Новости – Люди












Люди
«Путин — первый советский чиновник, который не попросил у нас ничего ценного»

Шэрон Теннисон. Источник: paloaltouniversityrotary.org
Анонимные алкоголики и не берущий взяток Путин: РП поговорила с человеком, стоявшим у истоков американо-советской гражданской дипломатии
11 декабря, 2014 11:06
3 мин
На закате холодной войны в США набирала популярность концепция «гражданской дипломатии» — когда официальные каналы общения между государствами оставляют желать лучшего, налаживать отношения выпадает неравнодушным гражданам. Низовой диалог между СССР и США связан, в первую очередь, с именем физика Роберта Фуллера, начавшего свои поездки в Советский Союз еще в 1970-х. К середине 80-х существовала уже целая плеяда некоммерческих организаций, желавших убедить народы, что они могут иметь дело друг с другом. В СССР они создавали всевозможные гуманитарные и учебные программы. Одной из таких организаций был созданный в 1983 году «Центр гражданских инициатив» (Center for Citizen Initiatives), который, среди прочего, привез в Советский Союз общество анонимных алкоголиков. «Русская планета» поговорила с основательницей организации Шэрон Теннисон.
— Расскажите об истории Центра гражданских инициатив?
— Моя организация родилась в 1983 году в ответ на ракетный кризис и противостояние между США и СССР. Я не верила, что целая нация может полностью состоять из людей, человеческая сущность которых враждебна нашей. Поэтому я привезла группу независимых гражданских наблюдателей в СССР — через 16 дней после того, как в небе над Сахалином был сбит корейский авиалайнер 007. Мы пообещали себе заниматься взаимодействием между США и СССР столько, сколько понадобится, чтобы улучшить между ними взаимопонимание. Мы начали проводить выступления по всем Соединенным Штатам, организовали программу поездок для гражданских дипломатов, благодаря которой тысячи американцев встретились с русскими в многочисленных советских городах. Потом мы привезли делегации «Анонимных алкоголиков», которые предлагали лечение местным алкоголикам. Это была семилетняя программа, которая в итоге перенесла систему «АА» (анонимные алкоголики. — РП) в Россию. Потом мы сотрудничали с молодыми экологами, создали программу SMMA (Soviets Meet Middle America, «Советы знакомятся со средней Америкой»), по которой отобранные нами советские граждане посетили 264 американских города — впервые.
Потом мы начали стажировать молодых советских предпринимателей в американских кампаниях параллельного их советским кооперативам профиля. Эта программа разрослась как грибы. Появились еще три бизнес-программы, которые разрабатывались, чтобы отвечать растущим потребностям бизнеса в 90-х. Потом я адаптировала программу технической помощи из Плана Маршала для России в 1990-х и 2000-х. Это была крупнейшая учебная программа по управлению бизнесом между двумя странами.
— Как функционировала программа «Анонимных алкоголиков»? Насколько она была успешной, пользовалась ли у россиян популярностью? Сколько сейчас групп по всей стране?
— Программа «АА» достаточно успешна и сейчас работает во всех 11 российских часовых поясах, а также в бывших советских республиках. Просто «Анонимные алкоголики» себя не рекламируют. Они сохраняют анонимность, потому что людям она нужна. Так что их успехи трудно оценить со стороны. Но на 20-ю годовщину приехали люди со всех часовых поясов. Я там была, и это было одно из наиболее глубоких впечатлений в моей жизни.

На собрании анонимных алкоголиков, Москва, 2012 год. Фото: Юрий Кадобанов / AFP / East News
На собрании анонимных алкоголиков, Москва, 2012 год. Фото: Юрий Кадобанов / AFP / East News
— Какие сейчас активные проекты у вашей организации?
— Сейчас я веду только одну программу: «Ангелы для ангелов» (Angels for Angels). Эта программа создает компьютерные классы в российских детских домах и нанимает в качестве учителей информатики студентов IT-специальностей в вечернее время. Но, похоже, чтобы удовлетворить потребности по восстановлению гражданских дипломатических связей между народами Америки и России, мне придется возродить и некоторые старые программы.
Что касается «Ангелов», то эта программа скоро подойдет к концу: приюты закрываются, россияне усыновляют российских детей, так что пора нам программу завершить. С 2015 года я буду экспериментировать с новыми программами.
— У вас бывали в прошлом или есть сейчас какие-то проблемы в связи с вашей работой и состоянием отношений между нашими странами?
— Пока нет. Меня видят как посредника между нашими странами. Я призываю к взаимопониманию и сотрудничеству и стараюсь говорить обеим сторонам правду друг о друге. Пока получается хорошо.
— Вы встречались с кем-нибудь из советского руководства?
— С советскими лидерами у меня встреч не было. Но в начале девяностых годов я встретилась с Путиным, у нас была очень интересная беседа. Мое впечатление о советских бюрократах — они делали и говорили что угодно, лишь бы сохранить свое место и власть, на каком бы уровне ни работали. Как я сейчас вижу, наши американские бюрократы делают то же самое. Может быть, это — мировая практика. Не многие следуют пути честности, принципиальности, личной воли. К сожалению.
— Каким был Путин в те времена?
— В 1992 году у меня вызвало уважение то, как организованно, безлично и по-доброму он выведывал информацию, которая ему была необходима, чтобы оценить, может ли он дать разрешение на мой проект. После часового опроса разрешение он дать не смог. Особенно меня впечатлило, что он сказал правду: на тот момент проект не соответствовал закону, и он не мог его завизировать. Другие советские бюрократы в аналогичных ситуациях в 1992 году не волновались, законно то, о чем их просят, или нет. Для Путина это был идеальный момент попросить взятку, но очевидно, у него такого намерения не было. Потом, на улице, я сказала своему другу и переводчику, Володе Шестакову: «Это был первый советский чиновник, который не попросил у нас ничего ценного».
Сегодня, на мой взгляд, Путин — все тот же прямолинейный человек, которым он был, пока не стал всемирно известным. Я слежу за его действиями как ястреб, и изучаю его речи. Он очень предсказуемый человек, за действиями которого, по-видимому, есть благородная стратегия. Он избегает войны, находит яркие решения, вроде гуманитарных конвоев в Донецк и Луганск или помощи в уничтожении сирийского биологического оружия. И он говорит правду так, как ее видит. Не случайно американский Forbes дважды выбирал его самым влиятельным человеком в мире. Я бы его самым влиятельным не назвала, но самым осторожным, умным и дальновидным на сегодняшний день — да.
— В самом начале вы говорили о том, что целый народ не может быть враждебным. Каково теперь ваше впечатление о россиянах?
— У меня теплые отношения с большинством россиян, которых я встретила за прошедшие годы. Я познакомилась со многими за 20–30 лет, в самых разных обстоятельствах. Им можно доверять, они искренние, работящие, если верят в свое дело, и отличные семьянины. И у них особая любовь к культуре, истории и искусству, что меня восхищает.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости