Куда движется российская публичная дипломатия

Зачем нужна публичная дипломатия и эффективна ли «мягкая сила» в условиях жесткого противостояния с Западом?

Алена Маковская

15 марта, 2018 10:05

6 мин

Для чего в России нужна публичная дипломатия? Какое место она занимает в политическом процессе, и чем публичная дипломатия отличается от так называемой soft power, или «мягкой силы»? На эти вопросы попытались дать ответ эксперты в ходе дискуссии, посвященной развитию публичной дипломатии в России.

Эксперты некоммерческого Центра поддержки и развития общественных инициатив — «Креативная дипломатия» Picreadi представили аналитический доклад под названием «Российская публичная дипломатия в 2017 году: обзор основных событий и трендов», который поможет всем тем, кому интересна тема публичной дипломатии, разобраться в понятиях и в том, что происходит в этой сфере в России.

Что такое публичная дипломатия и чем она отличается от дипломатии официальной? Сам термин родился в США во времена «Холодной войны» и обозначал пропаганду, только в более мягкой форме: это инструментарий, который правительства и отдельные частные объединения или лица используют для влияния на правительства других стран, чтобы они принимали нужные внешнеполитические решения.

В 90-е годы родилось понятие soft power, или «мягкая сила» - это концепция, призванная содействовать достижению внешнеполитических целей государства через создание его привлекательного образа. Между понятиями «мягкая сила» и «публичная дипломатия» часто ставят знак тождества, хотя это не совсем одно и то же. Задачи публичной дипломатии – работать с зарубежными обществами в политических целях, выстраивать коммуникационные каналы и развивать с ними диалог.

Из определения понятно, что основной заказчик публичной дипломатии – государство. Правда, реализуется этот заказ, как правило, не только через государственные структуры, а чаще через общественные организации. Наглядный пример: дни российской культуры в Великобритании или гастроли российских артистов можно считать элементом даже не публичной, а общественной дипломатии, поскольку такие мероприятия не преследуют политических целей, а продвигают российскую культуру. А вот программы, действующие при НАТО (в частности, программы Управления по публичной дипломатии) – классика публичной дипломатии, поскольку они сразу обозначают вектор работы и целевую аудиторию.

Вместе с тем нельзя не отметить изменение отношения к роли мягкой силы в мире, причем в негативную сторону. Все чаще вместо установления диалога и сотрудничества страны предпочитают выстраивать стратегические коммуникации. Разница в том, что последние нацелены исключительно на пропаганду, ими занимаются военные. По этому пути в последние годы идут все западные страны. Они исходят из того, что возникшие насущные проблемы необходимо решать старыми агрессивными методами.

По мнению журналиста Дмитрия Бабича, причины возврата к старым методам лежат в идеологической плоскости. Нынешняя идеология либерализма дошла до своей крайней точки, превратившись даже не в неолиберализм, а в ультралиберализм, доведенный до абсурда. Он становится все больше похож на тоталитарную идеологию, он нетерпим к иному мнению и для своей победы готов пойти и на насилие, и на дезинформацию. А в таких условиях диалог и правда становится не нужен. Не нужен Западу, но нужен нам. Правда, придется искать друзей в другом месте – среди оппонентов западных элит, а также не бояться возражать адептам ультралиберальной идеологии и обличать лживые рейтинги.

«Российскую мягкую силу объяснить очень просто», - пояснил Алексей Токарев, кандидат политических наук, старший научный сотрудник МГИМО. «Представьте американский университет в Бишкеке. Замечательный, к слову. Большинство студентов, которые там обучаются, настроены пророссийски, однако каждый день студенты видят табличку, которая гласит, что американский университет основан Дж. Соросом. А в библиотеке видят табличку, что она подарена американским правительством. Действует огромное количество программ по обмену. И для сравнения – российское посольство: молодые люди, проходя мимо него, увидят флаг, портрет Путина и его цитату о ЖКХ в… России, а не информацию о российско-славянском университете в Бишкеке или программах обмена. То есть, посольство, по сути, превращено в почтовый ящик, и не более того. Пока там работают и управляют люди, которые выросли в советской парадигме – мы абсолютно точно будем проигрывать американцам». По словам Токарева, еще несколько лет назад под российской soft power понимались в лучшем случае чаепития в Ясной Поляне и такие же чаепития с баранками в европейских столицах.

Говоря о российской soft power, сегодня на ум приходит телеканал RT как наиболее яркий пример публичной дипломатии в действии. Хлесткие твиты Марии Захаровой – из той же серии. Сюда же можно отнести работу с экспертами, образовательные программы, в том числе обучение иностранных студентов в России, гуманитарные программы под эгидой Россотрудничества, деятельность фонда «Русский мир» и так далее.

Активность России в данной сфере была отмечена в рейтинге Британского коммуникационного агентства Portland: в 2016 году наша страна впервые попала в ТОП-30 стран с самой привлекательной «мягкой силой», а через год поднялась на одну ступень выше, на 26 место. Результат так себе, но сам факт включения России в этот рейтинг свидетельствует о том, что процессы в сфере российской публичной дипломатии становятся все более заметными.

Парадокс в том, что в России на государственном уровне до сих пор нет четко сформулированной концепции «мягкой силы» применительно к российским реалиям. В России soft power понимается не как набор идей и ценностей, транслируемых во внешний мир, а как набор инструментов для воздействия, и это в корне неправильный подход, считают эксперты Picreadi. Ведь Россия может и должна предложить миру новые смыслы и идеи.

Именно по этой причине очень трудно описывать российскую публичную дипломатию как некий цельный процесс: слишком разные ведомства и организации действуют в этой сфере, их действия не скоординированы, отсутствует системность. Лишь благодаря активности общественных организаций и гражданских активистов тема публичной дипломатии в России жива и развивается.

Как отметила президент Центра креативной дипломатии Picreadi Наталья Бурлинова, из-за всех вышеописанных проблем очень сложно анализировать публичную дипломатию в России, поэтому представленное исследование можно считать первым блином. Нужно разработать более прозрачную методологию, привлечь экспертов к обсуждению. Доклад Picreadi – лишь первый шаг на пути к пониманию, что же такое публичная дипломатия, как она должна работать и как ее анализировать применительно к российским реалиям.