Недорисованный портрет Ильича
О нем беспрестанно говорят, его личность обсуждают. Ленин, как и раньше, «живее всех живых». По популярности он может соперничать со Сталиным, с которым был рядом при жизни. Потом их тела некоторое время соседствовали в мавзолее…
Когда умер Ленин, поэт Владимир Павлов написал такие строки: «Поперек раскрытых полушарий, / От полей до океана – вдруг / Содрогнется каждый пролетарий / Перед вестью, вылетевшей в звук. / День январский, вечер двадцать первый, / шесть часов и пятьдесят минут, – / Горько, горько выколотят нервы, / Молотком безжалостно скуют…»
Эти скорбные стихи были не единственными. На уход Ленина откликнулись многие известные стихотворцы: Маяковский, Брюсов, Каменский, Казин. Одни писали реквием искренне, другие – по заказу или на всякий случай…
Историки утверждали, что смерть Ленина стала всесоюзным горем. Но приходиться в этом сомневаться. Хотя скорбящих, особенно среди членов коммунистической партии, нашлось немало. Но в России было полно людей, ненавидевших большевиков. А Ленин был их вождем, идеологом, разрушившим привычный уклад жизни в России, разгромивший своих недругов, заливший страну кровью. Так о ком им было скорбеть? О тиране?
…В Малом театре служил известный актер Михаил Ленин. На самом деле его фамилия была Игнатюк. Псевдоним он взял не в честь знаменитого большевика, а в знак уважения к своей первой жене Лене.
Когда Константину Станиславскому сообщили, что умер Ленин, он вскричал так, что пенсне едва не слетело с его носа: «Ах, несчастный Михаил Францевич! Боже, какое горе!» Но узнав, что умер главный большевик страны, режиссер облегченно вздохнул: «Тьфу-тьфу-тьфу…» И постучал по дереву.
В фильме Александра Сокурова «Телец» есть эпизод, где больного вождя вместе с Крупской вывозят на природу. Светит летнее солнышко, высокую траву волнует теплый ветер. Между супругами идет неспешный разговор.
«Я давно хотел спросить: «Вы что, собираетесь жить после меня?» – спрашивает Ленин.
«Ну зачем вам это знать?» – смущается Крупская.
«Просто так, интересно, – усмехается Ленин. И продолжает: – Как вы себе представляете эту жизнь? Солнце взойдет после меня или нет? Будет такое же скотство, безобразие, или все стухнет и пропадет?.. Ветер будет дуть? Отвечайте…»
«Да будет, будет… – торопливо бросает Крупская. – Все останется по-прежнему».
…Несколько лет назад я побывал в Горках Ленинских. Чудесное место, тихое. И дом уютный, двухэтажный, с колоннами. До Октябрьской революции здесь обитала вдова Саввы Тимофеевича Морозова Зинаида Григорьевна.
В 1918 году несчастную женщину из особняка, который приглянулся председателю Совнаркома, быстренько выселили, а имущество отняли. Тогда грабеж назывался национализацией.
Морозовой дали квартиру в Москве. Сначала она была отдельной, но потом стала коммунальной.
Дальнейшая судьба Морозовой была печальной. Она жила, точнее доживала, в нищете, распродавая последние вещи. Можно предположить, что Зинаида Григорьевна часто вспоминала Ленина. Нетрудно догадаться, какими словами…
Ленину, который зажил в Горках, тоже не повезло. Вскоре он тяжело заболел и неимоверно мучился. В усадьбе он и скончался в январе 1924 года.
Но все-таки Владимир Ильич успел насладиться жизнью. В советское время нас убеждали, что у него были очень скромные запросы. Но, побывав в Музее Ленина, этого не скажешь. Ленин любил хорошую еду и комфорт. Он был сибаритом.
В особняке – несколько комнат, внушительная столовая. Просторная ванная, с затейливым рукомойником, медными смесителями и кафельным полом. Громадный зимний сад в стиле ампир с мраморными скульптурами. В огромной библиотеке – книги на дюжине языков: политические, экономические, художественные.
В ленинской резиденции – великолепный паркет, огромные зеркала. За окнами – чудесный пейзаж: мощные, ветвистые деревья, по которым скачут белки. Наверное, Ильич хотел, чтобы так жил каждый гражданин большой страны. Но такое издавна достается лишь избранным.
У первого главы СССР был просторный рабочий кабинет. Лев Толстой говорил, что в большой комнате приходят большие мысли. Наверное, и у Ленина они были такими. Только думать ему было трудно, поскольку его организм сковывала болезнь. Таинственная, непонятная…
Ленин почти не мог ходить. Он сидел в кресле или лежал на диване. Даже звать на помощь не было сил – когда ему было что-то нужно, он звонил в колокольчик…
Иногда инвалидную коляску с худым, бессильным телом выкатывали на балкон. Оттуда открывался красочный вид на фруктовые и вишневые сады за рекой. Но Ленину было все равно. Он дремал и ему чудилось, что он выступает с речью и вокруг колышется море красных знамен. Губы шевелились, тело содрогалось. Рядом стояла Крупская и плакала.
Телефон в Горках молчал, письма не приходили. Все привыкли к тому, что Ленин вроде жив и почти не жив. Никто не приезжал к нему. И сам вождь никуда не мог ехать. Шофер Ильича Гиль приходил на работу, но работы у него не было. Кстати, в усадебном гараже стоит громадный, как корабль, Rolls-Royce «Silver Ghost», купленный для Ленина в Англии. Инженер Адольф Кегресс переоборудовал его в вездеход. Говорят, что даже сейчас этот монстр на ходу…
В январе 1924 года Ленин вплотную подошел к краю жизни. Он был совсем не старым – 53 года, но походил на измученного старика. Вождь расставался с жизнью долго, мучительно, то теряя сознание, то вырываясь из забытья. Все плыло перед глазами, тело разрывала пронзительная боль. Прислуга – повар, уборщики, охранники – слышали громкие стоны хозяина и испуганно крестились.
…Сообщение о смерти председателя Совета народных комиссаров прозвучало на заседании XI съезда советов. В тот же день в стране был объявлен траур и образована комиссия по организации похорон. Тело Ленина из Горок перевезли в Москву. На Саратовском – ныне Павелецком вокзале огромная толпа встречала траурный поезд, прибывший со станции Герасимовская – ныне Ленинская. Гроб установили в Колонном зале Дома Союзов, где пять дней и пять ночей проходило прощание с вождем мирового пролетариата.
Появились слухи о «дворцовом перевороте» – якобы председатель Реввоенсовета Лев Троцкий и член Политбюро ЦК ВКП (б) Григорий Зиновьев были убиты своими политическими противниками. На самом деле Троцкого в Москве не было – он лечился в Сухуми. Говорили, что смерть Ленина повергла его в глубокую депрессию. Так было или не так, но с тех пор Троцкий постоянно чувствовал на себе тяжелый, угрожающий взгляд Сталина…
Вышедший 24 января 1924 года траурный номер «Правды» блистал литературными красотами: воистину, ленинцы к штыку приравняли перо отменно. Член Политбюро ЦК ВКП (б) Бухарин писал:
«Мы уже никогда не увидим этого громадного лба, этой чудесной головы, из которой во все стороны излучалась революционная энергия, этих живых, пронизывающих, внимательных глаз, этих твердых, властных рук, всей этой крепкой, литой фигуры, которая стояла на рубеже двух эпох в развитии человечества. Точно разрушилась центральная станция пролетарского ума, воли, чувства, которые невидимыми токами переливались по миллионам проводов во все концы нашей планеты…»
Некролог другого члена Политбюро - Льва Каменева сверкал молниями слов. Он писал про длинную цепь вулканических извержений, которые как красное зарево освещают пути человечества. По его словам, именно «Ленин поднял и продолжил — в теории и на практике — эту красную нить всемирной истории».
Но больше всех взволновал, взбудоражил огненный панегирик Троцкого, переданный по телефону с юга:
«Ленина нет. Нет более Ленина. Темные законы, управляющие работой кровеносных сосудов, оборвали эту жизнь. Медицина оказалась бессильной совершить то, чего от нее со страстью ждали, требовали миллионы человеческих сердец. Сколько среди них таких, которые отдали бы, не задумавшись, свою собственную кровь до последней капли, только бы оживить, возродить работу кровеносных сосудов великого вождя Ленина-Ильича, единственного, неповторимого…»
Вопрос о бальзамировании тела Ленина был решен в Кремле, несмотря на протесты товарищей по партии, близких и родственников вождя. Управляющий делами Совнаркома Владимир Бонч-Бруевич вспоминал, что «Надежда Константиновна, с которой я интимно беседовал по этому вопросу, была против мумификации Владимира Ильича». Противниками бальзамирования были также брат Ленина Дмитрий и сестры – Анна и Мария. Сам вождь никаких завещаний не оставил…
Уже почти столетие мистический ужас охватывает посетителей мавзолея при взгляде на упрятанные в костюм ссохшиеся останки. Кажется, Ленин объят глубоким сном, но вот-вот пробудится - смеженные веки вождя дрогнут, и он откроет глаза…
Поразительно, но этого и впрямь ждали! Ленина не предали земле не только для любования и поклонения его почитателей. В свое время всерьез считали, что тело вождя сохранили, чтобы оживить его в будущем! И такому бреду верили, подобная тема муссировалась в газетах, обсуждалась. Мол, для большевиков нет ничего невозможного, и в один прекрасный день Ленин вернется к жизни, появится среди ликующих масс…
30 января 1924 года «Правда» опубликовала письмо Крупской:
«Большая у меня просьба к вам: не давайте своей печали по Ильичу уходить во внешнее почитание его личности. Не устраивайте ему памятников, дворцов его имени, пышных торжеств в его память и так далее – всему этому он придавал при жизни так мало значения, так тяготился всем этим»
Но все произошло наоборот. Памятников и бюстов Ленина было установлено в России столько, что и не сосчитать. Каменные, бронзовые, мраморные вожди возвышались повсюду – в городах, селах, на улицах, станциях, полустанках. Некоторые обветшали и рухнули, но большинство сохранилось. Они посылают нам свой грустный, безмолвный привет…
Давным-давно поэт Николай Полетаев написал такие строки:
Портретов Ленина не видно:
Похожих не было и нет.
Века уж дорисуют, видно,
Недорисованный портрет.
Однако портрет Ленина так и остался незаконченным. На нем столько красок, оттенков, теней и полутеней, что во всем не разобраться, не понять. Одним вождь мил, другим ненавистен. Так будет всегда.
