Новости – Общество
Общество
Кипящее кольцо, чемпион по изнасилованиям и тонзура
Франсиско Гойя. «Трибунал инквизиции»
Историк и юрист рассказали о средневековых способах доказать в суде свою невиновность и даже остаться живым
4 июня, 2013 09:00
7 мин
31 мая в культурном центре ЗИЛ доктор исторических наук, старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН Ольга Тогоева и кандидат юридических наук, ведущий научный сотрудник Центра фундаментальной социологии ИГИТИ ВШЭ Александр Марей в рамках проекта «Постнаука» прочитали лекцию о принципах справедливости средневекового суда.
С помощью так называемого божьего суда в Средневековье выясняли, виновен ли человек или нет, когда исчерпывались все обычные судебные средства. А именно подсудимого испытывали огнем, раскаленным железом, кипящей или ледяной водой. Была и такая разновидность божьего суда, как судебный поединок. В основе божьего суда лежит религиозное представление, что истина может быть установлена только вмешательством высшего существа.
Ордалии – испытания огнем (или раскаленным железом) и водой. Обвиняемый должен был держать руки на огне или взять на несколько секунд голыми руками раскаленное железо. Если после этого испытания появлялись волдыри, он признавался виновным. При испытании кипящей водой судьи клали на дно сосуда с кипятком кольцо, которое обвиняемый должен был вынуть без вреда для своего тела. При испытании ледяной водой обвиняемого связывали веревкой и бросали в воду. Если он тонул, то считался невиновным.
Александр Марей подробнее остановился на судебном поединке, так как, по его мнению, широкой публике об этой практике известно менее всего. Лектор основывался на своде испанского права XIII века.
Если речь шла о мужчинах, обвинителю и обвиняемому предлагалось выйти в круг. Согласиться сделать это должны были оба. Любой из них мог отказаться и потребовать альтернативного доказательства – из вышеперечисленных. Если оба соглашались, то происходило следующее.
Различались поединки знатных и простолюдинов. Вторые сражались в пешем строю и были вооружены щитом и палкой. Это немного расходится с тем представлением о поединках, которые мы привыкли видеть в фильмах и читать в произведениях фэнтези. Поединок знати происходил с лошадью, с копьем, мечом – со всеми атрибутами рыцарей. Целью поединка было не разрубить соперника, как кочан капусты, а совсем другое. Для поединка чертили круг, в центре круга ставился столб, задачей участников битвы было вытеснить соперника за круг, живым или мертвым. В круге должен остаться только один, будет ли второй жив или мертв – несущественно. В древних текстах нет упоминаний бога в судебном поединке; клирики участвовали только в освящении оружия и причащении участников поединка перед боем.
«Все эти аллюзии в духе “бог поможет правому” или “бог поможет сильному” – отсутствуют». Перед боем расходились по разным сторонам круга, а потом неслись друг на друга с копьями; если не удавалось сбить соперника и сразу выкинуть его за круг, переходили на мечи. Битва продолжалась, пока один из двух рыцарей не покидал круг. Атаковать был обязан обвиняющий; если это не происходило, то ему присуждалось поражение. Ранить коня было строжайше запрещено, а если кто-то из рыцарей нарушал запрет, его тут же признавали проигравшим. Поединок мог длиться несколько дней. Когда заходило солнце, рыцари прекращали поединок и шли ночевать в один дом. Им было положено одинаковое количество еды и вина.
Марей привел пример поединка из «Всеобщей хроники Испании», когда обвинение в предательстве было предъявлено целому городу. Рыцарю, сделавшему это обвинение, пришлось сражаться с пятью представителями города подряд. Вот что происходило после того, как он убил второго противника: «Гонсало Ариес с разрубленной головой упал с коня, Диего Ариес, его противник, подъехал к столбу, положил на него руку и сказал: “этот противник побежден, слава Господу, давайте сюда следующего”. На что присяжные ответили: “Поединок не закончен, противник в круге”. Диего пришлось слезть с лошади и, взяв за ногу Гонсало, тащить его за круг. Подойдя к черте, Диего ногой выпихнул кровавую тушу соперника за круг, вернулся к столбу, положил на него руку и сказал: “Этот побежден, давайте следующего. Ибо лучше драться с живыми, чем таскать мертвецов”».
Почему надо было, чтобы человек покинул круг? По мнению Марея, основным смыслом происходившего было восстановление гармонии в обществе. Феодальная социальная система базировалась на личных связях, была опутана паутиной горизонтальных отношений верности одного рыцаря другому и вертикальной – верности вассала сеньору и наоборот. Если происходило предательство или преступление одного против другого – паутинка рвалась, рвались связи. У одного человека есть друзья и родственники, и у другого тоже – связи между ними портились или тоже прекращались. Задачей поединка было эти связи восстановить. Можно было, конечно, обратиться к королю, но это означало, что тогда человек передоверял решение вопроса личной верности верховной власти. Эта логика не феодального мира, а более позднего времени. А значит, надо было, чтобы один из конфликтующих исчез. Либо обвинитель – если он проигрывает бой, его высылают из города, штрафуют или изгоняют из королевства. Обвиняемый своей победой очищен, и в обществе вновь восстанавливается равновесие. Либо обратный вариант: обвиняемый гибнет в кругу и тем самым кровью искупает свою вину. Все, он мертв, а значит – нет и предательства. Если обвиняемый вытесняется из круга и остается жив – его казнят или высылают в земли мавров, например. Конфликт исчерпан.
«Пьер Бартелеми сходит в огонь», Гюстав Доре
Гюстав Доре. «Пьер Бартелеми сходит в огонь»
«Судебный поединок предстает уже не судебным доказательством, а медиатором некой порушенной справедливости, способом к компенсации разрушенной личной верности и вассально-синьориальных отношений».
В поединках нередко использовали чемпионов, или «кампионес»: это слово происходит от латинского слова campus – «поле», на котором проходил бой. Их использовали женщины, которых, к примеру, изнасиловали. Женщина не могла выйти в поле, и она спрашивала: «Кто может выйти за меня?» Тут присяжными начинался долгий отбор, так как чемпион не мог быть сильнее обвиняемого, а должен был быть равным или уступать ему. Он также должен был быть равным ему по положению в обществе.
К XV–XVI векам королевская власть вытесняет поединки, настаивая на полной власти, и заменяет их композиционными процессами с применением пыток. А понятие о личной верности и святости тех связей, что были между людьми, заменялось понятием личной чести. Поединки перерастали в дуэли, и институт чемпионов сильно развивался; появлялись профессиональные чемпионы, а во многих поединках обе стороны были представлены чемпионами. Целью таких дуэлей уже было не убить противоположную сторону, и они шли по определенному договору, до первой крови, например. Из-за вмешательства короля, когда он требовал получения разрешения на поединок у него, рыцари шли на тайные поединки. Сообщать о них королю было позором. Однако и эта форма поединка была королем подавлена.
Следующим этапом развития средневекового судопроизводства было возникновение инквизиционной процедуры и пытки. Когда эта процедура начала вводиться, еще никто не отменял божий суд, и эти две процедуры долго сосуществовали, хотя затем это привело к преобладанию инквизиционной практики. Пытка была заимствована сначала церковным судом из римского права (у римлян пытать разрешалось только рабов) для искоренения ересей. Только с помощью пытки церковь могла узнать у еретиков, о чем они думают и чем их вера отличается. А затем пытка была введена в обычный суд.
Судья – это уже не высшая сила, а такой же человек, как и обвиняемый, и непонятно, за какие заслуги он получает право судить других. Инквизиционный суд кажется нам, современным обывателям, мрачной штукой. Наше представление о таком суде основано на кино и художественной литературе. Там много криков, крови и все очень печально. В реальности было не совсем так, о чем свидетельствуют исторические источники. Можно было говорить о справедливости применительно к такому суду? Пытка, как, например, судебный поединок, не являлась регулятором отношений в обществе, она не сводилась к доказательствам вины, а была средством достижения признания обвиняемого.
Средневековые пытки на дыбе
Пытка на дыбе
Сама процедура пытки была очень жестко регламентирована определенными нормами. Только четкое их исполнение гарантировало, что этот суд можно будет назвать справедливым. Речь идет о тех делах, где было лишь подозрение судей о возможной причастности к преступлению человека или круга лиц – так называемое формальное обвинение. Судья на основании подозрения, что человек мог совершить преступление, арестовывал его. Пытка – это уголовный суд: она использовалась, только когда расследовались особо тяжкие преступления.
По делу должна была быть собрана вся необходимая информация, опрошены свидетели. Тут работало римское право: один свидетель – не свидетель. Свидетели не должны были быть подкуплены стороной обвинения или самим судьей. Если такое случалось, то дело тут же сворачивалось, следовала апелляция от родственников обвиняемого, и дело разваливалось. Свидетель – очень опасная фигура для обвиняемого. Если они говорят, что он виновен, а он в ответ молчит, то тогда судьи могут использовать пытку. Но судьи должны были быть единодушны: если кто-то из них против, обвиняемого не пытали, как было, например, в известном процессе Жанны Д’арк.
Первый этап: обвиняемого ведут в камеру пыток, где уже присутствует палач, который часто и был пыточных дел мастером, и показывают, чем его будут пытать. Часто уже на этом этапе обвиняемые сознавались в преступлении, и пытка была не нужна.
В качестве примера Ольга Тогоева рассказала о суде над французским маршалом Жилем де Рэ:
«Он очень испугался, увидев дыбу, щипцы для вырывания ногтей и сознался. Де Рэ, кстати, настаивал на проведении как раз судебного поединка с выставлением вместо себя чемпиона против представителя епископа Нантского, который его обвинял в вероотступничестве, ереси, вызывании демонов и содомии. Де Рэ в поединке отказали, сославшись на то, что эта процедура устарела». Жиля де Рэ казнили – он был удушен перед толпой, а затем сожжен, вместе с ним заживо сожгли его слуг.
Количество пыток по отношению к обвиняемому регламентировалась у каждого короля по-своему; бывали случаи, и это известно из материалов апелляционных дел о превышении полномочий, когда количество пыток зашкаливало, но обычно нельзя было пытать больше четырех раз. Во Франции после пытки обвиняемого обязательно несли на кухню, где он ел, пил, приходил в себя, согревался, затем его снова вели на пытку. Если человек под пыткой признавал вину, это совершенно не означало, что его признают виновным. После признания во время пытки показания фиксировались, ставилась подпись обвиняемого, затем уже на суде он должен был подтвердить свои показания через несколько дней – «повторить их в суде добровольно». Тогда суд считался справедливым. Он мог и отказаться, и тогда признание под пыткой аннулировалось.
Во Франции по регламенту во время пытки нельзя было проливать человеку кровь и убивать. Такие случаи, конечно, были сплошь и рядом, поэтому есть массив документов об апелляции за превышение судебных полномочий. В Испании во время пытки человеку запрещалось уродовать только лицо, так как это образ и подобие божие.
Были и те, кого по нормативным документам нельзя было пытать, хотя свидетельства говорят о том, что это часто не соблюдалось на практике: беременных женщин, детей до 15 лет (есть факты пыток и семилетних), стариков (самая уважаемая категория людей в Средневековье), немощных, умалишенных, клириков. В связи с запретом на пытки клириков судебные реестры переполнены делами людей, выдающих себя за таковых. Некоторые умудрялись за ночь после ареста выщипать себе тонзуру, находясь в одиночке, и потом выдать себя за клирика. А в церковном суде нельзя пытать, так как церковь не признает крови.
Если человек выдерживал четыре разрешенные пытки и не признавался, его не могли больше обвинять в преступлении, – хотя, опять же, существует масса дел, когда судья, используя формулировку «учитывая злобный нрав» такого-то, определял: «Суд признает его виновным». Но обвиненного в таком случае не казнили, а изгоняли его из города навечно.
Количество апелляций по статье «превышение полномочий» сложно подсчитать, настолько их много было в Средние века.
Для обвинительного процесса в Средние века справедливость – это действие процессуальное. В судебном же поединке истина была не слишком важна. Предал или не предал, убивал или не убивал – это не существенно. Действие дает ответ и решает конфликт, восстанавливая гармонию. В поединке нет судей, тут судья господь бог. В инквизиционном же суде бог уже не главный: его место занимают судьи. И на протяжении нескольких веков судьи зациклены на вопросе процедуры, на том, чтобы провести процесс наиболее близко к идеалу, чтобы доказать обществу, что они лучше и чище, что они имеют право судить. Не бога, а судей люди должны воспринимать как власть.
«И до сих пор эта социальная проблема не решена. Почему один человек имеет право судить такого же, как он?» – завершила лекцию Ольга Тогоева.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
