«Семья в кризис всегда прочнее, чем отдельный человек»

Сегодня семейный вектор в большей степени направлен на сохранение отношений. Фото: Валерий Шарифулин / ТАСС

Почему за год в России стало заметно меньше разводов

Евгения Кульгина

26 сентября, 2015 15:00

9 мин

Количество разводов в Хабаровском крае за восемь месяцев 2015 года упало сразу на 20% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Число новых браков тоже снизилось — но на 10%. Похожая ситуация, по данным Госкомстата, почти во всех регионах страны. По мнению экспертов, это может быть связано с нежеланием людей менять статус-кво в неопределенной экономической ситуации. О том, как трудные времена помогают укрепить семью и как людям самим ее не разрушить, «Русской планете» рассказал Игорь Любачевский, хабаровский психолог и психотерапевт.

— Скажите, стали ли ваши пациенты в последнее время чаще упоминать финансовые проблемы? Говорить о них?

— Стало больше упоминаний, хотя экономический кризис часто является фоном для других проблем. Однако фон этот достаточно тревожный, и если у семьи уже были проблемы, которые не решались, они встают с новой силой. К примеру, используется любая возможность, чтобы укорить или уколоть партнера. За этим стоит большой страх. Хронические семейные болячки на фоне кризиса действительно обостряются.

— В семейных отношениях по кому тяжелые времена бьют сильнее всего?

— В зоне риска молодые семьи, находящиеся в браке 2–3 года. Они чуть более неустойчивы и могут оказаться не готовыми к такой ситуации. Они в своей жизни как раз подошли к тому моменту, когда влюбленность прошла и надо что-то делать дальше, а тут наносит удар экономика.

С другой стороны, я замечаю, что сегодня семейный вектор в большей степени направлен на сохранение отношений. Если мы вспомним 90-е годы, там тоже наблюдалась подобная тенденция. Почему? Дело в том, что семья в кризисе живет дольше, она всегда прочнее, чем отдельный человек. Во-первых, по экономическим причинам: если одного партнера увольняют, второй может поддержать и финансово, и психологически. Во-вторых, кризис — это всегда обвал дальнейших перспектив, это страшно и вызывает тревогу, а возможность получить поддержку в семье в это время расширяется. Все проговаривается на кухнях, в спальнях, и это действительно помогает снимать тревогу. Если вообще об этом не говорить, придется жить в хроническом напряжении.

Для меня семья в кризисе — это та опора, которая помогает справляться, преодолевать панику. Порой тревоги так много, что она распространяется среди людей и превращается в массовый психоз. Мы помним, как перед Новым годом люди бегали и скупали продукты питания, пустели полки магазинов. Этот механизм массового психоза связан именно с большой тревогой. Семья же в этом отношении — это всегда институт, в котором есть «больше, чем один». Когда я впадаю в панику, другой человек говорит мне: «Все, давай поговорим про это и успокоимся». Мы учимся искать поддержки у других людей.

— То есть финансовые трудности могут пойти и на пользу отношениям?

— Это возможность перейти на другую систему отношений, позволить своей семье и себе обрести новые навыки, улучшить отношения с родителями. Еще одна хорошая возможность, как бы странно это ни звучало, — это возможность отрегулировать свою собственную жизнь. Если раньше она, к примеру, была хаотичной, то сегодня, извините, кризис позволяет нам повзрослеть и понять, что существуют иллюзии и реальность, с которой придется считаться.

А еще мы недооцениваем пользу наших родителей — иногда корим их за то, что они несовременны, но в данных обстоятельствах опора на них как никогда важна. Они знают, как жить в кризис, что такое картошка и дача. Моя коллега говорит, что этот кризис — ничто по сравнению с девяностыми. Сбрасывать со счетов людей, знающих, как жить в условиях кризиса, и переживших его, очень неправильно.

В целом семья — это еще и «таблетка» от тревоги и одиночества. Я помню те же 90-е годы: пожилые люди сходились, чтобы жить вместе, создать некую пару, в том числе и финансовый союз. Разные функции двух партнеров при совместном проживании очень хорошо поддерживают друг друга, позволяют семье опираться на разные источники дохода.

— Прямо как выживание сильнейших.

— Да, это выживание видов. Психология здесь, скорее, лишь обрамляет картину, а сама эта картина — про базовый инстинкт выживания. Все хотят жить, кушать и дать жизнь дальше. Если обратить внимание на хабаровскую статистику, то по ней видно, что снижается число как разводов, так и новых браков. Речь идет опять же о способе выживания — стремлении не менять существующее положение дел и нежелании делать рискованные шаги, например брать ипотеку.

