Новости – Общество
Общество
«Русская молодежь верила, что наука – путь к прогрессу»
Главный корпус Московского государственного университета в 1820-е годы. Источник: dic.academic.ru
Американский историк Джефри Брэдли считает, что в царской России существовало гражданское общество
28 декабря, 2013 13:00
7 мин
Сложности российского политического процесса принято связывать с неразвитым или несуществующим гражданским обществом. Согласно радикальной точке зрения на этот счет, в России гражданское общество никогда не существовало и невозможно в принципе. В своей книге «Общественные организации в царской России» американский историк Джефри Брэдли спорит с подобными фаталистическими суждениями. Сравнивая опыт пореформенной России с другими европейскими странами, Брэдли утверждает: нет серьезных аргументов, чтобы отрицать наличие развитого гражданского опыта в поздней Российской империи.
«Русская планета» с разрешения издательства «Новый хронограф» публикует фрагмент книги Джефри Брэдли «Общественные организации в царской России».
В течение XIX века все больше научных обществ в Европе и Соединенных Штатах Америки считали своей миссией популяризацию научного знания об окружающей природе и распространение научной грамотности, то есть так называемого научного капитала. Лидеры ассоциаций желали упростить доступ к знаниям для того, чтобы образованные люди через наблюдения и опыты получили непосредственную возможность познакомиться с окружающей природой. Расширение доступа к научным знаниям наглядно показывало, как и почему знание окружающего мира ведет за собой повышение уровня жизни, а это в свою очередь повышает значимость научных исследований и престиж самих ученых в глазах образованного общества. Таким образом, все понимали, что популяризация науки полезна для развития самой науки.
Для достижения этой цели добровольные общества, занимавшиеся образованием и другими долгосрочными проектами, решили создать гражданские институты, наличие которых давало бы возможность ученым и всем желающим общаться между собой, где люди не только удовлетворяли бы свою любознательность, но и получали возможности для самообразования и полезного использования досуга. В самом деле, провозглашая, что каждый человек может стать естествоиспытателем, научные общества стремились внедриться в публику, распространять знания, прививать любовь к науке. Так середина XIX века стала эпохой расцвета обществ естествоиспытателей.
Общества естествоиспытателей поддерживали связи с общественностью в провинциях, где они собирали научные данные, коллекции артефактов и знакомились с особенностями местной природы. Любители, которые часто выполняли подобные задания, могли внести весомый вклад в развитие науки. Имевшиеся в их распоряжении научные инструменты позволяли проводить наблюдения и даже опыты, учиться в процессе работы. Технические и подобные им организации периодически проводили конкурсы, организовывали выставки, лекции по самым разнообразным темам – от искусства до физики, а также заказывали разного рода проекты. Таким образом, демонстрации и выставки достижений науки, именуемые «представлением науки», совмещали пользу с развлечениями, создавали для нее новых пользователей, необязательно принадлежавших к социальной или научной элите либо к чиновничеству; это были любители, представлявшие широкий спектр образованного городского населения.
cover
Среди множества методов популяризации науки наиболее наглядными средствами передачи научных знаний, демонстрации последних достижений мировой науки городскому населению были промышленные выставки и музеи (часто называвшиеся «храмами науки»), а так же ботанические и зоологические сады. Музеи и промышленные выставки выполняли множество функций. Они были предназначены для возбуждения в людях, которые, как предполагалось, повсеместно жаждали знаний, благоговейного отношения к природе и «любознательности ко всему, что было недоступно и необычно».
Организаторы стремились привлечь на свои выставки учителей и учеников, снабдить их наглядными материалами для использования в учебном процессе. Деятельность музеев, включающая занятия искусством, музыкой, проведение экскурсий, осуществлялась за счет финансовой поддержки; их задачей было повышение духовного уровня людей, побуждение их к тому, чтобы они посвящали свою жизнь самосовершенствованию, воспитанию характера, рациональному использованию своего досуга. Посетители из рабочей среды и среднего класса собирались вместе, и «первые могли оказать благотворное воздействие на вторых». В ежегодном отчете одной из ассоциаций за 1852 год были приведены слова оставшегося неизвестным британского промышленника, который славился своим афористичным языком. Он сказал: «Лондонский союз искусств – это огромная паровая машина, генерирующая любовь к искусству».
Международные выставки, лидирующая роль в проведении которых принадлежала французам, стали частью движения за социальные реформы. Они давали выход стремлению среднего класса помочь трудящимся людям в получении образования и улучшении условий жизни.
…Россия середины XIX века не составляла исключения. Мы уже видели, что Вольное экономическое общество, Московское общество сельского хозяйства и Русское географическое общество, налаживая переписку со своими провинциальными членами посредством сети филиальных отделений, начали вовлекать широкую публику в сбор сведений о своей стране.
Тем не менее собственно наукой в этих обществах занимался очень узкий круг лиц. Ни в Санкт-Петербурге, ни в Москве не было организации, куда запросто могли бы войти любители, чтобы напрямую заняться научными опытами. Особенно это касается Географического общества, где основным потребителем научной информации было государство. В царствование Николая I оно хотя и покровительствовало частным ассоциациям, занимавшимся географией и экономическим прогрессом, в свои долгосрочные проекты широкую публику не посвящало. Однако начало правления нового императора в 1855 году ознаменовало собой эпоху реформ.
Исследование арктики Русским географическим обществом. Фото: int.rgo.ru (http://int.rgo.ru/)
Исследование Арктики Русским географическим обществом. Фото: int.rgo.ru
В историографии либеральных реформ 1860-х годов внимание к роли Александра II и его сподвижников оттеснило на второй план стремительный рост частной инициативы, санкционированной и поддержанной правительством. После кончины императора Николая I образованное общество России преисполнилось оптимизма, энергии и желания обновления. «Простор, нам нужен простор! – провозгласил писатель Н.А. Мельгунов. – Нам нужен простор так же, как нам нужен воздух, хлеб и дневной свет! Он необходим каждому из нас, он необходим России для ее внутреннего процветания, для ее безопасности и внешней силы».
Это время получило название эпохи Великих реформ, итогом самой знаменитой из которых стало освобождение крестьян от крепостной зависимости, провозглашенное в 1861 году. Реформы включали также создание бессословной системы выборного местного самоуправления в 1864 и 1870 годах (земская и городская реформа), введение суда присяжных в 1864 году (судебная реформа), смягчение цензуры (цензурный устав 1865 года), введение всеобщей воинской повинности (военная реформа 1874 года), в то время считавшейся в Европе основой военной мощи и залогом сплочения народа.
Великие реформы вызвали мощнейший всплеск общественной активности. Правительство поддерживало эту активность, добиваясь от общества поддержки своих проектов обновления жизни в стране. Согласно отчету министра народного просвещения, «в нашей стране, где привычка возлагать на правительство буквально все и ждать, пока оно предпримет что-либо, укоренена очень глубоко, более чем что-либо иное; желательно развивать свободные ассоциации, основанные ради общего блага». По мнению ученого-правоведа С.А. Муромцева, «задача всех реформ настоящего царствования состоит в том, чтобы стимулировать самодеятельность общества».
Как показала история комитетов политической экономии, пресса начала проводить беспрецедентное, санкционированное властями обсуждение правительственной политики, местных условий и идей повышения благосостояния народа. В этих дискуссиях самое активное участие принимали земства и провинциальная пресса. В публикациях на тему условий жизни различных социальных групп, местной экономики и культуры не было недостатка. В России возможность таких широких дискуссий получила наименование «гласность». Если быть точными, то правительство не желало осуществлять конституционную реформу политического строя, тогда как радикалы были недовольны непоследовательностью и медлительностью в проведении реформ. Однако на протяжении нескольких лет середины столетия в стране преобладал дух искреннего стремления отдать все силы на благо народа, улучшения его жизни и, как позже выразился антрополог Д.Н. Анучин, «направления России на путь европейских форм гражданственности».
