Новости – Люди
Люди
«Представляете, День России, а тут в центре города лежат люди!»
Акция рабочих завода «Алттрак» в Новосибирске в 2009 году. Фото: Валерий Титиевский / РИА Новости
В книге «Городские движения России в 2009—2012 годах» рассказывается история уже забытых немосковских протестов
19 октября, 2013 08:31
7 мин
В последнее время в российской публицистике развернулись споры о «монополизации» уличного протеста либеральной интеллигенцией. Если в пору расцвета «болотных» митингов дискуссии велись о том, кого пускать к микрофону, то сегодня многие критикуют либералов, которые «не захотели договариваться ни с левыми, ни с националистами». Попытка создания широкой коалиции в рамках Координационного совета оппозиции провалилась, а потому любимым занятием публицистов сегодня стал поиск виновных в «сливе» протеста.
Между тем такое заострение внимания на взлете и падении «болотного» протеста является однобоким и москвоцентричным. После масштабных столичных митингов зимы 2011—2012 годов многие забыли о целой истории регионального протестного движения в 2000-е. А ведь в то время, когда в Москве митинги в пару тысяч человек казались крупными, российские регионы уже переживали волнения в масштабах целых городов: Калининград (2010), Рубцовск (2009), Пикалево (2009). Сюда же относятся кампании по борьбе за Химкинский лес и за историко-культурное наследие Санкт-Петербурга. А если к этому прибавить движение против монетизации льгот, то получается, что митинги «За честные выборы» стали лишь вершиной протестного айсберга.
В издательстве «Новое литературное обозрение» в ближайшее время выходит книга «Городские движения России в 2009—2012 годах: на пути к политическому», где коллектив авторов на основе обширного материала доказывает, что «болотный» протест не был ни неожиданностью, ни чем-то из ряда вон выходящим: он подвел политический итог уличных движений предшествующих лет.
«Русская планета» с разрешения издательства «Новое литературное обозрение» публикует фрагмент книги «Городские движения России в 2009—2012 годах» публикует фрагмент, посвященный волнениям в городе Рубцовске Алтайского края.
Бывший флагман тракторостроения на востоке страны, Рубцовск сегодня — умирающий город. Большинство его жителей выживает за счет пенсий, мелкого бизнеса, неформальных или случайных заработков, вахтовой работы на выезде, подсобного хозяйства и тому подобное. Одним словом, каждый «выкручивается» как может. Основное градообразующее предприятие — Алтайский тракторный завод («Алттрак», бывший АТЗ) — закрыто, грузовики вывозят металлолом с его огромной территории, помещения сдаются в аренду. Жители тоскуют по прежнему индустриальному величию города.
Рубцовск — один из нескольких сотен моногородов, переживающих упадок. Местные жители болеют за судьбу родного города, но они не сумели привлечь должного внимания к своим проблемам. Как, например, жители Пикалева Ленинградской области, перекрывшие в июне 2009 года федеральную трассу и вынудившие Путина вмешаться в их конфликт с собственниками градообразующих предприятий. Почему в Рубцовске не последовали этому примеру? Почему работники предпочли голодовки массовым уличным действиям? Почему не сложилось солидарное движение за спасение города? И в чем выражается сегодня борьба жителей за выживание? Есть ли у этой борьбы общественная составляющая?
...Если массового движения за спасение города и не возникло, то конфликтов вокруг банкротства на «Алттраке» и, в частности, невыплаты заработной платы было множество. Задержки зарплаты начались уже в 2002 году, а в 2008-м завод был объявлен банкротом. Однако самая острая фаза социально-трудового конфликта пришлась на 2009—2010 годы и выразилась в серии локальных забастовок (в виде приостановки работы), пикетов, митингов (в том числе в Барнауле у здания администрации Алтайского края и в Новосибирске у офиса собственника завода — компании РАТМ). То есть работники АТЗ протестовали неоднократно, но разрозненно и хаотично (отдельными цехами и по мере того, как из-за долгов «лопалось терпение» то у одних, то у других). Усложнило процесс консолидации раздробление огромного завода на несколько юридических лиц.
Работники «Алттрака» — вслед за пикалевскими событиями — угрожали перекрыть федеральную трассу и железную дорогу. Звучали такие угрозы, в частности, на пикете 18 июня 2009 года в Барнауле, напротив здания администрации Алтайского края, когда ожидался приезд Владимира Путина. Там собралось около тридцати работников сталелитейного производства с плакатами: «Заводы без работы — Рубцовск без будущего», «Рубцовск — столица безработных», «Путин, как нам жить?». После вмешательства сотрудников милиции акция была прекращена, но власти побоялись применить репрессии и не только выплатили часть задолженности, но и постарались обеспечить завод заказами хотя бы на первое время.
В итоге, хотя до перекрытия трассы дело не дошло, протест вылился в две коллективные и довольно массовые голодовки весной — летом 2010 года.
Завод был уже наполовину закрыт, работающих оставалось совсем мало, и боролись за свою зарплату уже уволенные люди. Всего их было около 5000 человек, а общая сумма задолженности составляла порядка 60 миллионов рублей.
Товарный состав с тракторами Алтайского тракторного завода на Транссибирской железнодорожной магистрали. Фото: А. Зубцов / РИА Новости, архив
Товарный состав с тракторами Алтайского завода на Транссибирской железнодорожной магистрали. Фото: А. Зубцов / РИА Новости, архив
Первую голодовку работники начали 17 мая в палатках, затем переместились в актовый зал совета ветеранов тракторного завода. Одновременно голодали восемьдесят человек; когда кто-то по состоянию здоровья выбывал, другие приходили на смену. В предварительном списке участников голодовки значилось 172 фамилии. Акция закончилась 21 мая победой голодающих — всем участникам полностью погасили задолженность по зарплате, выходным пособиям и компенсациям. Кроме того, между администрацией Алтайского края, руководством «РАТМ Холдинга» и созданным голодающими «рабочим комитетом» было подписано соглашение о графике последующих выплат остальным тракторостроителям, которые в акции протеста участия не принимали.
Конкретной организационной работой по первой голодовке занималось по просьбе инициативной группы местное отделение КПРФ. С его же подачи возник «рабочий комитет» — неформальный орган, созданный работниками завода и местными активистами компартии и координирующий протестные действия. До этого никакого коллективного органа представительства или координации у рабочих не было. Были различные инициативные группы, которые собирали подписи под петициями или коллективными обращениями, в том числе под открытым заявлением о намерении перекрыть федеральную трассу или железную дорогу. Кроме того, делегации рабочих обращались за помощью в разные инстанции. Их везде принимали с пониманием, но обычно дальше утешительных слов дело не шло. А вот руководитель местного отделения КПРФ Сергей Юрченко предложил конкретную помощь в организации протеста. От планов перекрыть трассу он уговорил рабочих отказаться, ссылаясь на уголовную ответственность («Я им сказал: "Ребята, мы можем перекрыть — нас разгонят, и на этом все закончится. Поэтому давайте начнем, так скажем, как сейчас принято говорить, целевым методом"»), и взялся за организацию голодовки.
Акция рабочих завода «Алттрак» в Новосибирске в 2009 году. Фото: Александр Кряжев / Коммерсантъ
Акция рабочих завода «Алттрак» в Новосибирске в 2009 году. Фото: Александр Кряжев / Коммерсантъ
По словам рабочих, входящий в ФНПР (Федерация независимых профсоюзов России. — РП) заводской профсоюзный комитет, который на первом этапе пытался быть посредником между собственником и работниками, утратил их доверие, поскольку выступил против акций протеста, предлагая, по сути, ждать милости от владельцев завода. «У нас профком под властью руководства» (Василий, бывший работник завода, ныне старший по дому); «Да. У нас все продажные» (женщина, участница первой голодовки); «Она, эта Маслова [председатель профкома], сама боялась, чтобы ее не выгнали» (женщина, бывшая работница завода, ныне член домкома). Бездействие профкома или, по крайней мере, недоверие к нему — одно из главных отличий между Рубцовском и Пикалевом, где заводской профком, тоже относящийся к ФНПР, выступил координатором протеста.
Первая голодовка дала пусть ограниченные, но все же результаты. Относительную успешность этой акции объясняют несколько обстоятельств. Во-первых, вмешательство статусной партии и статусных политиков (на тот момент Сергей Юрченко был депутатом краевого Законодательного собрания от КПРФ). Во-вторых, накал недовольства после многочисленных и безрезультатных акций достиг предела, а местные власти, так же как и собственник, попытались утихомирить уступками хотя бы часть протестующих. В-третьих, широкое освещение в прессе и вмешательство федеральных властей (возможно, вызванное событиями в Междуреченске, которые наложились по времени на рубцовскую голодовку и наделали много шума, в том числе в Рубцовске).
Поскольку рабочие «Алттрака» уже угрожали перекрыть проходящую через город железную дорогу, власти, видимо, решили не подталкивать их к повторению акции шахтеров Междуреченска.
Однако работники, не участвовавшие в голодовке, не поверили обещаниям и решили не ждать, пока с ними рассчитаются. Они тоже стали готовить голодовку. Тем более что некоторые из них в свое время тщетно пытались записаться для участия в первой голодовке. Организаторы сослались тогда на нехватку мест: список был жестко ограничен, а желающих оказалось гораздо больше 172 человек. И тут же возникли слухи о договоренности между КПРФ, собственником и местной властью о выплатах ограниченному количеству пострадавших. Поэтому на сей раз инициативная группа, которую возглавила работница-формовщица сталелитейного цеха Людмила Попугаева, обратилась за помощью не к КПРФ, а к местному отделению ЛДПР. После некоторого колебания (и после того, как Жириновский дал добро) ЛДПР согласилась помочь. Коммунисты, помогавшие организовать первую голодовку, заявили, что не поддерживают новую акцию, так как она «ставит под удар» достигнутые договоренности с властями и собственником предприятия.
1 июня более трехсот рабочих «Алттрака» заявили, что готовы начать новую голодовку, если в течение текущего месяца не будет произведен полный расчет. Инициативная группа начала сбор подписей за участие в новой голодовке. В итоге подписались 1086 человек.
«Объявили людям, всех обзвонили, и по телевизору говорили, и в газете писали, что идет запись на голодовку, кто согласен идти на голодовку — приходите! Люди приходили, записывались... Адрес, кабинет и номер телефона давали. И люди шли, шли и шли. Мы там дежурили чуть ли не с 6 утра, и до 10, до 12 ночи мы там дежурили, и люди шли, писали, писали» — Людмила Попугаева.
Вторая голодовка началась 10 июня возле помещения ЛДПР и завершилась уже вечером 11 июня. Сотрудники милиции оцепили площадку, на которой находились участники голодовки, заявив, что якобы в дежурную часть поступило анонимное сообщение о заложенном на данной территории взрывном устройстве. Началась «эвакуация» людей, довольно жесткая. Участники голодовки упоминают многочисленные факты давления на них со стороны сотрудников силовых органов и чиновников, которые запретили им разместиться в палатках (в частности, были звонки с угрозами, «случайные» нападения и так далее).
«Голодовку прервали почти насильно, сотрудники правоохранительных органов буквально выжили людей с места проведения акции. ...Голодовка вызвала большой резонанс и, судя по столь оперативным действиям милиции, большой страх. Акция все-таки подтолкнула руководство завода к ускоренной выплате долга» — глава Рубцовского отделения ЛДПР, депутат горсовета Ирина Шудра.
Еще одна причина большого резонанса второй голодовки, по версии ее инициаторов (которые сами не сразу поняли, почему чиновники так упорно добивались ее переноса), состоит в том, что приближалась символически важная для властей дата — 12 июня (День России). Вот местный политический истеблишмент и засуетился, чтобы этот праздник не был омрачен акцией протеста: «Представляете, День России, а тут в центре города лежат люди!» (Людмила Попугаева).
Акция напугала власти и наделала много шума — своей массовостью и неконтролируемостью (видимо, первую голодовку Юрченко организовал так, чтобы она оставалась в рамках дозволенного). Со всего города, особенно из соседних домов голодающим шла поддержка: люди приходили, оказывали помощь, знаки внимания, приносили воду.
В итоге долги были оплачены быстро и полностью всем работникам «Алттрака». Однако предотвратить распад предприятия не удалось. Впрочем, особых надежд на это у голодающих не оставалось. Большинство сокращенных работников либо уже вышли на пенсию, либо устроились на другую работу, либо уехали на заработки в соседние регионы (в том числе и в Кузбасс).
Городские движения России в 2009—2012 годах: на пути к политическому / под редакцией Карин Клеман. — М. : Новое литературное обозрение, 2013
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