Хабаровский психолог и психотерапевт Игорь Любачевский. Фото: Евгения Кульгина / «Русская планета»

— Меняются ли гендерные роли в кризисе?

— Кризис — это не только ступень, возможность развиваться, для семьи это также проверка отношений на прочность, ведь он затрагивает как раз бытовые отношения. Я всегда говорю, что на одной любви брак не построишь: любовь — это хорошо, но когда мы не умеем договариваться, не умеем зарабатывать деньги и тратить их, брак не имеет возможности существовать, потому что все люди в нем как минимум хотят кушать.

На мужчину экономический кризис влияет сильнее, потому что в нашем обществе до сих пор существует некая патриархальность. Тут важно понимать, что мужчина не единственный человек в семье, который тревожится. В современном мире кризис помогает мужчинам помогать подходить к партнерам, женам, родителям и спрашивать: «Как мне дальше жить?» И это очень важно, поэтому часто и в социологии, и в соционике отмечается, что в кризис женская гибкость — а именно возможность что-то подстроить, подсчитать, пораздумать — бывает более успешной, чем мужская прямота. Мужчина, долго проработавший на одном месте, в случае потери работы будто падает на дно, теряется сам. Важно, чтобы женщина помогла ему в этой ситуации.

С другой стороны, существует такое понятие, как экономическое насилие в семье. Когда экономику семьи используют, чтобы решить какие-то другие проблемы. Например, «я не дам тебе денег, зная, что ты не можешь зарабатывать». Иногда это используется в не очень хороших целях, чтобы контролировать партнера.

— Усугубляется ли это нынешним трендом на возврат к патриархальности?

— «Традиционализация» семейных ценностей — это все слова. В своей практике я общаюсь с семьями, они приходят ко мне с различными проблемами. В реальности семья уже другая, нуклеарная, не связанная какими-то глобальными родительскими связями. Она основывает свою жизнь на том, что происходит на самом деле. И эти «духовные скрепы», которые часто пиарят или ругают, ничего общего с реальностью не имеют.

Во время кризиса обостряются все мифические вещи — например, внимание к экстрасенсам, потому что напряжение растет и человеку хочется во что-то верить. Как раз в этот момент обостряется активность сект, ведунов-колдунов — и активность государства по традиционализации брака. Я это ставлю на одну полку. Это своеобразный механизм для того, чтобы успокоиться, следствие страха. Но это не самые конструктивные способы справляться с кризисом.

— А какой способ конструктивен?

— Каждый человек хочет жить так, чтобы знать, что его ждет завтра. Кризис лишает нас этих возможностей. «Лекарство» от этих переживаний — внести стабильность в свою жизнь самостоятельно. Если есть работа, которая устраивает, — продолжать ее, если есть возможности переструктурировать функции в семье — можно это сделать. Если же семья превращается в хаос: все напуганы, все бегают, возникают финансовые претензии в стиле «ты должен больше зарабатывать», при этом ничего не обсуждается искренне, — тогда семья находится в зоне риска разрыва отношений. Важно не бояться пересматривать функции в семье. Женщина очень хорошо умеет зарабатывать. Если мужчина доверит жене некоторые свои функции, от этого выиграет вся семья. Не стоит быть упертым. Женщины в кризисе выживают лучше, их гибкость невероятна. А мужчинам стоит искать поддержки, но не там, где есть риск попасть в зависимость от алкоголя, наркотиков и тому подобного.

— Каково влияние кризиса на детей?

— Ребенок сталкивается с тем, что пока в семье денег нет. И то, как родители про это говорят, насколько честно рассказывают, помогает ребенку справиться с переживаниями. Универсальный совет — это просто разговаривать, привлекать ребенка к семейному распределению бюджета. Мы часто говорим о подростках, о том, что им надо взрослеть. И основным механизмом взросления как раз является привлечение детей к серьезным делам. Куда мы поедем? Какой у нас будет бюджет? На что мы будем тратить деньги в этом году? Если для ребенка создают ауру полной безопасности, а он при этом требует от родителей игрушек или чего-то еще, возникает конфликт: ребенок-то не в курсе, что сейчас семья не может этого себе позволить.

Стремление оградить ребенка от всего, стремясь дать ему самое лучшее, — это на самом деле утопия. Когда в семье не все в порядке с экономической точки зрения, очень важно быть честным перед самим собой, партнером и детьми. Если мы все время будем избегать этих разговоров, реальность за границами нашей семьи не изменится — доллар не упадет. Главное — быть с ребенком честными.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе