровной, гласные городской Думы, известные люди, среди которых была актриса Ольга Садовская.
Это событие почему-то не запечатлели ни фотографы, ни кинооператоры. Да и из устных свидетельств остался лишь исторический репортаж Владимира Гиляровского. Он живописал: «Горами поднимаются заморские фрукты; как груда ядер, высится пирамида кокосовых орехов; пудовыми кистями висят тропические бананы; разноцветным перламутром отливают обитатели морских глубин, а над всем этим блещут электрические звезды на батареях винных бутылок...»
В магазине было пять отделов: гастрономический – там, в частности, продавали колбасы собственного приготовления; колониальных товаров; бакалеи; кондитерский и фруктовый. И все они были изобильные. Здесь было раздолье для сладкоежек – у Елисеева торговали импортным и российским шоколадом, конфетами, тортами, «дамскими пирожными – птифурами. Они выпекались в собственной пекарне.
С утра и до вечера у магазина стояли собственные экипажи, автомобили. Швейцары в ливрее выносили пакеты с продуктами и бутылками для и господ и дам, почтительно кланялись, приглашали заглянуть снова. От свертков шел аппетитный дух…
Персонал в Елисеевском был обходительный, вышколенный, готовый рассказать о любом продукте, дать практичный совет. Консультация и впрямь была необходима, поскольку в этом царстве изобилия впору было растеряться – у Елисеева было все, что мог пожелать истинный гурман
«...Наискось широкого стола розовели и янтарились белорыбьи и осетровые балыки, - писал Гиляровский. - Чернелась в серебряных ведрах, в кольце прозрачного льда, стерляжья мелкая икра, высилась над краями горкой темная осетровая и крупная, зернышко к зернышку, белужья. Ароматная паюсная, мартовская, с Сальянских промыслов, пухла на серебряных блюдах; далее сухая мешочная - тонким ножом пополам каждая икринка режется - высилась, сохраняя форму мешков, а лучшая в мире паюсная икра с особым землистым ароматом, ачуевская - кучугур, стояла огромными глыбами на блюдах...»
Шли годы. Магазин процветал. За особые заслуги Григорию Елисееву пожаловали чин статского советника и потомственное дворянство. Дела фирмы шли превосходно, капиталы росли. Григорий Григорьевич мечтал «завоевать» не только Европу, но и Америку - открыть свои магазины в США. Однако, ему помешала Первая мировая война.
Февральская революция лишь немного сотрясла устои фирмы. А вот Октябрьский взрыв его разметал, и все дело прошло прахом. Елисеев в числе многих купцов, промышленников, предпринимателей и состоятельных людей, уехал из России. Сначала его путь лежал в Крым, оттуда – во Францию, В Париже у Елисеева был собственный дом, где он и обосновался.
Денежных проблем он не испытывал, поскольку немалая часть его состояния хранилась в зарубежных банках. Григорий Григорьевич был еще не стар, но энергии уже не было выхода. От нечего делать бывший предприниматель занялся садоводством. Хотя, конечно, терзался, вспоминал свои роскошные магазины…
Елисеевский, хотя и при Советской власти изменил название на сухое, безликое – Гастроном № 1, в народе звали по-прежнему. После революции там было шаром покати, а при НЭПе ассортимент разросся чуть ли не прежних размеров. Но это было недолгое время торгового ренессанса. Магазин закрывали, потом снова открывали. У него была дурная, буржуазная «репутация» и потому суровые большевики решали, что с ним делать. В конце концов, решили не ломать.
В магазине на Тверской, ставшей улицей Горького, снова стало многолюдно. Хотя с прежним богатством было не сравнить, вкуснятина тоже водилась. Одни покупатели заглядывали сюда чуть ли не каждый день, поскольку деньжата водились, другие – накануне больших праздников, накопив средств.
Нельзя не упомянуть шумную историю, связанную с этим магазином. В 1982 году к власти в СССР пришел Юрий Андропов, решивший избавить страну от коррупции и хищений. Он начал с Московского продторга и одной из первых его жертв стал директор Елисеевского Юрий Соколов – участник Великой Отечественной, орденоносец. После его показаний возникло множество обвинений против руководителей московской торговли. И до сих пор «Дело гастронома № 1» покрыто тайной и с него не снят гриф «секретно»
Дело Соколова рассматривал Верховный суд СССР. Для устрашения в зал обязали явиться директоров больших московских магазинов. Когда огласили приговор – «к высшей мере наказания – расстрелу…» - присутствующие ударили в ладоши. Как в театре, на премьере страшного спектакля. Аплодировали те, кто знал директора и дружил с ним! Смертельно напуганные, они открещивались от человека, стоявшего на краю могилы, боясь, что сами окажутся на скамье подсудимых…
Существует версия, что Соколову пообещали снисхождение в обмен на раскрытие схем хищений из московских магазинов. Юрий Константинович поверил и на суде зачитывал имена и суммы, поражавшие воображение. Но это окончательно его погубило. Были арестованы многие руководители торговой сферы – из «Новоарбатского», гастронома ГУМа, Мосплодовощпрома, торга «Гастроном», «Диетторга». Тогда всплыло знакомое по итальянским фильмам слово «мафия»…
Еще один «расстрельный» приговор вынесли директору Дзержинской плодоовощной базы в Москве Мхитару Амбарцумяну. В год 40-летия Победы над фашистской Германией не нашел смягчающими даже такие обстоятельства, как его участие в штурме рейхстага и в параде Победы на Красной площади в 1945 году.
…По злой иронии судьбы казнили Соколова уже после смерти Андропова. Прошение о помиловании не помогло: бывший директор слишком много знал, и высокопоставленные персоны хотели, чтобы он замолчал навсегда. Так надежнее.
…Сейчас в Елисеевском все другое. Кажется, что даже бюст Григория Григорьевича изменил выражение бронзового лица – было спокойным, стало растерянным. И не мудрено - ассортимент в магазине большой, но нет шарма - прежних красок, запахов, впечатлений. Покупатели бродят по залу с тележками, куда складывают покупки. Сейчас на Тверской, извините, за выражение, универсам.