Этот дух, пожалуй, всего сильнее ощущался среди русской молодежи. Российские университеты были государственными, так что правительство имело значительные полномочия в управлении ими. В 1859 году были смягчены ограничения в приеме в университеты, и аудитории наполнились большим количеством молодых людей из семей скромного достатка. В 1863 году правительство выпустило новый университетский устав, предоставлявший университетам большую автономию. Одна из его статей давала университетам право на организацию собственных научных обществ под контролем ректоров и попечителей. Эта привилегия была дарована университетам первым университетским уставом еще в 1804 году, но отменена уставом 1835 года. Правительство передало полномочия выдавать разрешение на создание ассоциаций от Комитета министров к отдельным министерствам. Новым научным обществам было предоставлено право проводить собрания для обсуждения последних достижений в различных отраслях научного знания и по собственной инициативе осуществлять разнообразные проекты: публиковать материалы, организовывать исследовательские экспедиции, принимать пожертвования от частных лиц, содержать лаборатории и собирать научные коллекции. На ученый комитет Министерства народного просвещения была возложена обязанность утверждать их уставы и ежегодные отчеты, а также обеспечивать поступление материальной помощи. В результате именно в эпоху Великих реформ в России появилось множество частных ассоциаций, имевших целью выполнение определенной общественной миссии. Один из чиновников Министерства внутренних дел отметил цветущее состояние новых ассоциаций. По его словам, в то время наблюдалось «общее уклонение в сторону развития общественной активности ассоциативного типа во всех формах и с самыми разнообразными целями».
Фишер фон Вальдгейм. Источник: da2.uib.no (http://da2.uib.no/)
Фишер фон Вальдгейм. Источник: da2.uib.no
В 1862 году указом о цензуре ее обязанности бы ли перепоручены членам научных обществ, тогда как прежде этой привилегией пользовались только Академия наук и Вольное экономическое общество. В результате количество публиковавшихся работ значительно увеличилось, а время их выхода в свет сократилось.
Для провинциальной интеллигенции доставка журналов из столиц по почте формировала университетскую атмосферу; эти журналы способствовали объединению интеллектуалов на местах в кружки по интересам. Мы видим, что в эпоху Великих реформ был дан зеленый свет деятельности относительно самостоятельных организаций, которые стали заниматься социальными и образовательными программами. Правительство охотно стимулировало их активность и поощряло публичные собрания. Важность этих перемен в общественной жизни на рубеже 1860–1861 годов была отмечена в докладе недавно образованного Киевского общества врачей. «Удачную идею сделать собрания общества более гласными – через публикацию их протоколов, а так же через допуск на собрания не членов мы в этом году реализовали и, осмелимся заявить, с большой пользой. Стимулируя членов общества к более активной работе, гласность так же даст им большую надежду на то, что их совместные усилия не пройдут незамеченными, но, наоборот, помогут им объяснить многие вопросы, на которые наука пока не дала ответа».
Русская молодежь верила, что изучение наук таит в себе ключи к прогрессу. Конец 1850-х годов был отмечен новым взлетом научных достижений. Огромной популярностью пользовались идеи материализма и теория эволюции Дарвина – возник, как выразился Владимир Соловьев, «культ естествознания». В России центром так называемых дарвиновских исследований стало Московское общество испытателей природы (МОИП) – научная ассоциация, организованная при Московском университете в 1805 году с целью сбора сведений о природе России. Члены общества занимались минералогией, ботаникой и зоологией, а также поиском новых ресурсов, которыми могла бы торговать Россия. Несмотря на то, что в центре внимания МОИП стояло естествознание, его научные интересы простирались на промышленность, сельское хозяйство и торговлю, с одной стороны, и на физику – с другой. Поскольку общество зародилось в те времена, когда самостоятельной русской науки еще практически не существовало, большинство членов МОИП были иностранцами или российскими подданными иностранного происхождения. Его многолетним президентом был немецкий натуралист Фишер фон Вальдгейм, а в числе почетных членов фигурировали Ламарк, Дарвин и Гумбольдт. В соответствии с космополитическим духом эпохи МОИП поддерживало тесные связи с зарубежными научными ассоциациями, большинство его научных работ публиковалось по-французски и по-немецки. На этих же языках велись и протоколы заседаний. Общество получало ежегодные субсидии от Министерства народного просвещения. Несмотря на известность, оно подвергалось критике за свой закрытый характер, подобный цеховым организациям, за занятия чистой наукой и публикацию работ на иностранных языках, то есть за то, что уподобилось «башне из слоновой кости», куда не было доступа молодым.
Источник: Общественные организации в царской России : наука, патриотизм и гражданское общество - М.: Новый хронограф, 2012.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
