«Если объединят СВР, ФСБ и ФСО, будет сделан важнейший шаг в нужном направлении»

Лубянская площадь и здание КГБ. Фото: Владимир Федоренко / РИА Новости

Публицист Андрей Ведяев о значении истории советских спецслужб для современной России

Дарья Андреева

15 июня, 2016 09:30

16 мин

«Русская Планета» побеседовала с Андреем Ведяевым, кандидатом технических наук, публицистом, историком спецслужб, о том, чем полезен и интересен опыт органов госбезопасности СССР и почему нужно способствовать созданию и популяризации положительного образа тех, кто незримо стоит на защите общества.

— Вы очень хорошо пишете об истории спецслужб. Могли бы рассказать, как вы к этому пришли?

— Это связано с моей биографией. Я родился в Тюмени, хотя отец родом с Урала и учился в Свердловске. В начале 1960-х годов его пригласили работать в Управление КГБ по Тюменской области. Поэтому с госбезопасностью связаны все мои детские воспоминания — по пути из школы я нередко заходил к нему на работу, затаив дыхание брался за ручку массивной двери облицованного фиолетовым камнем здания на Советской улице, по форме напоминающего Лубянку, докладывал дежурному и проходил в специальную комнату для посетителей. Хорошо помню военно-спортивный клуб «Дзержинец», располагавшийся в старинной водонапорной башне. Там я впервые увидел парашют. Кстати, клуб «Дзержинец» существует и сегодня. Вообще Тюмень является родиной многих легендарных чекистов, таких как разведчик Николай Кузнецов, руководитель советской внешней разведки в 1939–1946 годах Павел Михайлович Фитин, которого иногда называют «начальником Штирлица». Потом, когда папу перевели в Москву в 1967 году, я имел возможность ходить на различные мероприятия в здание Высшей школы КГБ на Ленинградке, ездил в пионерские лагеря от клуба им. Дзержинского на Лубянке. В лагерях нас воспитывали в чекистских традициях, поскольку вожатыми отрядов были сотрудники КГБ. Дружили семьями, встречались — тогда еще были живы многие легенды госбезопасности, их рассказы запомнились на всю жизнь. У меня три высших образования — и все так или иначе связаны с разведкой. Это прежде всего геологоразведка, горное дело. Ну и знание немецкого языка, работа по Германии. Поэтому разведка и безопасность составляют суть моей жизни, я им никогда не изменял.

Несколько лет назад я решил почитать, что пишут сегодня о госбезопасности, о чекистах — и был в ужасе. Подтасованные, выдернутые из контекста факты, сознательная ложь злобных завистников и откровенных врагов, заискивающих перед Западом. Получается, что вся деятельность спецслужб была направлена только на репрессии, подавление инакомыслия, поиск врагов. Это совершенно неверно, и отдельные негативные тенденции в нашем прошлом не могут затмить колоссальную работу, проведенную чекистами по защите национальных приоритетов, гостайны и общества в целом от подрывных действий западных спецслужб и просто криминала. Как раз наоборот, нужно способствовать популяризации и правильному изучению деятельности органов госбезопасности, без которых не может обойтись ни одно государство в мире. А главное, люди, которых общество направляет работать в органы, — это совершенно особый тип, подлинная элита, надежная опора и защита, рядом с которыми не страшно, это я знаю с детства.

— Вы изучаете только советские спецслужбы? Чем этот опыт может быть интересен и полезен современной России?

— Конечно, у нас строй совершенно изменился, сейчас иные приоритеты. Соответственно, и задачи у спецслужб иные. Да и сами спецслужбы не те, что КГБ. Сейчас ФСБ — контрразведка, работает преимущественно в кредитно-финансовой сфере, а также занимается борьбой с международным терроризмом. Внешняя разведка, СВР, — вообще теперь отдельная служба, подчиненная президенту России. Самостоятельными стали многие бывшие структуры КГБ: на их основе были созданы, например, ФАПСИ (1991-2003), ФСО. Но в нынешних условиях нам все равно придется обращаться к опыту прошлого. Прежде всего это опыт разведывательно-диверсионной и контрразведывательной деятельности в годы Великой Отечественной войны. В нашей истории да и в мире нет ничего более значимого, успешного, результативного. Эффективность спецназа госбезопасности не имеет себе равных — небольшая группа разведчиков-диверсантов из четырех-шести человек может пустить под откос поезд и уничтожить тем самым танковый полк противника, разрушить мост, пусковые установки, вывести из строя линии связи, захватить высших чиновников или освободить из плена своих. Так было во время взятия дворца Амина в Афганистане. Как говорит Сергей Александрович Голов, последний начальник КУОС КГБ в Балашихе: «Человечество вступает в период войн нового типа, для которых главной задачей будет не физическое уничтожение противника, а подрыв его военной мощи изнутри. И главная роль при этом отводится именно спецназу».

Или возьмите опыт ликвидации националистического подполья на Украине. Мой отец долгие годы работал с председателем КГБ Украины (1954–1970 годы) Виталием Федотовичем Никитченко. Для борьбы с острыми проявлениями бандитизма использовались силовые методы, но широко применялись и компромиссы. Именно поэтому последний командующий ОУН-УПА Василь Кук лично сдался Виталию Федотовичу, но попросил его отпустить под честное слово. И он не только вернулся, но и привел с собой других главарей националистов, а впоследствии призвал бандеровцев за рубежом прекратить борьбу и признать советскую власть.

Сейчас международная обстановка сложная. Но не сложнее, чем, скажем, перед войной или в годы Карибского кризиса. Советскими чекистами решались уникальные задачи. Говорят, что Советский Союз развалился, но это совершенно неверно. Это пропаганда, рассчитанная на наивных людей. Советский Союз как раз выстоял, победил в войне, осуществил атомный проект, первым вышел в космос, создал минерально-сырьевую базу, которую мы до сих пор проедаем. Или, например, операция «Байкал-79» в 1979 году в Кабуле — великолепная слаженная работа армии и спецслужб по молниеносному захвату жизненно важных объектов с целью пресечения внешних угроз. Общее руководство осуществлял Борис Семенович Иванов — первый заместитель начальника внешней разведки КГБ. Позднее на базе этих структур был создан спецназ КГБ — легендарная группа «Вымпел»», подчиненная начальнику нелегальной разведки КГБ Юрию Ивановичу Дроздову. Поэтому говорить, что Советский Союз оказался гигантом на глиняных ногах, — абсурд. Другое дело, что его развалили. Но пока он существовал, это было в высшей степени эффективное государство, способное решать любые задачи. Поэтому опыт его бесценен.

А что сейчас? Шахты взрываются, лифты падают, кровь, террор, криминал — это результат того, что эффективная система безопасности (государственной и промышленной) разрушена, а новой не придумали. Так не лучше ли вернуться к лучшим образцам из нашей недавней истории?

Андрей Ведяев

Андрей Ведяев. Фото: личная страница в Facebook

— Силовики из КГБ и ФСБ всегда играли большую роль в управлении государством и решении важнейших государственных задач, можно ли говорить о некой преемственности?

— Представители спецслужб всегда участвуют в подготовке государственных решений. Прежде всего это касается внешней разведки. Она является, так сказать, глазами и ушами Москвы, позволяет лучше узнать противника, построить модель его поведения и на этой основе выработать рекомендации по активному воздействию на те или иные факторы, тех или иных лиц, чтобы направить развитие ситуации в нужное русло.

Конечно, ветераны уходят, и есть угроза, что преемственность может быть утрачена. Поэтому необходимо всячески развивать чекистские традиции и привлекать внимание общественности к примерам эффективного решения государственных задач огромной важности. Например, атомный проект. Западная монополия на новое сверхмощное ядерное оружие создавала для СССР смертельную угрозу. Поэтому были мобилизованы все материальные и людские ресурсы страны, создан единый орган управления — Спецкомитет под руководством Лаврентия Павловича Берии, который координировал все задачи — от поисков урана до разработки специальных материалов, научных изысканий и конструкции атомной бомбы. Берия одновременно курировал спецслужбы и смог эффективно подключить их для получения внешней разведкой американских атомных секретов обеспечения и контрразведывательного прикрытия своих объектов и ученых. Те же войска НКВД обеспечивали рабочей силой пусковые стройки, производства и объекты. При этом речь не о заключенных, а о спецконтингенте. Это в основном бывшие военнопленные, проходившие проверку и получившие возможность на деле искупить свою вину. А агентурные возможности контрразведки, внедренной в западные разведывательно-диверсионные центры, нацеленные на жизненно важные центры атомной промышленности? Под охрану были взяты ведущие ученые: академики Н.Н. Семенов, Ю.Б. Харитон, Я.Б. Зельдович и другие. Это была единая система, которая управлялась преимущественно чекистскими методами, что и позволило испытать первую бомбу уже через четыре года.

— Как вы относитесь к решению о реорганизации спецслужб и созданию Росгвардии?

— Поскольку были ликвидированы Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков и Федеральная миграционная служба, то уже идет тенденция на укрупнение и централизацию. Это хорошо. Если объединят СВР, ФСБ и ФСО, будет сделан важнейший шаг в нужном направлении. Ведь это не простая формальность — здесь вопрос информационных потоков, кто кому докладывает и кто принимает решения. Когда Юрий Владимирович Андропов (15 июня его день рождения) возглавлял КГБ, у него было ПГУ — внешняя разведка, Второй главк — контрразведка, всего 20 главных и неглавных управлений и отделов (например, таинственный Отдел «Ф» — личная структура по проникновению в высшие финансово-политические мировые элиты). Кроме того, комитеты в республиках, управления в областях (более 120). Наконец, особые отделы в военных округах, а также в пограничных войсках. Поэтому он получал сведения из самых разных источников, включая радиоперехваты и «прослушку» телефонных разговоров тех лиц, которые попали в сферу пристального внимания КГБ как в самом СССР, так и за рубежом. Это позволяло ему своевременно реагировать на угрозы, принимать эффективные решения по любым вопросам, в том числе и реформам. К сожалению, многого он не успел, а пришедшие на смену правители первым делом разрушили единую систему госбезопасности, назвав ее «сталинским наследием». А наследие-то это, как мы видели, не имеет себе равных.

— Нужно ли снова создать позитивный образ спецслужб в СМИ, кино, литературе, публицистике, как это было раньше?

— В принципе, в Советском Союзе так тоже было не всегда. В 1953 году произошел государственный переворот, после смерти Сталина власть захватил Хрущев при поддержке части военных. Берия был расстрелян буквально на месте, репрессии коснулись почти всех руководителей госбезопасности, многих партийцев и хозяйственников. Новая структура — КГБ — получила весьма урезанные полномочия. В частности, ей запрещались разработка и сбор компромата на высших чиновников. В итоге голову подняли организованная преступность, коррупция, стали себя вольготнее чувствовать западные спецслужбы. Но главное — из светлого образа чекиста создали образ «кровавой гэбни», чтобы свалить на нее все мерзости и военные неудачи прошлого, к которым, естественно, были причастны прежде всего партийные и военные руководители. В результате пошли провалы, проблемы. Хрущева сместили, и назначенный в 1967 году в КГБ Ю.В. Андропов, а также его первый зам. С.К. Цвигун произвели кадровую и организационную реформу госбезопасности, элементом которой стало создание положительного образа советского бойца невидимого фронта. Именно тогда появились такие фильмы, как «Мертвый сезон», «Щит и меч», «По тонкому люду», «Адъютант его превосходительства» — подлинные и в то же время романтические хроники о советских чекистах, людях совершенно особого склада, бескорыстных, преданных своему делу, народу, способных выдерживать самые невероятные психофизические нагрузки и мгновенно принимать нужные решения. Помню, как эти фильмы выходили, мы их смотрели вместе с соседями, у нас ведь дом был ведомственный, практически все были из госбезопасности, и мы с товарищами узнавали своих родителей на экране. Важно, что все эти фильмы имели консультантов — например, фильм «Семнадцать мгновений весны» консультировал С.К. Цвигун (в титрах генерал-полковник Мишин). Полностью на реальных фактах основан фильм «ТАСС уполномочен заявить», где показана работа контрразведки КГБ по выявлению американского шпиона Огородника. Все фигуры реальные: начальник Второго главка Г.Ф. Григоренко (Глузский), его зам В.К. Бояров (Тихонов), В.Е. Кеворков (Соломин). Мой отец тоже участвовал в этой операции, использовались его алгоритмы моделирования агентурной деятельности противника. Вот эту традицию необходимо вернуть: любые фильмы о профессионалах в отсутствие консультантов, как сейчас — заведомая ложь и дешевый новодел. Мы должны знать правду о людях, которые в экстремальных условиях, во вражеском окружении обеспечивали нашу безопасность, и гордиться ими. А клевета, выдумки писак, работающих на дядю и по возрасту не тянущих на знание тех реалий, о которых они пытаются нам рассказать, могут лишь расколоть общество и тем самым ослабить его.

— В Киеве в рамках закона о декоммунизации демонтировали памятник чекистам, борцам революции. Как вы думаете, как смотрят на это в СБУ, где старшие кадры вышли из КГБ?

— СБУ не является преемницей КГБ. Формально такого положения о правопреемстве нет в Доктрине национальной безопасности Украины. Следовательно, можно считать, что СБУ — это новая спецслужба, созданная с нуля властями Украины. Старших кадров из КГБ там сейчас осталось буквально несколько человек. Об этом умалчивают, но первая люстрация госбезопасности прошла на Украине, в частности, во Львове еще в 1992 году. Тогда была создана комиссия, которую возглавил председатель Львовского облсовета, ярый антисоветчик и бывший диссидент, лидер Народного руха Украины Вячеслав Черновол. На комиссию вызывали офицеров госбезопасности и ставили вопрос ребром: либо вы идете на службу новой власти, либо будете уволены без права продолжать профессиональную деятельность. Большинство чекистов отказались и были уволены. Но некоторые сотрудники, особенно из пятой линии, пошли на сделку с совестью и стали идеологами и создателями новых структур «безпеки».

Это очень обидно, поскольку именно украинские чекисты внесли в свое время решающий вклад в ликвидацию оуновского подполья. Мне приходилось заниматься журналистским расследованием убийства Бандеры. Там следы тянутся к кровавым преступлениям специальбатальона абвера «Нахтигаль» им. Степана Бандеры в первые дни оккупации Львова. Батальоном руководил от националистов Роман Шухевич, а от немцев — будущий федеральный министр в правительстве Аденауэра Теодор Оберлендер. И именно в 1959 году, незадолго до того, как Бандера был найден мертвым в Мюнхене, в СМИ появилась информация о зверских убийствах 5 тысяч евреев, поляков и коммунистов во Львове и причастности к этому офицера абвера Оберлендера. Как раз в это время в Киеве Василь Кук идет на сотрудничество с КГБ Украины. Конечно, Оберлендер и немецкие спецслужбы испугались того, что и Бандера, оставшийся в Германии не у дел, может решить вернуться на родину и сделать заявление о злодеяниях Оберлендера. Поэтому его устранили, а затем свалили убийство на бывшего сотрудника КГБ Богдана Сташинского, который получил за свое «признание» минимальный срок и затем исчез из тюрьмы в неизвестном направлении. А теперь новые структуры безопасности, созданные на Украине националистами, сотрудничают с теми, кто в свое время ликвидировал их лидера, вырвал из рук знамя — поскольку «бандера» переводится именно как «знамя». Мне кажется, что у народов Украины и России больше общего, и они были бы сильнее и свободнее вместе, как в те годы, когда боролись против общего врага.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе