Новости – Общество

Общество

«Непримиримость раздражала новую власть»

Ново-Тихвинский женский монастырь. Фото: sestry.ru

Как первый на Урале монастырь связан с судьбой последнего русского императора

Полина Виноградова

11 июля, 2015 18:00

14 мин

Православные жители Екатеринбурга 9 июля отметили именины Александро-Невского Ново-Тихвинского женского монастыря. История обители связана со многими деятелями Российской империи. Адмирал Федор Ушаков, причисленный ныне к лику святых, внес большой вклад в строительство монастыря. Александр I и Николай II признавали заслуги уральских подвижниц. С приходом советской власти обитель разорили, выгнали на улицу послушниц, а несколько монахинь приговорили к расстрелу. «Русская планета» вспоминает уникальное прошлое первого на территории Урала монастыря.

Мечта Татьяны

Ново-Тихвинский монастырь был создан благодаря усилиям Татьяны Костроминой. Она родилась в 1763 году в семье крепостного мастерового Верх-Исетского завода Андрея Костромина. Родители, работавшие по 12 часов в день за гроши, не смогли дать детям даже начального образования — Татьяна не умела ни читать, ни писать. В ранней юности ее выдали замуж за рабочего Березовского завода Петра Митрофанова, и она переехала жить к нему, в поселок золотодобытчиков. А в 1782 году молодого мужа забрали рекрутом. Детей пара завести не успела, и Татьяна в 19 лет осталась одна. 14 лет она провела в одиночестве без средств к существованию, не зная, жив ее муж или мертв.

А в 1796 году Татьяна Костромина — она предпочитала, чтобы ее называли девичьей фамилией — перешла жить в женскую общину-богадельню, созданную при кладбищенской Успенской церкви. Она была построена на средства купца первой гильдии Ивана Хлепетина в 1782 году. Рудопромышленник решил таким образом почтить память жены, которая была похоронена на этом кладбище. Церковь пустовала, поэтому в 1789 году городская дума решила разместить при ней женскую богадельню для бедных вдов и сирот.

— В 1805 году, когда Татьяна Костромина уже девять лет жила в богадельне, вернулся ее муж, — рассказывает корреспонденту РП историк Иван Дементьев. — Ему дали так называемый «домовой отпуск». Супруги не виделись 23 года. Они встретились, поговорили, и решили, что каждому из них лучше жить своей жизнью. Петр Митрофанов написал жене «для свободного, где пожелает, жительства вечное увольнительное письмо». Разводов тогда не было, поэтому это была единственная законная форма разрыва отношений. Больше супруги никогда не встречались.

Богадельня, в которой осталась жить Татьяна Костромина, влачила самое жалкое существование. Женщины, которых было всего восемь человек, жили впроголодь. И тогда будущая игуменья Таисия впервые проявила недюжинный организационный талант. Ей удалось найти благотворителей, получить от них средства на постройку нового дома для богадельни, а также добиться, чтобы из бюджета Екатеринбурга каждой вдове и девице выдавали ежемесячно по 10 рублей содержания.

Портрет Игумении Таисии (в миру Татьяна Андреевна Костромина)

Портрет Игумении Таисии (в миру Татьяна Андреевна Костромина). Фото: sestry.ru

Татьяна Костромина желала посвятить себя служению Богу, решила любой ценой создать женский монастырь в родном Екатеринбурге. Для неграмотной нищей дочери крепостного — мечта несбыточная.

Для этого нужно было в первую очередь получить одобрение горожан и полиции, которая тщательно проверяла, нет ли в богадельне замужних и беглых девиц, не являются ли они старообрядцами. Разрешения были получены, но городская дума Екатеринбурга дважды отказала в создании монастыря, ссылаясь на нехватку средств.

Тогда Костромина пошла на отчаянный шаг — отправиться в Санкт-Петербург и там попытаться добиться желаемого. В столице ее принял легендарный флотоводец адмирал Федор Ушаков, который был очень набожным человеком. Его дом был открыт для всех нуждающихся. Неграмотная крестьянка из Екатеринбурга произвела на него настолько сильное впечатление, что он решил ей помочь осуществить мечту: взял на себя переписку с Синодом, организовал для Татьяны Костроминой встречи с влиятельными светскими и церковными чинами. Уральская подвижница сумела добиться глубокого уважения к себе со стороны знати и иерархов церкви. На переговоры, переписку и бумажные дела ушло три года.

Портрет Адмирала Феодора Ушакова

Портрет Адмирала Феодора Ушакова. Фото: sestry.ru

Наконец, 31 декабря 1809 года Святейший Синод подписал указ об основании в Екатеринбурге заштатной третьеклассной общежительной женской обители с наименованием ее Ново-Тихвинской. Послушницы новой обители подали прошение, чтобы игуменьей была назначена именно Татьяна Костромина.

— И тут возникла одна загвоздка: чтобы стать матерью-настоятельницей, Татьяне Костроминой нужно было принять постриг, — продолжает рассказ Иван Дементьев. — А по действовавшему тогда законодательству стать монахинями имели право только вдовы старше шестидесяти лет и девицы старше пятидесяти. Нарушительниц установленного порядка пороли плетьми и отправляли в ссылку. Татьяне Костроминой на тот момент было 47 лет. Понадобилось личное разрешение императора Александра I, который принял во внимание заслуги уральской подвижницы, чтобы она смогла принять монашеский обет. В 1810 году она стала игуменьей Ново-Тихвинского монастыря Таисией.

Первый на Урале монастырь был создан как заштатный. Это означало, что он не получал денег от государства и должен был существовать на пожертвования и средства, добытые собственным трудом монахинь. Более того, он был общежительным, в то время как подавляющее большинство монастырей в России были отдельножительными. Общежительный монастырь не требовал от женщин при поступлении в него денежного взноса, принимал и нищих сирот, и старух. В обители они не имели никакого личного имущества, все у них было общим. На том, чтобы новый монастырь жил по предельно строгому уставу, изначально настояла игуменья. Рецензенты из Святейшего Синода, читавшие подготовленный ею устав, оставили на полях десятки пометок «слишком строго».

Несмотря на отсутствие финансирования и добровольные жесткие ограничения, игуменья Таисия сумела так повести дела, что монастырь начал процветать. Под ее руководством были организованы мастерские, где шили обувь и одежду, вязали чулки, плели кружева, писали иконы, чернили серебро, вышивали золотом, расписывали фарфор, ткали салфетки, холсты и ковры на продажу. Монахини сами возделывали огород, растили хлеб, заготавливали сено для скота, собирали грибы и ягоды, построили даже оранжереи. На вырученные средства было развернуто масштабное строительство. Широкий хозяйственный размах превратил заштатный монастырь в один из лучших в России.

Игуменья Таисия в 1820 году была награждена золотым наперсным крестом по личному распоряжению императора Александра I, а сам монастырь в 1822 году был переведен из заштатных в первоклассный. На тот момент в России было лишь шесть подобных монастырей. Всего за 12 лет со дня образования екатеринбургский монастырь сумел стать седьмым.

Скорбященская, Введенская и Феодосиевская церкви, заложенные при игумении Таисии

Скорбященская, Введенская и Феодосиевская церкви, заложенные при игумении Таисии. Фото: sestry.ru

Раны от штыков — как память

К началу XX века в Ново-Тихвинском монастыре жили уже 135 монахинь и около 900 послушниц. Обитель была окружена высокой крепостной стеной с башнями. На территории были открыты шесть храмов, детский приют, церковно-приходская школа, больница, библиотека и пекарня. Роскошный Александро-Невский собор монастыря являлся главной архитектурной доминантой Екатеринбурга и вмещал до шести тысяч человек. Рядом с монастырем стояли странноприимный дом и епархиальное женское училище для девочек-сирот. В самой обители функционировали 18 мастерских. В одной из них трудилась монахиня Емелиана, происходившая из семьи простого рабочего, чье имя вошло в историю последней императорской семьи.

Послушницы Ново-Тихвинский монастыря

Послушницы Ново-Тихвинский монастыря. Фото: sestry.ru

В 1896 году главным событием в России была торжественная коронация нового императора Николая II. Ново-Тихвинский монастырь решил послать самодержцу подарок в честь его восхождения на престол. Монахине Емелиане поручили написать парадный портрет императора.

— Уральская монахиня никогда не видела Николая II и поэтому писала портрет по открытке, сделав об этом пометку внизу полотна, — рассказывает корреспонденту РП историк Степан Новичихин. — Она изобразила императора в форме полковника лейб-гвардии Гусарского полка. У картины этой была удивительная судьба.

Николаю II к коронационным торжествам прислали тысячи подарков со всей России. Они были собраны в нескольких залах Большого кремлевского дворца. Осматривая их, самодержец неожиданно обратил внимание на скромный портрет в простой раме. Николай II приказал доставить картину в Зимний дворец, где он и висел в личных покоях императора до революционного 1917 года.

Когда в ночь с 25 на 26 октября разъяренная толпа матросов и солдатни ворвалась в Зимний, они не пощадили ни один из императорских портретов. Работу уральской монахини постигла общая участь — ее искололи штыками и выбросили на улицу. В начале перестройки портрет был обнаружен в запасниках Музея революции. Картину отреставрировали, сохранив дыры от штыков как историческое свидетельство, и теперь она является обязательной частью всех экспозиций, посвященных трагической судьбе последней семьи российского императорского дома. Она напоминает о событиях как 1917-го, так и 1918 года, к которым Ново-Тихвинский монастырь также имел непосредственное отношение.

«Не нужно им больше молока»

В мае 1918 года Николай II вместе со всей семьей стал узником печально известного Ипатьевского дома в Екатеринбурге. Императорскую семью кормили едой из солдатской столовой два раза в день, причем лучшие куски доставались охране. Особенно плохо такое питание отражалось на здоровье наследника. Узнав об этом, монахини Свято-Тихвинского монастыря обратились с ходатайством в областной исполком. Они просили разрешить им поставлять продукты к столу Романовых. Разрешение было дано. Две послушницы монастыря — 28-летняя Мария Крохалева и 19-летняя Мария Трикина — добровольно вызвались относить еду в Ипатьевский дом.

— Уже через несколько дней, 18 июня 1918 года Александра Федоровна записала в дневнике: «Добрые монашки присылают теперь молоко и яйца для Алексея и нас, и сливки». А свергнутый император в тот же день отметил, что «провизию приносят раз в два дня», — говорит Степан Новичихин. — Чаще кормить семью Романовых не позволили.

Со временем послушницы осмелели, стали приносить и другие продукты: сливочное масло, копченое мясо, колбасу, ботвинью, овощи, пироги, ватрушки, печенье, орехи. Все эти яства монахини изготавливали своими руками в подсобном хозяйстве монастыря. Передачи комендант Ипастьевского дома Авдеев принимал охотно, поскольку большая их часть доставалась ему — отдавать продукты лично в руки заключенным было строго запрещено. Более того, тюремщики частенько заказывали монахиням то, что нужно было им самим, например, табак и ром.

— О воровстве продуктов вскоре узнал и Николай II, — продолжает Степан Новичихин. — Когда в Ипатьевском доме сменился комендант, гражданин Романов, как его тогда положено было называть, записал в дневнике: «Юровский и его помощник начинают понимать, какого рода люди окружали и охраняли нас, обворовывая нас. Не говоря об имуществе — они даже удерживали себе большую часть из приносимых припасов из женского монастыря. Только теперь, после новой перемены, мы узнали об этом, потому что все количество провизии стало попадать на кухню».

Последний раз послушницы пришли в Ипатьевский дом 17 июля 1918 года, на следующий день после расстрела императорской семьи. Позднее Мария Крохалева рассказывала, что во дворе стоял грузовик, а часовые выглядели смущенными. Послушницы позвонили в колокольчик, но из дома никто не вышел, хотя обычно к ним почти сразу выходил комендант Юровский и собственноручно забирал продукты. В этот раз никакой реакции не последовало. Послушницы спросили часового, что происходит, и он ответил: «Не нужно им больше молока. Уходите».

По устным свидетельствам одной из послушниц Ново-Тихвинского монастыря, через несколько лет Мария и Антонина были расстреляны за помощь, которую они оказывали царской семье. А в 1922 году был закрыт и сам Ново-Тихвинский монастырь.

Уникальные архивы монастыря, бесценное собрание фолиантов и рукописей сожгли на площади перед главным храмом — костер горел несколько дней. В монастырских зданиях разместились пехотные, кавалерийские и артиллерийские курсы для командного состава Красной армии. Монахинь и послушниц выставили на улицу.

— В разные годы было репрессировано не менее 27 послушниц монастыря. Четверо из них были расстреляны, семеро — получили по 10 лет лагерей, — рассказывает Иван Дементьев. — Игуменью Магдалину арестовывали восемь раз. Воспитанницы Ново-Тихвинского монастыря отличались непримиримостью, что не могло не раздражать новую власть.

Показательна судьба одной из них — монахини Антонии (в миру Александры Сычевой). После закрытия обители она вернулась в родное село Маминское и организовала там монашескую общину. Рассказывала школьникам о Боге. В клубе и избе-читальне срывала антирелигиозные плакаты. В 1937 году ее арестовали, и на допросах она открыто объявила себя идейным борцом с советской властью, за что получила 10 лет лагерей. Там от голодной смерти немолодую уже женщину спас начальник лагеря, который периодически назначал ее нянькой при своих детях. После освобождения Александра Сычева продолжала собирать верующих на молитву, не боялась относить арестованным священникам передачи в тюрьму. И это не единичный пример, таких историй десятки.

Ново-Тихвинский монастырь был вновь открыт лишь в 1994 году. Сейчас здесь восстанавливают полуразрушенные храмы, заново налаживают жизнь. Уже работают Миссионерский институт, бесплатная столовая для неимущих. Монахини вновь пишут иконы, работают в мастерских по шитью и вышивке, издают духовную литературу. Есть надежда, что Ново-Тихвинский женский монастырь со временем вновь станет одним из центров культурной и духовной жизни Урала.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе