Маленький государственный переворотик

Заседание правительства РФ. Фото: Екатерина Штукина/пресс-служба правительства РФ/ТАСС

В Госдуму внесен законопроект, дающий правительству право принимать решения по некоторым вопросам без созыва заседаний

Григорий Шугаев

20 мая, 2016 15:00

8 мин

Как РП и предполагала, возможно, в виду предстоящей масштабной приватизации правительство решило существенно засекретить свою деятельность. Разработанный Минюстом, утвержденный (кстати, тоже безо всякого обсуждения) и принятый единогласно правительственной комиссией по законопроектной деятельности законопроект уже находится в Госдуме. Как мы сообщали, примерно на четверть сокращается список поводов для созыва заседаний кабинета; в первую очередь из перечня выведены вопросы внешних заимствований, приватизации, финансовой поддержки на сумму менее 100 млн рублей и заключения международных договоров РФ. Государственно-правовое управление администрации президента поддержало инициативу, в которой, однако, не просчитаны все последствия, могущие возникнуть после принятия закона.

В пояснительной записке говорится: «Предлагается закрепить за правительством Российской Федерации право принятия решений без созыва заседаний». Также предлагается «включить в перечень вопросов, решения по которым принимаются исключительно на заседаниях правительства РФ, только непосредственно вытекающие из конституционных норм полномочия, касающиеся организации деятельности органов исполнительной̆ власти, формирования и исполнения федерального бюджета, реализации права законодательной инициативы». В общем, дескать, часто мы заседаем и принимаем много решений, которые можно решить обыкновенным «бегунком», то есть банальным сбором подписей под проектом у всех министров по отдельности.

Казалось бы, это сугубо организационные изменения. Однако они самым серьезным образом могут изменить конфигурацию исполнительной власти в стране. Кроме того, как представляется, законопроект прямо противоречит Конституции РФ. И первым очевидным бенефициаром новации является, безусловно, председатель правительства Дмитрий Медведев. Его позиции в вертикали власти значительно усиливаются, хотя можно сказать и так: премьер выпадает из вертикали, образуя второй центр власти в стране.

Большинство отечественных и зарубежных политологов и юристов считают, что РФ — президентско-парламентская республика, где основная роль в принятии политических решений, определении концепции военной, международной и внутренней политики принадлежит главе государства, который является еще и верховным главнокомандующим. Принятие законов целиком зависит от парламента, при том что у президента имеется право вето, которое, однако, депутаты обеих палат могут преодолеть.

Правительству Конституцией отводится значительная роль в прямом осуществлении исполнительной власти в стране. Основной закон определяет правительство как «высший исполнительный и распорядительный орган государственной власти Российской Федерации — России». Кабинет подотчетен президенту и подконтролен Госдуме. Практически, исходя из сложившейся практики, члены правительства подконтрольны и Совету Федерации, но в меньшей степени, чем Госдуме.

Первое лукавство по отношению к Конституции наблюдается в предлагаемом перечне вопросов, решения по которым будут приниматься исключительно на заседаниях правительства. Авторы новации написали это положение таким хитрым образом, что складывается впечатление об избыточности проблем и решений, в настоящее время коллегиально обсуждаемых и принимаемых кабинетом в полном составе на заседании. И предлагается сообща обсуждать только важнейшие вопросы, касающиеся тех полномочий правительства, которые «вытекают непосредственно из конституционных норм». А это якобы только вопросы «организации деятельности органов исполнительной̆ власти, формирования и исполнения федерального бюджета, реализации права законодательной инициативы». Все.

Фото: Александр Артеменков/ТАСС

Но если заглянуть в Конституцию, то в статье 114-й мы можем прочитать, что правительство целиком осуществляет следующие полномочия: обеспечивает проведение в государстве единой финансовой, кредитной и денежной политики; управляет федеральной собственностью; осуществляет меры по обеспечению обороны страны, государственной безопасности, реализации внешней политики; осуществляет меры по обеспечению законности, прав и свобод граждан, охране собственности и общественного порядка, борьбе с преступностью. А ведь это немало. Более того, почти все упомянутые вопросы, так или иначе, порой напрямую касаются министров иностранных дел, обороны, социальной защиты, финансов, экономического развития. Да и у других министров могут возникнуть замечания.

А тут получается, что разработанный в недрах неконституционного, технического, но зато могущественнейшего органа власти, именуемого аппаратом правительства, или лично премьер-министром проект постановления правительства безо всякого обсуждения предлагают сразу подписать министрам, что они, конечно, и сделают. А если кто-то не согласится, тоже неплохо: большинство так и так наберется. Не будет скандала в прессе. В общем, все быстро, сухо и технично. Дмитрий Анатольевич чего не пожелает, то это сразу воплотится в жизнь.

Кроме того, есть еще одна очень важная вещь, играть с которой нежелательно и опасно даже Дмитрию Медведеву. Называется она президентские прерогативы. Дело в том, что и по Конституции, и на практике президентские поручения часто оформляются постановлением правительства. Вообще, надо отметить, что по своей сути постановление правительства — второй в иерархии российской власти документ.

Появляются некоторые постановления часто таким образом: президент лично дает поручение какому-либо министру или двум министрам разработать ряд мер. Одновременно желание главы государства дублируется отдельным письменным поручением премьеру и правительству в целом. Министры поручение исполняют. Принципиальная часть результативной части публикуется в виде указа президента, остальное — меры по реализации проекта — попадает в постановление правительства непосредственно через министров, с которым работал президент. Не получится ли так, что в каком-нибудь подобном постановлении НЕ окажется желаемых президентом и просто нужных для дела указаний. Или, например, в числе предприятий, которым, по мнению президента и министров, необходима помощь, окажутся совершенно другие. Да мало ли что еще может произойти! Кстати, при правительстве действует целых 48 комиссий и советов по отдельным национальным проблемам, отраслям, проектам. Там годами идет работа, в ней участвуют несколько министров, чиновников высшего ранга, ученых, экспертов, депутатов, представителей субъектов Федерации. И вдруг вся эта плодотворная работа может пойти насмарку только потому, что слишком заинтересованный в ином решении, чем то, к которому склонна комиссия, олигарх сумеет напрямую пробраться к премьеру и постановление правительства будет принято без обсуждений.

Кажется, в правительстве хорошо не подумали о многом, отдавая законопроект в парламент. Или, наоборот, подумали слишком хорошо, что внушает серьезные опасения. Внесение в процесс принятия решений правительством — при отсутствии по многим вопросам законодательной базы, при огромном дефиците общенациональных стратегий развития, обсужденных чиновниками, депутатами, экспертами и общественностью, — столь радикальных инноваций представляется крайне нецелесообразным.

Страна живет в режиме «ручного» управления. И здесь важно два момента. Первое — должен быть один капитан. Второе — сэкономить на времени при принятии судьбоносных решений в этих условиях не получится: многие меры просто необходимо обсуждать хотя бы с министрами, чтобы не вышла совсем уж несусветная глупость или даже опасная социальная ситуация. А расширение возможностей премьера управление страной не ускорит, противоречий между элитами и политическими партиями не снимет, точность мер не обеспечит. Получиться может разве что сценка из басни про лебедя, рака и щуку.