Полина Жемчужина и Вячеслав Молотов
50 лет назад ушла из жизни Полина Жемчужина. Она прославилась не только тем, что была женой второго человека в Советском Союзе Вячеслава Молотова. Бывшая папиросница и аптечный продавец стала видным членом коммунистической партии, была вхожа в дом Сталина, поскольку тесно общалась с его супругой Надеждой Аллилуевой.
Но ничто не вечно под большевистской луной. Впала в немилость и Жемчужина. В конце 40-х годов ее исключили из партии, затем она попала под суд. И это при живом муже, который едва не каждый день видел Сталина и мог просить за нее! Или не мог, потому что боялся – не только за супругу, но и за себя?
Позиции Молотова после ареста Жемчужиной резко пошатнулись. И неизвестно, не отправился бы Вячеслав Михайлович вслед за женой в места не столь отдаленные, если бы не смерть вождя? Ведь Сталин резко критиковал его и Микояна в октябре 1952 года на XIX съезде партии, за несколько месяцев до своего ухода. Об этом вспоминал писатель Константин Симонов:
«Сначала со всем этим синодиком обвинений и подозрений, обвинений в нестойкости, подозрений в трусости, капитулянтстве он обрушился на Молотова. Это было настолько неожиданно, что я сначала не поверил своим ушам, подумал, что ослышался или не понял. Оказалось, что это именно так…»
Это при том, что Сталин и Молотов были близки, знали друг друга несколько десятков лет, еще с дореволюционных времен. Черная кошка пробежала между ними из-за женщины…
Твердокаменная коммунистка
Вячеслав Молотов познакомился со своей будущей женой – на самом деле ее звали Перл Карповская, она была родом из городка Пологи Екатеринославской губернии – на конгрессе женщин-большевичек. Он услышал ее пламенную речь, и она его впечатлила. Женщина, разумеется.
Жемчужина вытянула счастливый билет. Молотов сделал блестящую карьеру при большевиках. Он был одним из ближайших сподвижников Ленина. Он нес его гроб в морозный январский день вместе со Сталиным, Калининым, Рыковым и другими соратниками. В 1930 году 40-летний Молотов занял главную государственную должность - Председателя Совета народных комиссаров СССР.
Его жена была твердокаменная коммунистка. Член РКП(б) с 1918 года. Участница Гражданской войны. Была подпольщицей в Киеве, потом – в Харькове. Ей выдали документы на имя Полины Семеновны Жемчужины. Новая фамилия была выбрана неслучайно - ее настоящее имя Перл переводится с английского как «жемчужина».
У этой веселой, гостеприимной женщины была масса знакомых. Многие из них были из высшего круга. Жемчужина, как уже было сказано, дружила с женой Сталина Аллилуевой. И, конечно же, часто попадала на глаза самого Сталина. Не зря же ее карьера быстро поднималась вверх. Хотя у Жемчужиной был свой «скелет в шкафу»…
Ярость вождя
Сестра и брат Жемчужиной в 1918 году эмигрировали в Палестину. Конечно, Сталин знал об этом. Как и то, что жена Молотова переписывается со своими еврейскими родственниками.
Ее брат Самуил, ставший Сэмом Карпом, выбился в люди, переехал в США, стал крупным бизнесменом. Он сотрудничал с Советами. Его попросили помочь Москве купить у США новейший линкор «Северная Каролина». И брат Жемчужиной рьяно взялся за дело.
Карп вышел на нужных людей, кого надо, «подмазал». И постепенно дошел до Джеймса Рузвельта, сына президента США. Тот – не бескорыстно, конечно, обещал содействие. Поговорил с отцом и сделка совершилась. Точнее, почти совершилась…
В США узнали об этой затее, и разразился скандал, да такой, что Рузвельт едва не вылетел из Белого дома. Но импичмент все же не состоялся. Так же, как и продажа американского линкора Советскому Союзу.
Карпа взяла в оборот Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности. А Сталин настоятельно попросил Жемчужину прекратить все отношения со своими родственниками…
Но брат все же сыграл в ее судьбе роковую роль. После Второй мировой войны Карп публично рассказал о своих связях с высокопоставленными советскими представителями, контактах с сестрой и о подкупе сына президента. Разумеется, об этом было доложено Сталину. Он пришел в неописуемую ярость.
Магическое слово
Жемчужина, поработав в разных партийных ячейках, в 1930 году обрела новый статус – она стала директором столичной парфюмерной фабрики «Новая «заря». Вскоре последовало новое назначение – на должность начальника Главного управления парфюмерно-косметической, синтетической и мыловаренной промышленности.
На этом поприще Жемчужина трудилась упорно и вдохновенно. Она хотела, чтобы советские Маши, Даши и Глаши стали краше, лучше и исторгали бы волнующие ароматы. Она говорила:
«Женщина всегда должна тщательно следить за собой, за своим лицом и телом, за ногтями, за волосами. Всегда можно урвать несколько минут…»
Жемчужиной принадлежит идея разливать «Красную Москву» в оригинальные миниатюрные флаконы. Благодаря ей, многие представительницы прекрасного пола из простых сословий стали пользоваться духами, пудрой, губной помадой, шампунями.
Магическим для женщин в 30-е годы было слово «ТЭЖЭ». На слух оно кажется французским, на самом же деле иностранное звучание ему придавала аббревиатура, созданная из сложной конструкции названия ведомства. «ТЭЖЭ» - это «Государственное объединение (трест) заводов жировой и костеобрабатывающей промышленности (Жиркость) и гигиены», выпускавшее стиральные порошки, мыло, зубные порошки и пасты, различные гигиенические средства. В ведении треста было производство пудры, губной помады, духов и одеколонов.
«ТЭЖЭ» возглавила Жемчужина, которая обещала: «Все секреты модных европейских салонов, за огромные деньги открывающиеся для буржуазных дам, мы сделаем доступными советской женщине».
Ходила такая частушка:
На губах «ТЭЖЭ»,
На щеках «ТЭЖЭ»,
На бровях «ТЭЖЭ».
Целовать где же?
Конечно, о таком изобилии косметики и парфюмерии, как в наше время, никто не мечтал, однако упомянутый «концерн», к тому же монополист, громко заявлял о себе. Не только товарами, но и звучным лозунгом: «В каждой квартире, в любом этаже знают достоинства марки «ТЭЖЭ»!
До войны Советский Союз занимал третье место в мире по выпуску парфюмерии – о качестве говорить не будем - после США и Великобритании. Тем не менее, советские женщины, за редким исключением, не баловали себя яркой косметикой и маникюром. Наверняка они хотели покрасоваться, но боялись сурового общественного мнения, которое не одобряло такой эпатаж.
Мужчины парфюмерией пользовались куда реже – мол, баловство! Однако отдельные представители сильного пола, спеша на свидание, опрыскивали себя ароматной струей. Да и в парикмахерской после стрижки-бритья следовал традиционный вопрос: «Вас освежить?» И клиентов освежали – «Шипром», «Тройным». Кстати, по слухам, последний был любимым ароматом Сталина.
В 1939 году Жемчужину почему-то поставили на должность наркома рыбной промышленности. На этом поприще она не задержалась, и ее перебросили на другой пост - руководителя главка наркомата текстильно-галантерейной промышленности РСФСР. Впрочем, эти пертурбации не удивительны. Текучка кадров была непрерывной – одних снимали, других сажали, третьих перебрасывали на «горящие» участки…
Разговор с послом Израиля
Сталин ничего не забывал. Он помнил о том, что Жемчужина переписывалась с зарубежными родственниками, что ее брат подложил «свинью» Кремлю. И ждал, какой еще фокус она выкинет. Тем более, Сталин «копал» под ее мужа, своего старинного приятеля…
В ноябре 1948 года во время дипломатического приема по случаю 31-й годовщины Октябрьской революции, жена Молотова подошла к послу Израиля Голде Меир, будущему премьер-министру страны. Спустя много лет последняя она описала их общение в мемуарах «Моя жизнь».
В тот день Меир сначала встретилась с Ильей Эренбургом. Писатель был пьян и зол, и разговор с ним у уроженки России – Меир родилась в Киеве – не получился.
«После того, как я пожала руку Молотову, ко мне подошла его жена Полина, - вспоминала израильтянка.
- «Я так рада, что вижу вас наконец!» - сказала она с неподдельной теплотой, даже с волнением. И прибавила: «Я ведь говорю на идиш, знаете?»
- Вы еврейка? - спросила я с некоторым удивлением.
- Да! - ответила она на идиш…»
Меир вспоминала, что они беседовала довольно долго. Она представила Жемчужиной свою дочь Сарру. Они говорили об Израиле, о тамошней жизни. «Прежде чем вернуться к другим гостям, она обняла Сарру и сказала со слезами на глазах: «Всего вам хорошего. Если у вас все будет хорошо, все будет хорошо у всех евреев в мире».
По словам автора мемуаров, ничего особенного Жемчужина не говорила. Но криминалом мог быть и просто долгий разговор с послом Израиля на идише. К тому же Меир не обязательно было выливать на страницы воспоминаний всю правду.
Встречались ли эти две женщины позже? Меир утверждала, что нет:
«Больше я никогда не видела госпожу Молотову и ничего о ней не слышала»
Похоже на правду – Меир работала в Москве до марта 1949 года. В то время Жемчужина уже два месяца была под арестом. Она, униженная и исключенная из партии, обвинялась в том, что «на протяжении ряда лет находилась в преступной связи с еврейскими националистами». Ей припомнили все – что было и чего не было...
Главное - партийная дисциплина
Вместе с Жемчужиной были арестованы ее родственники. Молотов был снят с поста министра иностранных дел, который занимал в то время. Он был отлучен от Сталина, и его кремлевский телефон надолго замолчал. Впору было ждать ночного, настойчивого звонка в дверь…
С Жемчужиной, однако, обошлись относительно мягко. Ее отправили на пять лет в ссылку в Кустанайскую область. Местные жители почему-то принимали ее за… Фанни Каплан. Слух о том, что она жива, долго гулял по просторам России. Болтали, что ее пощадил сам Ильич…
Поразительно, но Молотов даже не пытался защищать жену. То ли он трусил, то ли… «Нужно подчиняться партийной дисциплине», – говорил он потом
В конце января 1953 года над жизнью Жемчужиной повисла опасность. Ее привезли в Москву для дачи новых показаний, на этот раз по делу «врачей-вредителей». Начались многочасовые допросы с «пристрастием». И тут, на счастье многих заключенных, Сталин умер. После этого дело мгновенно рассыпалось.
Жемчужина вышла на свободу на другой день после похорон Сталина, 10 марта 1953 года. Она была на волосок от гибели, но никогда не упрекала мужа в том, что он не встал на ее защиту. И он считал, что поступил правильно. Оба супруга были уверены, что все, что ни делал Сталин и партия, было необходимым и своевременным.
Молотов и Жемчужина прожили вместе еще семнадцать лет. Эту пожилую пару не раз можно было видеть в центре Москве, где они любили прогуливаться, сопровождаемые любопытными взглядами. Многие умилялись, как бережно и заботливо эти два пламенных большевика относились друг другу.
