Пенсионные деньги решили отдать инфляции

Фото: Виталий Белоусов/РИА Новости

Инициатив у правительства много, только пенсий у него нет

Александр Запольскис

12 февраля, 2016 13:00

7 мин

С негосударственных пенсионных фондов могут снять часть ограничений по инвестированию пенсионных накоплений их клиентов. Соответствующая инициатива обсуждается в правительстве. В частности, НПФ предлагают наделить правом вкладываться в венчурные фонды и фонды прямых инвестиций.

Несмотря на то что такие вложения справедливо считаются высокорисковыми (из-за чего они и запрещены действующим правилами), авторы инициативы настаивают на ее пользе для экономики в целом и для оживления деловой активности в частности. В качестве примера приводится опыт Европы, где пенсионные фонды имеют право вкладывать в инновации до 30% своего капитала. Правительственное предложение куда скромнее — не более 1% на инновационные проекты; но, как говорится, любая большая дорога начинается с первого шага. Вот только куда в действительности она заведет?

Венчурный бизнес как поле чудес

В переводе на обычный русский язык венчурный бизнес — это финансирование стартапов. Инвестор находит проект с большим потенциалом и в обмен на некоторую его долю вкладывает туда деньги. На старте такие проекты обычно стоят мало и денег на развитие требуют тоже немного. Зато потом, раскрутившись, они, что называется, взлетают.

СПРАВКА: Пример удачного венчурного вложения — история Джима Брейера, который в 2005 году за долю в 11% вложил 12,7 млн долларов в мало кому известную интернет-компанию Facebook какого-то Марка Цукерберга. Сегодня ее рыночная капитализация превышает 286 млрд долларов. Точно такими же гадкими утятами, впоследствии ставшими красавцами-лебедями, когда-то были Google, Twitter и Skype.

Тем не менее что есть, того не отнять: венчурный бизнес действительно является чрезвычайно высоко рисковым. Не менее 80% венчурных проектов заканчиваются убытками. Около 10–12% в конце концов выливаются в тот или иной, как правило, низкодоходный бизнес, который, в общем, окупает вложенные в него инвестиции. Примерно 5% инновационных проектов дают хорошую прибыль. И только 3% становятся теми самыми Microsoft или Apple.

Как в этой рулетке зарабатывают европейские и другие иностранные пенсионные фонды? Дело в том, что на самом деле, несмотря на официальную статистику, ни к каким стартапам они и близко не подходят. Рассматривать их как потенциальный объект вложений фонды начинают не раньше, чем проект встанет на ноги и превратится в стабильный бизнес (он может генерировать не такую большую прибыль, но его перспективы уже можно просчитать и оценить).

Недостатка в подобных предприятиях на Западе нет. Из общего числа компаний-стартаперов, проинвестированных венчурными фондами за один лишь III квартал 2015 года (а их было около 1,8 тыс.), примерно половина приходится на США. И это при том, что в Штатах фонды могут тратить на стартапы не более 5% своего капитала.

В России с этим делом хуже. Причем дело не в дефиците денег для старта новых проектов — об этом сейчас модно говорить, но реальная практика показывает совершенно обратную картину. Деньги у инвесторов есть, а вот с подходящими проектами проблема. Как подсчитали в компании J’son & Partners Consulting, общий объем венчурных сделок в нашей стране за 2014 год составил ни много ни мало 35 млрд руб. (или 447,5 млн долларов), из которых 20 млрд (258,5 млн долларов) пошли на финансирование всего 267 стартапов. Нетрудно предположить, что соответствовать жестким требованиям Минфина и ЦБ для инвестирования пенсионных капиталов смогут очень и очень немногие.

Фото: Анатолий Швец/Интерпресс/ТАСС

Слишком правильно — это тоже неправильно

В экономике есть один негласный закон: или много денег и много риска, или мало риска, но и доходы тоже далеки от максимальных. Российские пенсионные фонды вынуждены делать выбор в пользу второго, поскольку первое им запрещает государство. По действующим нормативам, не менее 90% инвестиционных портфелей НПФ должны составлять инфраструктурные облигации, как, например, бумаги РЖД, ФСК, «Россетей», «Почты России» и «ВЭБ-лизинга». При этом Минфин РФ обещает (!) обеспечивать доходность таких бумаг на уровне инфляции плюс 1–1,5%.

Это значит, что правительство пользуется «длинными пенсионными деньгами» практически бесплатно. А жесткие нормы регулятора не позволяют вкладывать их куда-либо еще по причине — это официальная версия — недостаточной надежности альтернативных вариантов.

Вроде бы все правильно. Но пенсионная система почему-то не работает! По итогам 2014 года из всех 87 НПФ только один (!) сумел преодолеть порог инфляции, показав феноменальную доходность 42,2%. У остальных же показатели укладывались в диапазон от 8 до 11,1% годовых, то есть вверенные им накопления не приумножились, а наоборот, сгорели. У государственного Внешэкономбанка результаты были и того хуже.

Что мы имеем в итоге? Несколько триллионов рублей, скопившихся в неэффективной пенсионной системе, которые нельзя потратить, зато можно потерять благодаря продолжительному инфляционному росту.

СПРАВКА: По данным Банка России, по итогам девяти месяцев 2015 года, с учетом всех поправок, курсовых разниц, прочих положительных и отрицательных факторов на балансе негосударственных пенсионных фондов (НПФ) РФ находилось 1,7 трлн руб. обязательных накоплений и 982 млрд руб. добровольных. И это только накопительная часть, т.е. то, что должно прирастать доходами от инвестирования в национальную экономику, а не попадать в общий котел ПФР.

Замкнутый круг свободного рынка

Все это, как и правительственная инициатива касательно НПФ, свидетельствует об одном: в сформировавшейся экономической системе страны деньги реально вкладывать некуда. У нас есть либо рискованные спекуляции, либо... не приносящие дохода «инфраструктурные облигации». Даже жилищное строительство пенсионными деньгами финансировать нельзя. Действующая система позволяет пенсионным фондам участвовать только в проектах коммерческой недвижимости, да и то с массой условий и оговорок, почти не оставляющих возможности такие проекты найти.

Причем совсем не похоже, чтобы Минфин, Минэкономразвития и ЦБ наконец осознали эту проблему и начали активный поиск действенного выхода из сложившегося тупика. Даже официально государство перешло на однолетнее бюджетное планирование, стратегических планов долгосрочного развития экономики нет вообще. О какой доходности долгосрочных, на десятилетия, пенсионных инвестиций в таких условиях может идти речь?

А начались эти шатания потому, что постепенно стали подходить сроки. Еще 10–15 лет — и на пенсию пойдут первые пенсионеры «новой схемы», в которой такими темпами ни на какие существенные прибавки к страховой выплате денег явно не окажется. И все потому, что правительство много говорит о мудрых стратегиях, но в реальности свои планы верстает лишь как констатацию самостоятельного рыночного хаоса, в то время как требуется переход на рельсы стратегической плановой экономики как минимум в базовых ее отраслях. Только так возможно обеспечить сочетание экономического развития с долгосрочным, при этом достаточно доходным инвестированием и столь же стабильно низким уровнем инфляции, позволяющим производить накопления. Но это уже слова из совсем другой песни. Ее в правительстве не знают и учить не хотят.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе