Не освоили

Фото: Павел Смертин/ТАСС

Почему в российских регионах простаивает многомиллионное оборудование для лечения онкобольных детей

Полина Виноградова

9 июня, 2015 14:25

11 мин

В Челябинске на средства областного бюджета еще семь лет назад было закуплено оборудование для пересадки костного мозга. Эта технология — единственный шанс на выживание для многих детей с онкологическими заболеваниями. Однако в Челябинской детской областной клинической больнице приобретенная техника до сих пор не используется. «Русская планета» выяснила, почему врачи не проводят трансплантации, хотя у них есть для этого все необходимое.

Общественники первыми заявили, что в челябинской детской больнице пылится без дела дорогущее оборудование, аналогичное тому, что спасает сотни детских жизней в Москве и Санкт-Петербурге. Активистка Екатерина Захарова опубликовала в интернете письмо, вызвавшее бурную реакцию в городе: «Меня зовут Ирина, я мама 8-летней онкобольной дочери, нам требуется пересадка костного мозга. Нас отказываются брать в Москву, нас отказываются брать в Санкт-Петербург. Врачи, опустив глаза, говорят, что мы не перспективны. <…> В Челябинской областной больнице говорили, что скоро начнут проводить подобные операции, но когда я к ним обратилась, ответ был такой: "У нас есть оборудование, но мы на нем не проводим операции". Я в отчаянии…»

Обращением заинтересовался депутат Законодательного собрания Челябинской области от КПРФ Игорь Егоров. Кроме того, письмо отчаявшейся матери опубликовал целый ряд местных СМИ. И лишь после этого врачи и чиновники от здравоохранения начали отвечать на вопросы.

«В листе ожидания — ноль»

В региональном Минздраве считают, что депутаты, общественники и журналисты раздули скандал на пустом месте. А отчаявшаяся мать, написавшая открытое письмо, просто не разобралась, почему ей отказали, и невольно ввела всех в заблуждение.

— Обвинения в том, что такая высокотехнологичная медицинская помощь, как нейрохирургическая трансплантация, недоступна, беспочвенны. В Челябинской области она оказывается вовремя за счет средств регионального бюджета при федеральном софинансировании, — прокомментировала ситуацию корреспонденту РП заместитель министра здравоохранения Челябинской области Виктория Сахарова. — Ежегодно мы направляем в клиники Москвы и Санкт-Петербурга от пяти до семи детей с онкологическим диагнозом, которым требуется трансплантация костного мозга. В листе ожидания пациентов нет. Все без исключения южноуральские дети, которым необходима такого рода помощь, ее получают. Все заявки — а их в этом году пока четыре — удовлетворены.

В Челябинске трансплантации действительно не проводят, а лишь готовят онкобольных детей к предстоящей пересадке костного мозга и помогают пройти курс реабилитации после операции.

— Дети, нуждающиеся в трансплантации, проходят в нашей больнице предварительный курс химиотерапии, — заявила РП заместитель главного врача по онкологии и гематологии Челябинской областной детской клинической больницы Ирина Спичак. — Мы проводим все необходимые диагностические исследования и назначаем курс химиотерапии по международным протоколам. Готовим детей к операции и затем направляем в столичные клиники. Чаще всего в Санкт-Петербург, в Институт детской онкологии, гематологии и трансплантологии имени Раисы Горбачевой. После того как пересадка костного мозга проведена в федеральной клинике, наши пациенты возвращаются обратно в Челябинск, и мы продолжаем их лечить. То есть только второй этап трансплантации проходит не у нас. Ни одного случая, чтобы дети с показаниями к трансплантации получили отказ, у нас не было.

Нет врачей — нет и операций

Осваивать на Южном Урале трансплантацию с использованием донорских клеток костного мозга, по мнению Ирины Спичак, нет никакого смысла. Первый аргумент — в Челябинске, как и в 84 других российских регионах из 89, просто нет специалистов нужной квалификации. И в ближайшие годы они не появятся, поскольку к проведению подобных операций врачей готовят десятилетиями.

— Заставлять врачей, которые прямо говорят, что не хотят и не могут проводить аллогенную трансплантацию костного мозга, браться за такие операции — это действительно нонсенс, — подтвердил корреспонденту РП новосибирский онколог, доктор медицинских наук Александр Коган. — Но в таком случае этих врачей категорически нельзя допускать ни к первому, ни к третьему этапу трансплантации. Дело в том, что именно эти этапы наиболее сложные. Сама операция по пересадке относительно проста. А осложнения наиболее вероятны при приживлении донорских клеток. И как раз здесь максимально важен опыт врачей. Чтобы не произошло отторжения или рецидива, нужно с филигранной точностью подобрать иммунодепрессанты, перевести острую форму отторжения в хроническую… Словом, очень странно слушать заявления, что в Челябинске взяли на себя сложные первый и третий этапы трансплантации и делегировали столичным клиникам относительно простой второй.

Удивляет, что в областной больнице нашлись специалисты, которые достаточно квалифицированы, чтобы провести сложнейшую подготовку к пересадке костного мозга и реабилитацию после этого, но не могут взяться за саму трансплантацию. Но еще более странно, что мысль, о том, что некому проводить такие операции, не посетила руководство больницы до того, как оно решило закупить оборудование. «Подобные операции штучны, их делают настоящие светила медицины», — заявила Ирина Спичак. На вопрос, зачем покупать то, что под силу освоить лишь «светилам», она не ответила.

Второй довод Ирины Спичак в пользу отказа от проведения пересадок костного мозга состоит в том, что пациентов, которым они требуются, слишком мало. Их проще отправить в столичные клиники, где все они без исключения вовремя получат помощь.

Однако всего четыре года назад и региональный Минздрав, и челябинские врачи в один голос заверяли, что региону нужны собственные операционные для трансплантации. «В 2011 году из десяти юных пациентов онкогематологического отделения, нуждающихся в пересадке костного мозга, помощь получили только двое. Третий пока находится в стадии подготовки к поездке в Санкт-Петербургский гематологический центр», — заявляла Ирина Спичак.

Без права на спасение

По словам замглавврача областной детской больницы, в придачу к вышеизложенным причинам, есть еще одна: регионы не имеют права заниматься пересадкой донорского костного мозга.

— Подготовку к внедрению клеточных технологий мы с переменным успехом ведем с 2004 года. Это не удивительно — петербургский институт имени Раисы Горбачевой запускал технологию по пересадке более 20 лет, и сейчас там проводится свыше 900 трансплантаций в год. Мы тоже двигались в этом направлении, однако в 2014 году было проведено рабочее совещание Национального общества детских гематологов-онкологов, — поясняет Ирина Спичак. — На этом совещании было решено, что все трансплантации с использованием донорских клеток костного мозга будут проводиться исключительно в федеральных центрах. Поэтому мы просто не смогли получить федеральное разрешение на проведение таких операций, хотя и рассчитывали на это. То есть внедрить эту технологию, как мы предполагали совместно со Свердловским онкогематологическим центром, нам помешала нормативно-правовая база.

Наличие дорогостоящего оборудования челябинские врачи не отрицают, хотя и пытаются занизить в разговоре его стоимость. Они говорят: простаивает не так уж и много из того, что было куплено.

– 430 миллионов, на которые якобы было закуплено оборудование для нашей больницы, — это не стоимость одного или нескольких приборов для пересадки костного мозга, — парирует в разговоре с корреспондентом РП Галина Киреева, главный врач Челябинской областной детской клинической больницы. — В такую сумму обошлось оснащение всей больницы, начиная от кроватей и тумбочек и заканчивая оборудованием для принудительной вентиляции легких.

Назвать точно, какая часть полученных денег ушла на оборудование, главврач отказалась. По ее словам, было приобретено более 50 единиц оборудования. Какая именно техника была закуплена, импортного или отечественного производства, сколько она стоила на момент покупки, Киреева не уточнила.

Но если детская больница знает, что не может проводить трансплантации костного мозга с использованием донорских клеток, потому что не имеет на это права по федеральным законам, то почему она продолжает принимать пожертвования, собранные с этой целью? Так, лишь в прошлом году челябинская больница получила более 600 тыс. рублей от фонда «Искорка», собранных после проведения благотворительного спектакля. Он был организован именно для того, чтобы собрать средства на недостающее оборудование по подсадке костной ткани. Зачем было брать деньги, которые уже не понадобятся?

— Мы дружим с десятками фондов, которые оказывают помощь нашей больнице, — говорит Галина Киреева. — Так, только за последние три года мы получили от благотворительных организаций лекарств на 30 млн рублей, на 10 млн — расходных материалов. Нет ни одной страны в мире, где финансирование медицины было бы достаточным, и помощь благотворителей просто неоценима.

Ирина Спичак уверяет, что средства потрачены не впустую: уже имеющееся в больнице оборудование для пересадки будет использоваться для одного из видов трансплантации. По ее словам, сейчас в онкогематологическом центре готовятся освоить технологию аутотрансплантации стволовых клеток костного мозга — это более простой вид трансплантации, при котором клетки для пересадки берут у самого пациента до начала химиотерапии.

Проводить аутотрансплантацию регионы имеют право. Уже прошли обучение специалисты, закуплена необходимая аппаратура, оснащены гравитационный кабинет и кабинет облучения крови. Остается лишь создать криохранилище, и Челябинск станет шестым городом в России, где будут проводить аутотрансплантации. Пока их делают в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Новосибирске и Краснодаре.

О том, что в областной детской больнице готовы провести первую операцию по пересадке костного мозга, главврач Галина Киреева говорила еще в 2013 году. «В этом году мы планируем провести первую трансплантацию костного мозга в своем онкогематологическом центре. Все условия для этого созданы: специалисты готовы, есть все лекарственные препараты, помещения, отделение реанимации», — заявляла она. Прошло два года, операции так и не проводят. А оборудование, которое стоит на складах, за это время устаревает.

— Прогресс в нашей сфере настолько стремителен, что запасаться впрок нет никакого смысла — все устареет раньше, чем пригодится, — комментирует Александр Коган. — Неэтично тянуть финансовое одеяло на себя, если это не поможет прямо сейчас спасти онкобольных.

Когда в 2013 году благотворительный фонд помощи онкобольным детям «Искорка» собирал средства для детской больницы, председателю фонда Евгении Майоровой врачи сказали, что у одного из аппаратов высох раствор и треснул кожух: «"Искорка" собрала деньги и за свой счет отремонтировала оборудование. Это обошлось в 83 тыс. рублей. Раствор оказался намного дороже. Но и на него собрали средства… Мы в прошлом году собирали деньги и помогли с ремонтом и расходными материалами. Была надежда, что запустят. Мы сделали все от нас зависящее, все просьбы выполнили». По информации «Искорки», нужно вложить в дорогостоящее оборудование еще 3 млн рублей, чтобы оно наконец-то начало использоваться. А отдавать его тем, кому оно действительно пригодится, причем не когда-нибудь, а уже сейчас, Челябинская областная детская клиническая больница не намерена.

— Сказать, что у нас что-то простаивает, нельзя. У себя мы проводить операции не можем. Но действия, чтобы максимально приблизить этот процесс, проводим, — резюмировала главврач Галина Киреева.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе