Новости – Общество

Общество

«Мои дети не знают, что их мама — инвалид»

Фото из личного архива Татьяны Бондаренко

Татьяна Бондаренко — о том, как на инвалидной коляске выносить, родить и воспитать троих

Алена Быкова

8 января, 2016 08:00

7 мин

У Татьяны Бондаренко трое детей. Двое последних — двойняшки, брат с сестрой. Старшему семь лет, младшим нет шести. Обе беременности — в 30 и 32 года, — Татьяна перенесла на инвалидной коляске. Сейчас она воспитывает их всех, параллельно работая из дома.

— Я перестала ходить после неудачного падения на санках с горки. Оно дало толчок последствиям, которые развились за несколько месяцев, — рассказывает Татьяна «Русской планете». — Мне было 15 лет. Я училась в колледже, а к концу учебного года слегла и не смогла ездить заниматься.

— На домашнее обучение перешли?

— 1993 год, вы представляете? Какое домашнее обучение?

Я вообще-то думала, что скоро выздоровею и пойду, что это так, простуда. Операцию мне сделали только через два года, до этого врачи отказывались из-за сложности.

Учиться я пошла потом только в 1997 году в колледж при реабилитационном центре для людей с инвалидностью. Ездила на другой конец Москвы, из Орехова в Алтуфьево, на метро, с чужой помощью спускалась-поднималась по ступенькам. Но закончить не успела: попала в больницу, потом бросила, все-таки тяжело мотаться. Сейчас ко мне как к работнику отношение складывается уже от моего опыта, а не от образования.

— Как вы познакомились с мужем?

— Возвращались домой из разных походов в гости, выходили из одного подъезда. Я попросила его помочь: он здоровый, ходит. Так и получилось.

— Я знаю, что женщины даже с минимальными проблемами со здоровьем боятся беременеть даже один раз. Как вы решились выносить троих?

— Я не думала о страхе, я хотела ребенка. Бог дал — мы взяли. Бог еще дал, сказал: «Мало вам!» — мы взяли. Я сразу считала, что все будет хорошо. У моих детей маленькая разница в возрасте — год и пять месяцев, первый ребенок родился через кесарево сечение, и во второй раз к тому же ожидалась двойня.

Надо верить в себя. Когда что-то тебе дается — значит, у тебя есть возможности это взять и выдержать. Дети были долгожданными, первого сына родила в 30 лет.

— Ого, а в женских консультациях даже женщинам без инвалидности говорят, что это поздно.

— Нормально! Перед первой беременностью в Центре планирования семьи мне сказали: «Принеси справку, что тебе можно вынашивать детей». Я обратилась к невропатологу, он сказал: «Если я напишу, что нельзя — ты на меня в суд подашь. Напишу, что можно, а потом с тобой что-то случится — меня засудят. Так что я просто напишу справку с диагнозом».

Фото из личного архива Татьяны Бондаренко

При этой первой беременности даже весело было. У меня лечащий врач нашел одну сложность, которую надо было непременно диагностировать и лечить, и говорил, что я рискую не выносить ребенка. Отправил по всем докторам, и стали решать, можно мне рожать или нет. Выписали направление на анализ с облучением, я сказала: «Нет уж, это повредит плоду. Рожу — тогда пожалуйста».

— Рискованный выбор.

— А что делать? В итоге на моем седьмом месяце врачи собрали консилиум и сказали: «Можно рожать». Я сижу и думаю: «А если бы вы заключили, что нельзя, куда я его дела бы?» И выносила.

Со вторыми детьми меня все пугали на УЗИ, что свежий шов от первого кесарева разойдется во время беременности. И я дома мысленно его «зашивала». К девятому месяцу его уже было и не видно. Зашила. Но вообще, когда уже ждала двойняшек, в Центре планирования семьи меня успокоили: «Ты у нас не первая такая с маленьким перерывом, предыдущим кесаревым и двойней. Женщины рожают, решай сама».

— Что сказал муж, когда узнал о будущей двойне?

— «Будем рожать», — кажется.

— Чем вообще ведение беременности отличается при вашей инвалидности и без нее?

— Ничем. Те же осмотры, скрининги, анализы крови. Только меня не взвешивали.

— А с двойней?

— А с двойней просто физически тяжелее. Я садилась в коляску, только когда кто-то был дома и мог помочь. Шесть лет назад у нас не было ни специальных досок для пересадки из постели, ни высокой кровати вровень с инвалидным креслом. В основном приходилось лежать. Мы валялись со старшим сыном, что-то делали, рассматривали. В остальное время он был на папе, бабушке и дедушке.

Когда родились двойняшки, это было вообще… Первый-то маленький, и младших только успевай с ложки кормить. Сидишь в этих четырех стенах, они давят, хочется сбежать. А потом ничего. Друзья придут, позвонишь кому-нибудь, там и какие-то праздники наступают — отвлекаешься.

— Во время первой беременности вы работали?

— И до нее, и во время. Я уже 10 лет работаю специалистом по трудоустройству инвалидов в общественной организации «Перспектива». Раньше занималась ярмарками вакансий, мероприятиями, теперь работаю из дома по скайпу, по переписке. Отслеживаю рынок, составляю отчеты, веду статистические таблицы, вывешиваю вакансии на сайт.

Фото из личного архива Татьяны Бондаренко

— И сейчас продолжаете? Как совмещаете работу с тремя детьми?

— Работаю, пока они учатся и занимаются. Вот сейчас они ушли в бассейн на три часа с бабушкой — она в этом году вышла на пенсию и может больше помогать, — и это мое время. Что-то срочное могу и ночью сделать.

— Кухня на вас?

— Ну да. В основном.

— А как вы детям объяснили, почему вы на коляске?

— Сказала так: я мама-не-как-все. Я у вас одна такая. Я ходила к детям на все утренники в детсадах, бывает, хожу забирать старшего сына из школы. А прошедшей осенью мне сделали у подъезда нормальный пандус, и я теперь могу с ними чаще гулять, как человек. До этого времени несколько лет, с тех пор как мы начали жить отдельно от родителей, меня могли вывозить на улицу только те же самые родители и муж.

— А как вы вообще объясняете детям, что такое инвалидность?

— Я даже такого слова им не говорю. И я бы не хотела, чтобы им говорили, что у них мама — инвалид. Я им рассказываю, что есть разные люди. Вот у вас какой цвет волос? Темный. А кто-то блондин. Мы же называем их всех людьми, а не именуем по цвету волос. Дети спрашивали, что со мной случилось — объяснила, что упала. Они знают, что я ходила, я показывала им свои детские фотографии. Говорю им: «Я, как Илья Муромец, тридцать лет и три года буду сидеть». Но они считают, что я скоро пойду, а пока им надо мне помогать.

— Помогают?

— Помогают! Спуститься с тротуара, например. Когда мы с ними гуляем, я младших не держу за руки — говорю: «Руки положите на мои ноги и прилипните». Идут, не отлипают. Они, например, умеют разливать чай по чашкам с утра в выходной, когда я только просыпаюсь.

— Вы хотите еще детей?

— Не-е, хватит. Меня даже пугают куклы-младенцы — знаете, такие, которых можно кормить, а они потом писаются. Я уже хочу и о себе подумать. А то все дома и дома, подгузники-уроки, сразу после уборки опять бардак... Хочу на шопинг. Люблю ездить за рулем по трассе одна. Вот получаю справку в бассейн себе. Очень хочется записаться не в тот же самый бассейн, где плавают мои дети (смеется).

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе