«Протестующие умнее государства»

В Высшей школе экономики в четверг состоялся совместный семинар общественной организации «Кеннан» и фонда «Либеральная миссия», посвященный сравнению протестов последних лет в США и России через призму политической культуры. Основным докладчиком выступил профессор факультета государственного и муниципального управления НИУ ВШЭ Александр Оболонский. Вел семинар научный руководитель РОО «Кенан» Эмиль Паин.

Эмиль Паин взял слово в начале дискуссии.

В рамках сравнительных межстрановых исследований выделяют два типа политических культур: гражданскую и подданническую. Первая из них соответствует государству-нации, базирующейся на идее народного суверенитета, когда сами жители страны — граждане — определяют ее судьбу. А вторая к государствам, где власть узурпирует какая-либо группа людей. Двум разным типам соответствуют разные модели государственного управления. В стране с гражданским типом политической культуры государственные решения требуют общественной легитимации, что совершенно не нужно в подданнических обществах. В качестве примера Паин привел недавнее решение президента России выделить Украине $15 млрд без какого-либо общественного обсуждения.

Далее Паин указал, что существуют также два способа объяснить сложившуюся в той или иной стране политическую культуру. В основе первого способа лежит убеждение, что культура — вещь, которая не поддается изменению, — она заданная раз и навсегда рамка существования общества. Второй способ исходит из принципа эволюционного развития. Каждая культура проходит определенные стадии и естественным путем, но с определенными издержками, движется в сторону гражданственности.

В завершение вступительного слова Паин указал, что он с докладчиком стоит на второй позиции. Цель доклада — на конкретных примерах недавних массовых протестов показать особенности различных типов политических культур.

Оболонский начал с многозначительного высказывания о том, что мир меняется. «Многие ощущают, что прежнему миру приходит конец. Его можно сравнить с несущимся поездом. И те, кто нами руководит, сидят отнюдь не на местах машинистов, а так же, как и мы, смотрят в боковые окна вагонов. А некоторые стоят в тамбуре последнего вагона и смотрят в прошлое», — метафорично объяснил современную ситуацию докладчик.

По мнению Оболонского, сегодня кардинально меняется отношение общества к государству, а вернее, к исполнительной власти. Во всем мире гражданами разных стран по-разному ставится вопрос о полном или частичном пересмотре сложившейся модели отношений между обществом и государством. Этот протест имеет широкую географию и принимает разные формы: например, движение Occupy в США и «арабской весны» в Северной Африке.

«Потеряна вера в государство как институт, способный решать проблемы людей. Это служит источником недовольства работой государства и аффилированных с ней корпораций», — указал на основной объединяющий стержень всех протестов.

Некоторые государства пытаются реагировать на новую сложившуюся ситуацию. В странах англосаксонского мира предпринимаются попытки значительно пересмотреть сложившуюся модель отношений между бюрократией и обществом. В Европе на это идут, но неохотно и непоследовательно. В докладе же речь пойдет прежде всего об охранительной модели реакции на возникшие процессы.

Оболонский обратился к опыту движения Occupy Wall Street в США.

В начале октября 2011 года полиция Нью-Йорка пошла на силовой разгон акции в поддержку лагеря на Уолл-Стрит, что моментально вызвало массовый протест граждан США. «Так протест против социального неравенства очень быстро перешел в протест против полицейского государства», — указал докладчик.

Показательной оказалась реакция властей США. Обама незамедлительно выступил с речью, где очень обтекаемо, но осуждал действия полиции. Вслед за ним с подобными заявлениями выступили многие представители американского истеблишмента, хотя было понятно, что они не поддерживают лозунги протестующих.

И чуть позже, когда протестная активность достигла пика, полиция попыталась войти в лагерь, но была вынуждена его покинуть. Ей протестующие просто ничего не дали сделать. Затем лагерь простоял пять месяцев и был ликвидирован, когда потерял всякое значение.

Далее Оболонский перешел к примеру движения Occupy в Вашингтоне, указав что этот эпизод наиболее показателен. Там полиция вообще отказалась от каких-либо репрессий протестующих. Чтобы объяснить такое поведение вашингтонской полиции необходимо вернуться в 2009 год, когда в США также прокатилась серия протестов против саммита «большой двадцатки» и заседания Всемирного банка. Последнее происходило в американской столице, куда стала стягиваться протестная молодежь со всей Америки. В ситуации, когда город оказался наводнен приезжими, полиция в рамках своей типичной охранительной логики предприняла попытку превентивных задержаний.

Акции протеста в Вашингтоне, 2009 год. Фото: Alex Brandon / AP

Это вызвало гнев у протестующих, которые окружили и полностью заполнили квартал, где находилась полиция. Задержанные в результате были отпущены. «Но главное в этой истории, что после того, как они вышли на свободу через несколько дней, ими были поданы иски в суды против действий полиции. И суды их удовлетворили, заставив Вашингтон выплатить задержанным немалые компенсации. В результате сменилось полностью руководство полиции. Эти события послужили хорошим уроком для администрации Вашингтона. Поэтому осенью 2011-го они не чинили препятствий движению Occupy в столице», — объяснил Оболонский.

Он указал, что осенние протесты в США в 2011 году вызвали большую солидарность среди американцев, недовольных положением дел в стране. А вот для полиции они оказались очень трудными для реагирования. С одной стороны, на них давили, в некоторых случаях, власти, требующие прекращения протестов. С другой — они осознавали справедливость обращения граждан к Первой поправке к Конституции США.

Это стало темой профессиональных дискуссий среди американских правоохранителей. «Я сошлюсь на один из американских полицейских журналов, где в одной из статей пишется, что пассивная ненасильственная форма протеста чрезвычайно эффективна, и ее невозможно подавить обычным силовыми средствами», — процитировал докладчик.

Оболонский указал, что у американских полицейских существует проблема двойной лояльности: это военизированная организация, подчиняющаяся администрации, но ощущающая себя частью общества. К тому же в обучении полицейских немало внимания уделяется тому, что они служат прежде всего гражданам. По мнению докладчика, также свою роль играет и страх, что полицейских сделают «козлами отпущения» в случае неудачных решений властей в борьбе с протестующими.

«Первая поправка — это реальная часть правового сознания всех американцев. В своих общественных действиях они руководствуются ею», — резюмировал свою «американскую» часть доклада Оболонский.

Далее исследователь перешел к примерам протестов в России, Турции и отчасти затронул сегодняшние волнения на Украине.

Говоря о взаимосвязи политической культуры и протестов в России, Оболонский указал, что есть несколько ободряющих показателей для сравнения с Западом. Во-первых, это подчеркнуто ненасильственный характер акции. «В этом плане мы выглядим много лучше, чем некоторые западные страны. У нас не было ничего подобного погромам во время протестов в Лондоне», — рассказывал Оболонский, но его перебил Паин, который напомнил об опыте недавних волнений в Бирюлево.

Во-вторых, это креативность и некоторая карнавальность акций протеста в России. «Я сравнивал наши и американские лозунги, написанные на плакатах. Наши, я хочу сказать, поинтереснее, поостроумнее будут», — рассказал докладчик.

В-третьих, состав участников, среди которых огромную долю составляли образованные люди.

«Но вот в чем мы выглядим определенно хуже — это в уровне правового сознания персонала правоохранительной системы», — указал Оболонский. Сегодня среди правоохранителей господствует подмена права законом; нарушение иерархии законодательных актов в пользу документов более низкого уровня: инструкций, рекомендаций. Докладчик уточнил, что он не стал бы демонизировать полицию, но сегодня всем ясно, что она не эффективна в целом и состав ее подобран не лучшим образом.

Затем Оболонский перешел к Турции. Во время летних протестов в Стамбуле, по его мнению, наблюдалась высокая степень креативности протеста — в нем массово участвовали люди творческих профессий. Это делает протест турок более похожим на российский, чем на американский. Другая — негативная черта турецких событий — это однозначная установка властей на силовое подавление волнений. «Сегодня по аналогичному с "Болотным" делу в Турции собираются судить около 400 человек. И отсюда чрезвычайно высокий уровень страха интеллектуалов в связи с большой зависимостью их от власти и памятью о военном правлении в 60-е и 80-е годы. Докладчик подчеркнул, что в Турции подданническое сознание сильнее, чем в России.

Столкновения с полицией в Стамбуле, 1 июня 2013 года. Фото: AP

И в завершение своего доклада Оболонский уделил внимание происходящим в Киеве событиям.

На его взгляд, принципиальное различие между «оранжевой революцией» 2004 года и сегодняшними событиями в том, что тогда политики использовали массовый протест в своих целях, а сейчас полностью наоборот — общество использует оппозицию как инструмент давления на власть. «И вот только сейчас ситуация на Украине возвращается к нормальному для демократии состоянию отношений между народом и оппозиционными политиками», — подчеркнул Оболонский.

На его взгляд, также важно отказаться от формулы «Украина — не Россия“, превращенной в мантру. «Мы говорим: "Мы не Украина! У нас другой менталитет". Наши начальники нам на это отвечают, раз вы не Украина, значит у вас менталитет другой, значит, и протестовать вам не надо», — эмоционально посетовал докладчик.

Завершая свое выступление, Оболонский поделился общими соображениями: «В целом протестующие и честнее, и умнее, противостоящего им государства. И в США, и в России власти демонстрируют маленькую эффективность в решении наиболее болезненных проблем. И люди это видят и выражают к этому свое отношение логичным и спокойным образом. Понятно, что проблемы во всех странах разные, но кризис доверия к государству везде идентичен, в том числе и в США. Подданническое сознание в его разных формах уходит в прошлое. И очень жаль, что лица, принимающие решения, этого не осознают».

Далее слово вновь взял Эмиль Паин. Он указал, что у докладчика недостаточно оснований считать турецкую политическую культуру более подданнической, чем российскую: «По многим параметрам они гораздо меньше подданные, чем мы: по честности выборов, по количеству создаваемых партий, по стремлению идти в Евросоюз. Когда они подали заявку на вступление в ЕС, юристы обратили внимание, что их правовая система гораздо более европейская, чем у таких членов ЕС, как Болгария или страны Прибалтики». После этого Паин предложил слушателям вступить в дискуссию, задать вопросы.

Один из слушателей поинтересовался: против чего же в первую очередь протестуют сегодня — против капитализма или государства? «Протестуют против государства, а конкретные объекты — это корпорации, которые срослись с этим государством. А правительство виновато в том, что оно это допустило. Но в России протесты направлены прежде всего против начальства. Но и не будем забывать, что у нас есть тот же "Газпром" и олигархи, которых протестующие тоже не любят», — ответил Оболонский.

Следующий вопрос касался будущего государства: если для общества его значение падает, то какое его ожидает будущее? Оболонский указал, что это фундаментальный вопрос современности, на который существует множество ответов. Разные государства сегодня по-разному отвечают на возникшие трудности. Есть и экстравагантные варианты, такие как либертарианство. Сегодня повсеместно распространился кризис бюрократического государства, но, по мнению докладчика, это не означает его смерть. В сложившейся ситуации есть и позитивные моменты: возрастает значение гражданского общества, роль некоммерческих организаций. «У нас в России этого власти не замечают, но тем хуже для нас», — закончил отвечать на вопрос докладчик.

Далее один из слушателей доклада поинтересовался, насколько страх турецких интеллектуалов идентичен тому лозунгу, который бросила на проспекте Сахарова в декабре 2011-го Ксения Собчак «Мне есть, что терять». «Именно этим и отличаются современные протесты от протестов столетней давности — их делают люди, которым есть, что терять», — ответил Оболонский.

«А такая позиция не является тормозом на пути перемен?» — уточнил свой вопрос задавший.

«Каждый это решает индивидуально», — закончил отвечать на вопросы докладчик.